Кафедра 2 (СИ) - Лахов Игорь

— Кажется, моего согласия вы ещё не получили, а уже и группу создаёте, и должности в ней раздаёте, — усмехнувшись, проговорил я. — Рано. Я, конечно, как бы понимаю, что деваться теперь некуда, но очень уж смущает вопросик один. К чему такое доверие на наши с товарищами грешные головы свалилось? Практически неподготовленных сопляков в статус спецагентов на ровном месте обычно не вводят.

— Не только на ваши, — помрачнел полковник. — Историю хорошо знаешь? Что случилось сто восемнадцать лет назад?

— Ну… Великое Размытие Границы на ум только приходит.

— Верно, Родион. Многие начинают забывать, что оно случается каждые сто двадцать лет. Точнее, как бы помнят, но людям свойственно самоуспокоение. Многие считают, что больше подобного не повториться: мы ведь намного с тех пор сильнее стали. Так что у нас осталось два года. Скоро начнётся полный бардак. И чем больше будет таких тайных групп, как твоя, тем легче будет наводить хотя бы относительный порядок.

— Поэтому и в Академии изменили учебный план?

— Поэтому. Скоро вас начнут магически натаскивать серьёзно. Но учти, я этого не говорил.

— Естественно. Но сразу же возникает другой вопросик. Как трактовать интерес Аничкова к моей персоне? Вы же с ним, видно невооружённым глазом, в контрах. А если он тоже предложит создать нечто подобное?

— Не знаю, Родион. Нет пока ответа. Будем смотреть по обстоятельствам, — честно признался Краснов. — И по Мозельскому промолчу. Ты же с обеими барышнями из этих Родов отношения строить пытаешься? Пытайся и дальше, но очень осторожно.

— А вы хорошо осведомлены, — усмехнулся я, в очередной раз поразившись вездесущностью полковника. — Кстати, завтра к Мозельским в гости приглашён.

— Булатов! Когда успел⁈

— Во время учёбы Ирина предложила. Не знали? Ну хоть что-то удалось от вас скрыть!

— Вот такая нынче молодёжь, Юра! — иронично проговорил Беда. — Подмётки на ходу рвут! Но оно и к лучшему: злые да голодные сейчас в самую пору придутся.

— На это и надежда, командир. Но без нашего опыта им не выжить. Если только вот этому, — глубокомысленно кивнул полковник в мою сторону. — Булатов кого хочешь в карты проиграет.

— Предпочитаю выигрывать, — со смешком ответил я и сразу припечатал вопросом, который давно меня мучил: — Кто стоит за всеми преступниками столицы? Это ведь одарённый, имеющий такую власть, что легко может в неприличную позу любого из высшей аристократии поставить. Аничков, Мозельский или… Вы, например, господин полковник?

— Меня можешь в сторону отбросить смело, — с каким-то злым весельем ответил Краснов. — Да ты и сам понимаешь это, иначе бы не назвал. Кто стоит? Родион, я сам стараюсь не думать кто! Не потому, что боюсь, а из-за того, что этот человек может помешать нашим долгосрочным планам, поняв, что его рассекретили. И ты не думай. Даже если нос к носу с ним встретишься, сделай вид, что проходил мимо. Даже одно то, что ты стал задавать подобный вопрос, может привести к серьёзным последствиям. Понятно, что за семью не держишься, но и друзей хоронить тоже жутко. По себе знаю.

— Я тебе так скажу, — продолжил мысль Беда. — Всему своё время. Волчонок в стае не сразу становится волком. А вожаком лишь тогда, когда может бросить вызов самому сильному. У меня или у Юрия есть возможности, но сил уже не осталось. Но ты… Посмотрим. Не горячись раньше срока. Запомни главное! Ты пока никто и ничто! Подающий надежды, как и многие другие до тебя. Знаешь, где их искать? В могилах. Знаешь, где их могилы? Никто не знает! Поросшие травой бугорки в лесах! Выживают не сильные, а сильные и одновременно осторожные.

Запомни главное правило нашей группы. Когда-то мы, пока не были расформированы, назывались отряд «Шелест». Правило гласит: «Любые потери личного состава считаются обоснованными, если ведут к достижению цели.». Никто не станет тебя спасать просто так. Будешь тонуть в болоте — пройдём мимо, если не будет в спасении большого смысла. Если мы будем тонуть — тоже проходи. Некоторые цели оправдывают средства. Потому что они выше наших жизней. Судьба одного человека ничего не стоит, когда идёт война за миллионы чужих судеб. Да, мы жестокие люди. И по отношению к себе тоже.

— Хоть какая-то ясность наступила, — рассмеялся я, снова в компании этих людей почувствовав себя Ликвидатором Сидо. — Бумаги пока попридержите. Необходимо обработать моих товарищей. Быть может, их будет больше.

Глава 25

Давно мой мозг так не разрывало от количества мыслей, предположений и догадок! Столько информации за один день — это явный перебор. Вернувшись домой, прежде всего залез в кухонный шкаф и достал из него бутылку коньяка. Две рюмки, выпитые одна за другой, хотя и не прояснили сознание, но дали некоторое успокоение.

Ох, и не нравиться мне всё это! Тут дело даже не в том, что полковник Краснов умудрился вычислить и прижать к стенке мою группу. Это всё следствие иной, более серьёзной проблемы.

Про Великое Размытие, как официально обозван скорый бедлам в школьных учебниках, бывший Родион Булатов, естественно, знал. Но только на уровне образовательной программы, особо не углубляясь в подробности.

Что там говорилось о тех событиях? Раз в сто двадцать лет происходит аномальная вспышка, которая приводит к кратковременному, но широкомасштабному Размытию Границы в некоторых частях земного шара. А именно: в Австралии, Южной Америке и в Евразии.

На данный момент Австралия уже полностью находится под Преисподней и никому не интересна. Мировой океан является отличной преградой как для людей, так и для Сущностей. Аргентино-Бразильский Союз в последнее Великое Размытие хоть и выстоял, но потрёпан был сильно, отдав часть непроходимых джунглей в лапы Сущностей.

Российская империя выстояла по всей протяжённости Размытия, ограничившись потерями лишь на Скандинавском направлении. Но это уже была не наша вина, а союзников. До сих пор не могут простить европейцы, что к северным соседям помощь Империи подоспела поздно. Хотя сами они предпочитали сидеть в глухой обороне и ждать, когда «глупые русские» в очередной раз пожертвуют своими жизнями ради всеобщего европейского спокойствия.

Наверное, и пожертвовали бы, но у нас всё полыхало и на северо-западной, и на южной границе. Уральский фронт тоже не давал поводов для радости, несмотря на своё относительное спокойствие. Тут бы самим живыми остаться, а не мировыми спасителями гордо грудь выпячивать!

Больше ничего вразумительного о Великом Размытии я вспомнить не смог. Всего лишь имена некоторых героев нескольких локальных битв. И этот факт меня сильно насторожил после слов полковника Краснова. Нет никаких масштабных карт, обшей картины той войны. Да и позапрошлой, случившейся двести двадцать лет назад, тоже не имеется.

Зато в уши молодого поколения год от года вливается информация, что мы теперь стали крутые и ошибок прошлого не повторим. Мол, Преисподняя уже окончательно выдохлась, и победы нашего оружия на немногочисленных участках стабильных Размытий вызывают у тварей страх.

Ещё чуть-чуть и дожмём супостатов! Даже если и случится очередное Великое Размытие, то оно обернётся против нежити. Мы сами способны вторгнуться в Преисподнюю, устроив кровавую мясорубку на её территории.

Ну-ну… Знакомы мне эти бравурные песни. Обычно они скрывают за своими мотивчиками очень неприглядную правду, способную сильно пошатнуть устои любого государства.

Вот поэтому и дёргается Краснов. Поэтому и создаёт тайные группы из людей, которых по всем правилам должен в каталажку отправить. И я уверен, что полковник не одинок. Как правило, люди, подобные ему, объединяются в тайные или полуофициальные союзы, разумно решив, что в одну харю со всей Преисподней воевать глупо.

Не удивлюсь, если всё это курирует сам император. И тогда совсем по-другому смотрится деятельность князя Аничкова. Ведь не просто же так он наехал на жандармерию, когда по моей наводке были разгромлены деревни с тварями. Идёт какая-то очень серьёзная глобальная операция по выявлению мест дислокации противника. И в нужный момент вся диверсионная схема Преисподней будет накрыта вместе со всеми Сущностями и их пособниками. Такими, например, как граф Мозельский.