Витязь 2 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

Услышали мои слова и другие полицейские подбежавшие на место происшествия. Наверняка у них имеются защитные амулеты, опять же, среди них был как минимум один офицер, то есть одарённый. Но я не проявлял агрессии, вот и они решили не обострять.

Пока же суд да дело, я перекачивал ману из сферы в амулет, и подобрал выроненый штуцер. Всё же я изрядно изменился, коль скоро даже не подумал воспользоваться привычным по прошлой жизни оружием. И между прочим, правильно сделал. Во-первых, заряды в них слабее. А во-вторых, это всё же оружие дальнего боя. В ближнем лучше делать ставку на карты и руны.

— М-да-а, Никита Григорьевич, лучше бы вы согласились на шестьсот рубликов. — Осматривая повреждённый прилётом «Шара» трофей, констатировал дьяк.

— Вот уж не соглашусь, Тарас Маркович. Шкура приняла в себя немалую часть взрывной волны и контузия вышла не такой сильной, благодаря чему меня не свалило сразу, и удалось быстро прийти в себя. — Возразил я.

— Ну-у, если посмотреть на это с такого ракурса, то да, своя жизнь всяко дороже денег.

— Хотя трофей всё же жалко. — Вздохнул я.

— Это да. Даже клыки раскололись. — Поддержал меня дьяк так, словно потеряны его кровные.

— Тарас Маркович, а можно попросить вас об одолжении?

— Просите, чего уж. Избавив нас от саблезуба, можете рассчитывать на особую благодарность.

— Не могли бы вы походатайствовать перед полицией, чтобы меня опросили, завтра. Сегодня у супруги именины и тесть с тёщей дают бал в честь её совершеннолетия. У меня остался только час.

— Господи, да бегите конечно. Не переживайте, я обо всём позабочусь. — Замахал на меня руками дьяк.

— Благодарю вас.

Добежав до портальной площадки я переместился в наше поместье, где быстренько привёл себя в порядок, поминая добрым словом то, что в мужских костюмах нет всех этих непонятностей, присущих дамским нарядам. Затем переход на портальную площадь, лихач и…

— Добрый вечер, дорогая, — прикладываясь к ручке супруги, приветствовал её я.

— Вы едва не опоздали. — Лёгким кивком указывая в сторону послышавшегося голоса распорядителя бала, приглашающего присутствующих на полонез, заметила она.

— Как я мог. — Пожимая плечами, словно она сказала сущую несуразицу, возразил я.

Глава 26

Ответный ход

— Жди здесь. Если что-то случится, ни во что не лезь. Просто уезжай. — Приказал я Ерёме.

— Но как же так-то, Никита Григорьевич? — всполошился оруженосец.

— Поверь, случись заварушка и ты мне ничем чем не поможешь. Не для того я теперь тебя с собой таскаю. Твоя задача прикрыть меня на улице, а в змеином кубле ты ничего поделать не сможешь. Даже умереть славно не получится, не смотри что на тебе амулет, что танковая броня.

— Какая броня? — не понял парень.

— Забудь. Всё, я пошёл.

Ну что сказать, случай в Клетне научил меня тому, что самоуверенность очень быстро лечится. Причём самым радикальным образом. Предвидение вовсе не панацея. Да, я видел, что через восемь секунд меня атакуют, причём сразу несколько противников и увернуться не будет никакой возможности. Поэтому действовал на опережение и решил попросту сбежать.

То что я выставил портал перед одним из нападающих, вышло рефлекторно, ведь я такое уже проделывал. Но это не могло спасти меня от последующих атак, и тут вмешался его величество случай, или невероятное везение.

«Ледяной шар» ударил не в меня, а в плотный тюк шкуры саблезуба. Мой несостоявшийся трофей принял на себя основную долю ударной и звуковой волн, отчего и защита просела не так сильно, и контузии серьёзной не случилось. Будь иначе и мне пришёл бы окончательный и бесповоротный абзац.

После этого я решил, что разгуливать без охраны самая натуральная глупость и вспомнил о том, что у меня имеется оруженосец. Которого я, к слову, испытал и результатом остался вполне довольным. Компенсируя же то, что он не одарённый, я снабдил его своим амулетом в восемьсот единиц. Таких нет даже в личной охране князя Зарецкого, я узнавал. Но мне ничуть не жалко.

И о родовом алтаре подумаю как-нибудь после, а пока сферу с саблезуба решил использовать в качестве «Панциря». Видели бы вы каким глазами на меня смотрел амулетных дел мастер. Мало того, что ёмкость у него вышла в десять тысяч триста единиц, так ведь ещё и размеры закачаешься. Диаметр больше мяча для настольного тенниса, плюс отделка. По весу вышло три четверти фунта. Эдакая дура, которую носить под бронёй не больно-то и удобно, ведь амулет непременно должен касаться тела. А главное, он неразборный и сферу больше ни на что не использовать. Разве только в качестве накопителя.

Впрочем, какой бы серьёзной ни была защита, рано или поздно её всё равно пробьют. Помнится «Панцирь» в две сотни единиц маны казался мне пределом мечтаний и я считал себя едва ли не танком. А «Щит» в пятьдесят с небольшим, вполне достаточным. Но раз за разом убеждался в том, что абсолютной защиты не существует.

Это я к тому, что если уйти в глухую оборону, то скорее рано, чем поздно, до меня доберутся. Опять же, из прошлого моего боевого опыта следует, что самой эффективной является активная оборона, а не тупое бодалово, кто кого передавит. Вот я и решил нанести контрудар…

— Сударь, его светлость не принимает. — Ответил мне дворецкий.

Дядька серьёзный, представительный, с пышными бакенбардами и несёт себя так, словно британский лорд, никак не меньше. И что с того, что простец. Да наплевать и растереть. Он тут представляет патриарха рода Каменецких, которым его семья наверняка служит не одно поколение. Ну, а чтобы не возникло и тени сомнений относительно его права вести себя подобным образом, в вестибюле стоит парочка дворян внушительного вида. Крепкие витязи, без вариантов. Но в мои планы драка не входит, пусть я и решил бить наотмашь.

— Передай его светлости, что пришёл Ртищев Никита Григорьевич и у меня есть сведения относительно убийцы княжича Михаила. — И не подумав злиться по поводу поведения слуги, подмигнул ему я.

— Непременно, сударь. — С лёгким поклоном, ответил дворецкий, с явным намёком на то, что мне следует обождать снаружи.

— Ты не перегибай, дядя. Я ведь и осерчать могу. — Со вздохом покачал я головой, и кивком указал ему в направлении двери вовнутрь особняка, намекая на обязанности прислуги.

— Вы не у себя дома, сударь. — Произнёс один из витязей.

— Разумеется, сударь. Но и не посыльный, чтобы ожидать милости его светлости на улице. — Я посмотрел ему в глаза со спокойной уверенностью в своих силах, а главное праве, вести себя именно так, и никак иначе.

В гляделки играли недолго. А чего пыжиться, если неправ. Он глянул на дворецкого, и лёгким кивком дал понять, что тому следует отправиться за утонениями к князю. После чего смерил меня оценивающим взглядом и как будто потерял интерес. Похоже драка откладывается. Вот и славно, там-пам-пам.

— Итак, юноша, чем обязан? — откинувшись на высокую спинку кресла и сцепив перед собой пальцы, спросил старый князь.

М-да. Плохой взгляд. Ни ненависти, ни злости, нет проявления даже маломальского любопытства. Патриарх Каменецких смотрел на меня как на пустое место, словно меня и нет. Значит списал. А может и вовсе никак не учитывал в раскладах. Я для него даже не пешка, а так, всего лишь пыль на сапогах. И уж тем паче после установления моего отцовства. Похоже моё убийство для него просто блажь, ну или решил отдать должное памяти внука, коль скоро он так сильно хотел меня грохнуть.

— А разве слуга не передал вам, что я желаю назвать имя убийцы вашего внука?

Вот, к слову, он не проявил ни капли любопытства ко мне, даже несмотря на это моё заявление. Похоже просто не верит в подобное. А то как же. У него же целая толпа далеко не глупых слуг и дворян, которые носом землю роют, но у них ничего, а у сопляка, зятя Зарецких, всё на блюдечке.

— Именно по этой причине вас проводили ко мне, а не вышвырнули на улицу. Итак?