Тишина.
— Ты это мне? — удивлённо покосилась на него Лаура.
Она снова лепила серебряные стилосы из слитка, набивая шкатулку до упора.
— Нет, демонюке своему, — отмахнулся Лёха.
Девчонка промолчала: в то, что Стриж сумел договориться с поселившейся в нём тварью, она не верила до сих пор. Доказательством тому был голем, ходивший за магичкой хвостом.
Плевать.
— Дружище, я тебе навстречу пошёл? — вернулся к переговорам Лёха. — Я живого гуся ел?!
От воспоминаний его передёрнуло. Одно дело — жрать не пойми что в беспамятстве, а совсем другое — осознанно откусывать куски ещё живой птицы. Убитый, но ещё тёплый гусь демона больше не удовлетворял. Как там говорила Лаура? Питается жизненной силой? Похоже тамагочи в попытках выжить и не убить носителя пытался тянуть её из других источников. И, судя по замашкам, самыми «питательными» он считал магов.
Этот путь Лёха пресёк сразу. Завись от него судьбы родной планеты, или хотя бы страны — может он и опустился бы до каннибализма. Выжить, достичь цели, спасти людей, а потом пустить себе пулю в лоб, избавляясь от жизни с подобными воспоминаниями. Всё же некоторые табу в людях сильнее страха смерти. Сейчас же он скорее сдохнет, чем начнёт жрать людей.
С домашней птицей было проще, особенно учитывая корректировки, внесённые демоном. Сырое мясо и кровь теперь пахли для Лёхи даже приятно, так что если закрыть глаза и расслабиться, дав волю «постояльцу», выходило терпимо. Вновь отросшие зубы перемалывали плоть и даже кости не хуже электромясорубки. Демон даже перья сплёвывал редко: ощипывать живую птицу у Лёхи рука не поднялась, он и без того чувствовал себя живодёром.
И после всего этого подлая демонюка делала вид, что её тут нет!
Подумав, Стриж подошёл к клетке с четвёркой гогочущих гусей. Этот «стратегический запас» он закупал лично. Тонкие прутья плетёной корзины с крышкой едва выдерживали напор возмущённых теснотой птиц.
При виде пернатых живот заурчал.
— Хочешь птичку? — участливо спросил Лёха у демона.
В животе заурчало ещё сильнее.
— А я хочу помощи, — сообщил Стриж. — Ты менял мне форму челюсти, когда отращивал зубы. Сделай тоже самое, но чтобы зубы остались человеческими.
Не уверенный, что демон понимает такие сложные образы, Лёха представил широкую мощную челюсть с выпирающим подбородком. Кости уже привычно заломило, словно кто-то толкал их изнутри. Челюсть пошла вширь, зубы заострились.
— Не-не, — воспротивился Лёха, — зубы как раньше.
В животе заурчало громче, а зубы, кажется, ещё подросли.
— Ладно, пока оставь, — отмахнулся Стриж. — Теперь нарасти мне кость над глазами.
Он вообразил мощные надбровные дуги, характерные для не очень умных людей. Хрен с ним, что выглядит погано, зато придаст ему вид недалёкого тупицы, изрядно деградировавшего со времён эльфийских предков.
Голова заболела так, что перед глазами заплясали искры. Охнув от неожиданности, Стриж едва не упал. Присев от греха подальше, он принялся тереть пальцами лоб. Почему-то наращенные надбровные дуги страшно чесались.
Наблюдавшая за ним Лаура поражённо выдохнула и даже не возразила когда Лёха стянул у неё ополовиненный слиток.
— Молодец, — оценил своё отражение в серебре Стриж. — Теперь сделай нос шире и крупнее.
Он вообразил шнобель, достойный этой хари и тут же пожалел об этом: в глазах потемнело, а голова закружилась так, что Лёха едва не растянулся на полу. Хорошо хоть уже сидел.
— Намёк понял, — просипел он, отдышавшись, и стащил с себя рубаху и штаны. Ел его «тамагочи» так, что капитально уделывал одежду в крови.
Когда Лёха достал из корзины возмущённо вопящего гуся, по телу прошла дрожь предвкушения, а рот наполнился слюной. Выдохнув, Стриж уселся, закрыл глаза и расслабился.
— Жри, чего уж…
Тварь разделалась с птицей в считаные минуты. Очевидно, демон изменил желудок Лёхи под свои нужды, потому что рвал и проглатывал мясо практически не жуя. Плоть насыщала истощённое демоном тело, а жизнь птицы — поселившуюся в нём сущность.
— Зубы верни, как было, а остальное оставь, — велел Лёха, когда демон довольно заурчал, сплёвывая серое перо.
Наблюдавшая за ним Лаура покачала головой:
— Никто раньше не делал такого. По крайней мере я о подобном не слышала и не читала. Речь демонов для нас чужда, как волчий вой, или птичий крик. Никому не удавалось достичь какого-то понимания с ними. Только подчинение через плетение покорности. Чтобы обучиться управлять силами покорённого демона, магам требуются годы, и при этом они не могут того, что сделал сейчас ты.
— Ну что сказать: я не только талантливо попадаю в задницы, но и поднаторел выбираться из них, — развёл руками Лёха.
Глава 15
Лиса, как и условлено, ожидала нанимательницу за северными воротами, на небольшой полянке у дороги. Причём не одна — помимо Мии, рядом с ней торчали две рожи, виденные Стрижом у «Весёлой головешки». Все — верхом и вооружённые до зубов.
Несмотря на «жирный» заказ, физиономию Лисы трудно было назвать довольной — сволочная магичка была напряжёна, то и дело насторожённо зыркала по сторонам. Бережётся, скотина.
Хоть присутствие двух вооружённых мордоворотов серьёзно осложняло дело, Стриж не удержался от паскудной ухмылки: бойся, сука, бойся. То ли ещё будет.
Лука, выполняющий роль водителя, направил фургон к магичке. Волами мальчишка управлял отлично, равно как и ухаживал за ними. Сам Стриж талантами животновода и дрессировщика не блистал, живых волов вообще видел впервые, так что роль «механика-водителя» целиком легла на Клопа. Чему мальчишка только обрадовался.
— Высокородная госпожа Лиса? — поинтересовался сидящий на облучке Стриж, когда фургон поравнялся с наёмниками.
Сейчас был самый опасный момент: если «пластическая операция», проведённая демоном, не поможет и Лиса опознает Лёху, то придётся переходить к активной фазе тут же. Что не гарантирует успеха.
Магичка пристально вгляделась в лицо Стрижа. Очень внимательно, словно изучая. Лёха уже решил было, что всё, операция провалена, но Лиса выпрямилась в седле и высокомерно кивнула:
— Она самая. А ты, полагаю, слуга моей нанимательницы?
Мордовороты молчали, бдительно поглядывая по сторонам. Стриж готов был биться об заклад, что эти «двое из ларца» были обычными наёмниками, никакими магическими талантами не обладающими.
Зато своим арсеналом пользоваться умеют — иначе стерва с собой бы их не потянула. Вдобавок ещё и в кольчугах оба, — в отличии от одетой в чёрный камзол магички, — а на поясах висят шлемы. Хреновый расклад, учитывая, что у Стрижа из оружия лишь короткий меч да нож.
Но переигрывать план поздно.
— Так точно, высокородная госпожа Лисица, — Лёха привстал на облучке и поклонился, старательно подражая местным.
Люк в точности повторил его действия, разве что куда более естественно.
— Могу я взглянуть на неё? — игнорируя актёрские потуги Лёхи, холодно поинтересовалась Лиса.
— Она спит, — предупредил Стриж, откидывая полог фургона. — Не разбудите, высокородная госпожа.
Лаура, всё ещё бледная и худая, выглядела вполне подходяще для роли истощённой после злоупотребления магией. Лисица тронула коня с места и осторожно заглянул под тент. Вид спящей на ложе из шкур девчонки вызвал у неё довольную улыбку. Узнала, или просто рада, что «клиентка» и впрямь истощённая соплячка, а это всё — не подстава?
— Серьёзное истощение? — с поддельным сочувствием поинтересовалась Лиса.
— Агась, — тяжело вздохнул Стриж и протянул завёрнутый в лоскут ткани слиток:
— Задаток, высокородная госпожа, как и оговаривалось.
Развернув материю, магичка взглянула на серебро и с удовлетворённой улыбкой спрятала в седельную сумку. В крупной плетёной корзине возмущённо загоготали гуси, вызвав удивление на лице Лисы.
— Госпоже бульон свежий варить, — доверительно сообщил Стриж. — Ну и нам горяченького поесть, силы подкрепить.
