Как взлетают утки? Кто-то задавался таким вопросом? Витя задался только сейчас. Память, которую он напряг выдала «кадры» взлетов этих удивительных в своей универсальности птиц как с воды, так и с земли. Если верить себе, то никакого разбега им для взлета не требуется — просто стоит такая на земле, а потом раз, и взлетела! То есть работа крыльев без каких-то подготовительных этапов. Без разбега, без прыжка с утеса, без долгого разгона по воде. Это упрощает дело. Вот только насколько такая технология работает у обротня?
— Луна, слушай сюда! — Виктор чувствовал себя инструктором школы дельтапланеризма. Правда с поправкой, с двумя поправками. Инструктор он был самозваный, а школа попахивала половыми извращениями. Если смотреть на её единственную к тому же голую курсантку. — Встаёшь на бугорок лицом к ветру. Перекидываешься. Раскрываешь крылья и пытаешься ими опереться на ветер.
— Счастливчик, что ты говоришь, как можно опереться на ветер?
— Как птица, Мигель. И не лезь под руку, а то сейчас тоже будешь учиться летать.
— У меня крыльев нет!
— Ничего, полетишь недалеко, зато быстро. Понял?
Мигель понял и заткнулся. А Луна, она вообще ни слова не вставила в лекцию. Во-первых, женщина, во-вторых, верила магу и другу своего мужа. Велено поиграться на ветер как птица, значит будет опираться. Тем более, что она птица и есть. Сейчас будет ею.
— Как почувствуешь, что тебя потихоньку приподнимает, наклоняй тело вперед. Если удержишь равновесие, пробуй отталкиваться крыльями от воздуха как от воды. Кивни, если поняла.
— Угу!
— Молодец. А теперь наклонись. Спину выпрями! Не сама распрямись, спину держи прямой и наклонись. Вот! А теперь повиляй задом.
У Луны получилось, причем так хорошо получилось, что у Мигеля в животе что-то внутри заурчало, нечто вроде несвежего завтрака или ревности.
— Счастливчик, это ты сейчас её чему учишь? Зачем ей жопой перед нами крутить?
— Вон там у тебя, Луна, будет хвост. Им станешь рулить в полете.
— Ну если хвост, то ладно, — успокоился муж летчика-испытателя.
Буквально с первого же раза у Луны получилось чуть подвзлететь и сломать крыло. А дальше пошло дело. Не в смысле, что продолжило ломаться, просто она почувствовала, что воздух и в самом деле позволяет на себя опираться крыльями. Главная сложность, как оказалось заключалась не во взлете, хотя и там непросто было, а в приземлении. Приземляться легко, просто перестань дергаться — и сразу приземлишься. Трудность в том, чтоб не клювом, не спиной, а на лапы, как вариант на зад. Или у птиц ноги? Да, а вместо задницы хвост.
До ночи освоить полет не успели, так что продолжили следующим утром. Зато уезжали от озера Ново-Силс, имея новую опцию у Луны, она стала пилотом гидросамолета. Даже лучше — она стала полноценным самолётом с возможностью посадки на воду. Потраченного времени было не жалко. Жалко было испачканного исподнего, которое Виктор замывал поутру. А что вы хотите? Длительное воздержание, жена друга, скачущая голяком — вот и снится ночью всякое такое…
Поселок показался вдали неожиданно. То есть на самом деле ждали, всматривались, прикидывали, через сколько часов доедут. Но этот момент, когда поднимаешь голову в очередной раз и вдруг: «Вон же он!», этот миг был всё равно неожиданным. Не сговариваясь, оба разведчика чуть ли не синхронно сняли шляпы и подкинули их в воздух над собой. «Оле! Ура!» — раздалось над степью.
Понятное дело, что «Оле!» кричал Мигель, и шляпу поймал тоже он, а Витя кричал русское «Ура!», а потом ему пришлось останавливать лошадь и слезать за своей шляпой, на которую успела наступить кобыла, идущая в поводу. Но это ничуть не омрачило его радость. Приехали же! И Виктор понял, что скучал по поселку, что ему хочется вытянуться на топчане в своей комнате. Хотя… было бы неплохо иметь не просто комнату в общежитии, то есть в бараке для холостяков, а собственный дом. Раз он при деньгах, раз он в этом поселке дома, то почему бы и нет? А если его усилия приведут к ожидаемому результату, то поселок разрастется.
И не хотелось бы оказаться в роли бегущего за электричкой, то есть строиться не в период массового строительства кучи переселенцев. Не за МКАДом, а среди старожилов в центральном квартале будущего города надлежит жить магу и следопыту, дипломату и аристократу. Тьфу, какие мысли в голову лезут! Или это правильно, или так и должен планировать свою жизнь тот, кто дружит с головой? Ладно, насчет дома потом подумаю, решил для себя Виктор. Сначала надо до поселка добраться.
Ну почти доехали, осталась меньше мили. Километр всего, если по-русски. «Блин, как я соскучился по русскому языку!» — вдруг подумал он. Только что признавался себе, что соскучился по общаге, а уже новая печаль. Или это тоска по потерянным родителям? По Родине, по всему тому, чего лишился… Определенно, надо плыть в это их Пятигорское княжество. То есть герцогство. Но сначала провести следующий раунд переговоров с Алонсо. Сейчас Виктор осознавал себя не простым «передастом», не разведчиком, завершившим свою миссию, а дипломатом, ведущим сложную политическую игру, которая должна включать достижение его собственных целей, учитывать интересы одного попаданца.
А какие у него цели? Хорошо жить, вкусно и вдоволь есть, иметь минимальный набор всяческих благ, удобную одежду парочку выносливых сильных коней, дом, какую-то деваху под боком. Ненадоедливую и умную, чтоб мозг не выносила и это самое чтоб каждый день да в разных позах. И чтоб можно было уезжать в степь на несколько дней одному или с друзьями, потому что без пустоши уже как-то не то будет. Вик понял, что уже совсем не хочет жить в большом городе. Хрен бы с ним, с интернетом, раз его нет и не будет, но своя конюшня, пусть маленькая, и ощущение простора — это да, это его!
А большой город, он может отравить вокруг себя степь на многие километры, устанут лошади, пока довезут тебя до настоящей прерии. Тут стоянка, там ночевка, дороги с разных сторон собираются, какие-то люди снуют туда-сюда, птицы зашуганые этим всем, звери обходят стороной. Видел он, как меняется степь при приближении к Уонду. Хотя он может и сгущать, ехал вслед за караваном, не по первозданному простору. А всё равно, их поселок хорош! И надо ему название придумывать. Вон озерцу придумали, а их деревня без имени как дворняжка ничейная бегает. То есть стоит, но всё равно как беспородная собачка.
— Мигель, знаешь что⁈
— Что?
— Надо нашему поселку имя сочинить. Как думаешь?
— Согласен! И пусть он тогда будет городом.
— Неее, не хочу город, пусть так постоит пока.
Солнце лупило их по спинам, шеи были красные, хоть и прикрывались широкими полями шляп, а камуфляж Мигеля забавно сочетался с пятнами его пегой кобылы. Следопыты въезжали в поселок, который еще не представлял, какие перемены ему уготовили эти двое. Особенно один из них, который повыше и в фабричном ВКПО под неуставной шляпой.
Глава 25
Проводник
Блин, тут столько всего произошло, а в поселке словно ничего не изменилось с момента отъезда разведчиков, словно его поставили на паузу. С другой стороны, крестьянский труд, он весьма консервативен по сути своей. И так те, кто живет в этой общине показали верх пассионарности — переехали на новый континент. Было бы неправильно ждать от них большего, но жизнь, она не спрашивает, чего от неё ждут. Новая почва, новые сельскохозяйственные культуры, нового в их судьбе и укладе теперь очень много.
Участники «самого малого Совета» поселка сидели в своей кровати вдвоем и обсуждали итоги просто Совета Обильного поселка. Алонсо, староста общины и его жена не были готовы пускать в этот свой микросовет еще кого-то, не то у них воспитание было! На повестке дня, вернее позднего вечера под номером три стоял вопрос о том, почему жене старосты не место на Совете классическом. По нему как раз и шли прения:
— Жены королей и герцогов обычно сидят рядом с мужьями, между прочим! И ничего, никто не удивляется, не шикает.
