По их вытянувшимся, бледным, взволнованным лицам ответ читался ясно.
– Ваше величество, – нервно щелкая пальцами, проговорил Кабатьер. – У нас ужасные новости. Пока вас не было, на Их Величество было совершено покушение.
– Избавьте от предыстории. Я хочу знать, мой муж сейчас жив?
Государственные мужи опустили глаза долу:
– Его величество король Сиобрян I скончались накануне вечером от распространившегося заражения и травм, несовместимых с жизнью.
Я закрыла глаза, желая не видеть эти противные рожи.
Только услышав жестокие, скупые, по-казённому холодные слова я поняла, как в глубине души надеялась успеть застать Сиобряна в живых.
– Почему никто из вас не послал гонца с донесением о случившимся?! – услышала я гневный окрик Риана. – Вы сочли незначительной новость?! Или меня и мою мать?!
– Ваше высочество… – с поклоном начал было премьер-министр. – Его милость, принц Фабриан, велел вас не беспокоить. Мы всего лишь выполняли приказ.
– Где он? Желаю видеть моего брата! Доложите о моём визите.
– К сожалению, это невозможно, ваше высочество. Ваш брат не смог найти в себе силы пережить смерть вашего батюшки. Он предпочёл свести счёты с жизнью.
Риан стоял и моргал, пытаясь переварить полученную информацию и сопоставить образ старшего брата, бесконечно далёкого от любых сантиментов, и полученную только что информацию.
– Мой отец и брат – оба мертвы. Я, наследник короны, но ни одна скотина не посчитала нужным уведомить меня о сложившемся положении дел, – процедил Риан. – Я вам этого не забуду.
– Сын мой, – поспешила перебить я его, боясь, как бы он не наговорил лишнего себе во вред. – Предлагаю не обсуждать этот вопрос сгоряча. Мы утомлены с дороги, сражены ужасными новостями.Мистер Кабатьер, распорядитесь, чтобы нам приготовили ванну с дороги. И немедленно пришлите ко мне госпожу Виттэр.
– Как прикажите, государыня, – с видимым облегчением выдохнул он.
Я понимала, что следовало сразу же пойти в усыпальницу при Главном Храме, где до объявленного срока с телами короля и наследного принца могли проститься все желающие, но старалась отсрочить это печальное событие.
– Анэйро во дворце? – спросила я по дороге в свои покои у главного гофмейстера, семенящего следом.
– Госпожа Виттэр забрала вашу дочь с собой, заверив, что такого было желание вашей милости.
– За ней уже послали?
– Согласно вашему велению.
– Как только леди Виттэр прибудет, немедленно приведите ко мне. И ещё? Пусть после купания принцу Риану подадут чего-нибудь перекусить.
– Да, моя госпожа.
Привычная обстановка и окружение подействовали успокаивающе.
Не говоря уже о теплой воде, привычно благоухающей розами. Когда-то я терпеть не могла этот запах. А потом ничего, смирилась.
Как и со многим другим в этой жизни.
Иногда мне начинало казаться, что я пришла в этот мир с единственной целью – научиться смиренно принимать свою участь.
– Приготовьте платье для посещения усыпальницы. Я намерена проститься с моим государем.
Девушки присели в низком реверансе, выражая готовность выполнять мою волю.
Стоило очутиться в горячей воде, как веки сразу налились свинцовой тяжестью.
Руки служанок, вымывающих из моих волос дорожную грязь, массируя при этом кожу на голове, расслабляли с каждым движением всё сильнее.
В комнате ходил пар, повисая густым белым зернистым туманом.
Я ждала появления Марайи с минуту на минуту.
Мне не терпелось узнать подробности. А ещё хотелось увидеть мою девочку.
Смерть отца наверняка стала для неё тяжёлым ударом. Анэйро была папиной дочкой. Сиобрян был с нею нежен, как ни с кем другим.
– Леди Марайя, ваше величество, – доложила девушка.
– Пусть войдёт, – махнула рукой я, разбрызгивая мыльную пену.
Марайя возникла в дверном проёме – тёмная фигура с короной из золотых кос. Прямая, как струна, подобранная и настороженная, словно кошка перед прыжком.
В её манере держаться всегда присутствовала вкрадчивая кошачья мягкость и сдержанность.
– Ваше величество, – склонила она голову, приседая.
– Вот и ты, наконец!
– Я выехала, как только мне доложили о вашем прибытии, государыня.
Сделав знак служанкам заканчивать с водными процедурами, я поднялась, позволяя умелым рукам закрутить меня в горячие простыни словно в кокон.
– Оставьте нас, – велела я девушкам и они, кланяясь, удалились.
Марайя поспешила подать мне приготовленные девушками пеньюар.
– Анэйро с тобой?
– Я сочла, что пока не увижу вас своими глазами вашей дочери безопаснее находиться на территории посольства Эдонии. Как вы того сами и пожелали.
Я была раздосадована. Мне не терпелось увидеть дочь.
Но действия Марайи были разумными. Впрочем, как и всегда.
– Рассказывай уже, наконец, что случилось? – велела я, нетерпеливо продевая руки в рукава и перехватывая халат широким поясом. – Что произошло? Как наши враги убили моего государя?
Скрестив руки на груди, добавила:
– Как могло произойти всё то, что произошло?
Марайя, как всегда, выглядела спокойной.
Её нордическое спокойствие и северная флегматичность, похожая на заснеженные улицы в зимние дни, порой выводили меня из себя.
Эмоциональностью не отличались и её покойные родители. Но моя дорогая статс-дама могла обоих своих предков заткнуть за пояс.
– Вы знаете привычку, бывшую в ходу у вашего покойного супруга.
Мне захотелось отвесить Марайе пощёчину.
Совсем не обязательно к месту и не к месту упоминать слово «покойный». Пока я не видела Сиобряна в гробу, он для меня жив.
– Он предпочитал самостоятельно собирать сведения из непосредственных источников, минуя доклады министров.
Такая привычка у Сиобряна и впрямь была.
Он никому не доверял. И правильно делал. Даже самый честный человек способен дезинформировать хотя в силу особенностей своего восприятия.
– Ходили слухи, что со второй декады второго летнего месяца купцы втрое подняли цену на муку и что поднятие цен ничем не обоснованно. Несколько раз посылали инспекторов…
– Марайя! – возвела я очи горе, исполненная нетерпимости, – я не год в глубокой провинции провела. Я уехала из столицы всего как неделю! И прекрасно помню историю про взвинчивание цен.
– Доклад посланных соглядатаев не понравился Его Величеству. Желая составить собственное мнение о происходящем, переодевшись обыкновенным горожанином, он вышел в город. Видимо, среди близких людей был шпион. Заговорщики были осведомлены о выходе государя.
– Кто отвечал за безопасность короля?
– Лэш, государыня. Как обычно. Как и всегда.
– Так почему твой муж не справился со своей работой?!
Марайя потупила взгляд:
– Простолюдины устроили заварушку, вроде как драку из-за куска хлеба. Пока внимание стражников было направлено в их сторону, в государя полетели стрелы. Стражники прикрыли государя собственными телами, затем кинулись в погоню.
Все считали покушение нейтрализованным и пытались схватить заговорщиков, когда из толпы выскользнул истинный убийца и нанёс государю ранения столь тяжёлые, что о его выздоровлении оставалось только молиться.
– Убийца жив?
– Жив.
– Он заговорил? Назвал тех, кто стоит за его спиной?
Повисла долгая пауза.
Я в недоумении и ярости повернулась к моей наперснице, статс-даме и подруге:
– Что значит твоё молчание?! Уж не хочешь ли ты сказать, что егокак следуетне допросили?
– Конечно, его допрашивали. Но он молчит.
Выдержав паузу, во время которой я старалась успокоиться, я тихо прорычала:
– Что значит – молчит?
– Это значит, Ваше Величество, что нам не удалось заставить его говорить. Как мы не старались. Твёрдый орешек. Если бы мы продолжали упорствовать, он мог отдать Серой Госпоже душу. Мы предпочли дождаться вас. Хотя, – серые глаза Марайи безмятежно глянули на меня. – В свете последних событий признательные показания убийцы уже не так важны.
