Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Абанов Виталий

Тот покрывается холодным потом и пытается склониться передо мной в догэдза, получается откровенно плохо, он же сидит на пятой точке, одна нога у него точно повреждена, но он же японец, он пытается.

– Сумераги-сан! – выкрикивает он, склонив голову. – Я вас прошу, давайте забудем об этом инциденте. Мы совершили ошибку. Я беру всю ответственность на себя, можете забрать мою жизнь, но прошу, оставьте в живых хотя бы одного члена моей команды! У Сэдэо-куна позавчера родился сын!

– Вот как?

Чертовы японцы со своей фанатичностью. Все-таки не перевелись самураи на земле японской – вот так. Сирены становятся громче и ближе.

– Тайчо, время, – напоминает Майко сзади.

– Помню, помню, – не в силах сдержаться, наклоняюсь к склонившему голову наемнику и шепчу ему на ухо: – Повезло тебе сегодня, Риото-кун. Как думаешь, много его у тебя еще осталось? Везения? Хватит на третью встречу со мной? Как надумаешь, приезжай в гости, проверим.

Выпрямляюсь и быстро шагаю вслед за Майко. На ходу ляпаю ее окровавленной ладонью за открытую кожу бедра, которая выглядывает в разорванной юбке. Майко оборачивается, скалится в улыбке, губами посылает мне поцелуй, ее спина опять выпрямляется, она перестает хромать. Питерская у меня способность все-таки. Раз – и после взрыва всех вылечил, два – и после аварии тоже. Тут главное – самому не загнуться. Желтая «субару» Майко – все. Извлекаем Акиру с заднего сиденья, авария снова ее помяла, я снова лапаю Акиру за декольте (надо же успевать, пока возможно), ловлю на себе насмешливый взгляд Майко. Акира приходит в себя сразу же – рывком, смотрит на мою руку в своем декольте, но не ведет и бровью. Даже не застегивается.

– Ну все, – говорю я, вытаскивая руку из декольте Акиры (там, кстати очень мягко и уютно), – пора рвать отсюда когти. Не дай бог…

– Стойте, негодяи! – возвестил откуда-то сбоку голос, и я поморщился. Да. Именно этого нам и не хватало.

– Во имя правосудия и блага граждан – Воины Сейтеки! – продолжил голос, и я обернулся. Да, вот и они – справа налево: Синяя Молния, Спелая Вишня и Крио. Ну, хорошо, не вишня, а Сакура. Да, Зрелая Сакура. Очень смахивает на название фильма для взрослой аудитории с актрисами категории «милф». Хм, порно продолжает преследовать меня. Итак, Синяя Молния – лидер команды, чего-то он там умеет в электромагнитное вот это все. Зрелая Сакура, Спелая ли Вишня – девчонка в костюме, напоминающем настоящий куро седзоку – комбинезон ниндзя, только в розовой расцветке, с летящими лепестками сакуры. И меч, типа ниндзя-то за спиной. Наконец, Крио – вот кто реально опасен. Она криокинетик, проще говоря, умеет замораживать почище Сабзиро.

– Сумераги-тайчо, – рычит сбоку Майко, подбираясь, – дай мне…

Я смотрю на команду суперов, на исчезающих в переулке наемников и понимаю, что все возможные опции у меня уже кончились. Хотя… еще можно… а, в жопу.

– Давай. – говорю я, и Майко рвется с места так, что воздух завихряется там, где она только что стояла. Бамц! И Крио отлетает в сторону, натыкается на стенку и медленно сползает по ней. Тумц! Синяя Молния летит вверх тормашками, оставляя за собой красивый след из искр и маленьких молний. Хрусть! И Зрелая Сакура, успевшая вытащить свой ниндзя-то, переламывается пополам и оседает на асфальт. Все. Надо было время засечь, думаю я, глядя на довольную собой и жизнью Майко. Все-таки некоторым людям удивительно мало нужно для счастья. Было бы кому задницу надрать.

– Они хоть живые там? – уточняю я.

Лицо Майко принимает обиженное выражение.

– Ладно, понял я. Все, убираемся отсюда к черту. – И только тут я понимаю, что все еще держу у себя в руке – руку. Пакет бы где найти…

Глава 21

Мы сидим у Майко дома и курим. Все. Я, Читосе-сан, Майко и Акира-сан. Курим молча и смотрим в потолок. На столе открытая бутылка с хорошим виски, нарезаны бутерброды, стоит пепельница, и среди всего этого лежит женская рука.

Я затягиваюсь дымом, и тело Синдзи-куна протестует, заходясь в кашле. Майко встает, обходит диван и тихонечко хлопает меня по спине, выбивая кашель. Я благодарно киваю. Майко подходит к окну и смотрит вдаль – на ночной город. Мы все тут находимся в состоянии Голди Хоуп в комедии «Человек за бортом», после ее первого дня в семье плотника с четырьмя детьми. Хочется сидеть и смотреть в одну точку. Молча. Долго. Сил нет, даже чтобы лечь спать.

Так, настало время, думаю я, тянуть уже больше нельзя. Я встаю, поворачиваюсь ко всем и склоняюсь. Ниже, еще ниже, до тех пор, пока мои колени и лоб не упираются в модный бежевый ковер на полу. Догэдза.

– Пожалуйста, извините меня! – говорю я. Громко и отчетливо.

Тишина. Я прямо-таки чувствую взгляды на себе.

– За что? – первой подает голос Майко.

Я поднимаю голову. Взгляды. Но не осуждающие, скорее – удивленные.

– К сожалению, нам не удалось завершить все бескровно и без потерь, – указываю я на очевидное, – планирование и подготовка операции были проведены из рук вон плохо. Не была предусмотрена встреча с магом такой категории. В общем и целом это просто чудо, что все тут живые остались. Я уж не говорю о возможных последствиях нашей импровизации.

Только после горячки боя мне пришло в голову, что никто не будет тест ДНК какой-то оторванной руке проводить, надо было отпустить их с концом и все тут. И, если первый раз, там на цементном заводе, еще можно списать на непредсказуемость боевой обстановки, то уж второй раз я сознательно подставил команду, ввязавшись в бой на пустом месте. Рука и рука, пока они там довезут, она уже десять раз испортиться успеет. Не подумал, не предусмотрел, поддался лихорадке и спешке, спорол горячку. Как говаривал подпоручик Лукаш, «боишься, слон, за свой хобот, а что будешь делать, если заговорит тяжелая артиллерия?».

– Что? – удивляется Майко, но Читосе-сан ее опережает. Она вскакивает с места и садится в догэдза рядом со мной.

– Извините и меня, пожалуйста. Только мой эгоизм и желание заработать быстрые деньги привели к такой ситуации. Вы не обязаны мне ничем и все же… – голос Читосе-сан дрогнул, – и все же вы все рискнули жизнью, чтобы помочь мне. Я никогда не смогу отдать этот долг надлежащим образом.

Глядя на нас, Майко гасит сигарету в пепельнице, подходит ближе и некоторое время смотрит на меня и на Читосе, склонившихся в догэдза. Потом без предисловий медленно садится рядом с нами и тоже склоняет голову.

– Простите и вы меня. Синдзи-кун, Акира-тян, вы пошли навстречу моим просьбам, хотя не были обязаны. Читосе-сан, это из-за меня вы доверились Джиро-саме, а все, что я сделала потом – это спасала свою репутацию. Из-за меня вы все оказались в этой ситуации. – И она тоже склонила голову. Молчание.

– А мне не за что просить прощения, – сказала Акира-сан, – не за что. Я не собираюсь играть в ваши дурацкие…

Никто ничего не ответил, мы все молча сидели в догэдза. Акира посмотрела на нас сверху вниз.

– И вообще… а, да ладно. – Она аккуратно подоткнула свою разорванную юбку и села рядом с нами. Вздохнула и склонилась в догэдза.

– Извините меня за то, что я сорвалась во время боя. Извините меня за то, что от меня было так мало толка. За то, что тебе, Синдзи-кун, и тебе, Майко-тян, пришлось возиться со мной как с ребенком. Простите, если разочаровала вас.

Наступило молчание. Потом медленно, мы все выпрямились. Глаза у девушек подозрительно блестели.

– Ну, – сказал я, – есть в этой ситуации и хорошие стороны. Читосе-сан мы все же выручили, и никто даже не умер.

– Заодно я надавала хороших таких трячек этим клоунам Сейтеки, – хохотнула Майко.

– А я получила такой хороший урок, – кивнула Акира-сан, – это пригодится в моем развитии.

– Спасибо вам всем, – еще раз поклонилась Читосе-сан, – надеюсь, я смогу как-нибудь выразить свою благодарность подобающим образом.

– Да ладно, – помахала в воздухе Майко, – мы ж тут все благотворительности ради и пользы для. А хочешь выразить благодарность… подобающим образом – вон к этому девственнику подойди и оторви… хм, то есть сорви ему вишенку.