Варвары бросили весла и выпрыгнули из лодки с другой стороны. Пусть между ними и воительницей из легенд окажется судно.
С другой стороны Эгрегий расправился с двумя противниками. Это было легко, потому что они не были вооружены, только кидались камнями, отвлекая чужаков.
На судне остался вожак, кричавший что-то в след убегающим бойцам. Те уже не вернуться и все придется делать самому. Вожак сплюнул и выпрыгнул на берег.
– Неплохая броня, – хмыкнул Эгрегий. – Годный трофей.
Воин носил кожаный нагрудник, усиленный на груди пластинками железа. Чтобы чешуя не ржавела, он покрыл ее алой краской. Живот защищал пояс из кожаных полос, усиленных костяными бляшками. Руки и ноги неприкрыты. В руках топорик с железным бойком, пострадавшим от времени и частой заточки. Зато щит у него хорош – явная переделка щита гоплита. Скорее статусная вещь, чем полезная в бою один на один.
Лучшей защитой воина была вонь – вуаль смрада окружала его, заставляя глаза слезиться. Вонял его плащ и кожаная шапка, на которой болтались косточки, какие-то перья и шкурки животных. Все плохой выделки, гниет во влажном воздухе.
Вожак явно больше опасался Хенельги и бросился на нее, ударяя обухом топора о щит. На оковке щита даже выработка появилась.
Гром ударов слышали убежавшие, а вой вожака наверняка заглушал шепот моря. Быколюди ждали исхода боя. Если вожак завалит чужаков, то те вернутся на пиршество.
Хенельга ответила своим боевым кличем и вырвала копье из живота дикаря. Щит сорвать так быстро не получилось, он болтался на древке, закрывая обзор. Женщина зажала древко подмышкой, а свободной рукой взялась за край щита. Приняв на щит удар топора, Хенельга лезвием копья чиркнула по руке варвара.
Они оказались так близко друг к другу, что смогли рассмотреть лица. Мгновение они изучали друг друга. Лицо вождя было украшено шрамами, скорее нанесенными во время ритуала, чем в бою. Был он не выше своих воинов и уступал ростом даже женщине из резчиков, а уж тощий и высокий Эгрегий мог плюнуть ему на плешь. Лишь плечи и ноги воина были поразительными. Он выглядел крепче худых чужестранцев.
Только выглядел.
Ярость на лице варвара сменилась удивлением, а затем он открыл рот, пытаясь что-то сказать.
Хенельга придерживала его щитом и копьем, чтобы тот не ранил ее, пока умирал.
На губах варвара пузырилась кровь, а за спиной стоял Эгрегий.
– Вот мы и обзавелись лодкой.
Он выдернул копье, из раны хлынула темная кровь. Как и полагал Эгрегий, спину воина не защищал металл. Дикари не умели обрабатывать железо, лишь пользовались трофейным. Потому вожак пользовался таким снаряжением: пластинки с доспехов кочевников, щит колонистов, топор, которым пользовались еще отец и дед.
– Как легко все выдалось, – отметила Хенельга.
Она тяжело дышала, а мышцы скрутило спазмом.
– Всего лишь воспользовались его слабостями, – Эгрегий засмеялся.
– Да. Но остановить эту тушу…
Отсмеявшись, Эгрегий сказал, что не станет брать себе трофеев с этой твари. С них достаточно и лодки.
Они поспешили загрузиться в лодку и шестами вывели ее из лабиринта камней. Лодка постоянно чиркала дном о камни, ударялась бортами. Судно было длинным, не походило на те, что используют цивилизованные люди.
Узкий профиль, расширенный к середине. Снаружи борта защищала кожа. Вряд ли, человеческая – это непрактично даже для дикарей. От штормовых волн судно можно защитить, надстроив борта. Зато в спокойную погоду лодка сидела низко и едва ли была видна со стороны.
Идеальный корабль для пиратов. Даже удивительно, насколько он совершенен. Особенно в сравнении с примитивными орудиями варваров.
Для двоих тут достаточно места. Открытое море поглотило припасы, оставленные варварами: мясо непонятного происхождения; напитки из местных трав и трофейное оружие. Копья с костяными наконечниками – бесполезная штуковина. Простые луки, бьющие едва ли на пять десятков шагов. И топоры с каменными лезвиями. Даже стамески и буравчики были изготовлены из камня.
И как всем этим пользоваться?
Оружие выглядело таким допотопным, что к нему прикасаться противно. Грязные символы украшали древки и лезвия. Наверняка обращения к покровителям, кровавым хозяевам племени.
– Мефон, не гневайся за эти дары, но они взяты в бою и дикарей. Кровью отняты и тебе дарованы! – обратилась Хенельга к морю. – Помоги усмирить дух этого судна и направь наш гнев на врагов.
– Проложи нам путь к вероломным данаям! – закричал Эгрегий. – Их тела, их кровь тебе!
На судне не было мачты. Варвары на веслах пересекали Негостеприимное море.
Благо течение, вызванное заинтересовавшимся Мефоном, направило странников на юг.
На западе виднелся обрыв, за спиной в море рушились древние скалы и погибали руины Скирты. Зато на юге удастся обрести будущее, бросить семена на берегах, обильно удобренных кровью. Туда-то и устремились путешественники, оставив горечи и печали на дне памяти, скрыв их мутными водами забот.
Течение сыграло злую шутку с путниками. Эгрегий ругался, но что толку плевать в море. Скорее уж это приведет к еще худшим событиям.
Вместо того, чтобы идти на юг, лодку сносило все дальше на запад. Вот уже были видны пологие берега, не имеющие имени. В периплах нет обозначений поселений, что построены поблизости, не упоминаются народы, с которыми можно торговать. Нет вообще ничего.
Эти безымянные земли Эгрегий и Хенельга прошли пешком почти вечность тому назад. Путь занял много дней, растянулся в месяцы. По воле волн они вернулись туда всего за два дня.
Не пришлось даже удить рыбу в океане, пользуясь странными крючками варваров.
Эти изделия были вырезаны из кости, походили больше на украшения, служащие фибулами на плащах быколюдей. Или же их втыкали себе под кожу.
Течение вынесло путников к берегу, где лежали три рыбачьи лодки. Самих рыбаков не было по близости.
– Лучше нам пристать в стороне, – сказал Эгрегий, берясь за весла.
Прошлые дни он бессмысленно вспенивал воду, пытаясь заставить лодку идти на юг. Добился только боли в мышцах. Работа на веслах укрепляет, но после необходим отдых.
– Действительно, – согласилась Хенельга, – не стоит пугать местных.
– Пугать, может, стоит. Добровольно они не накормят.
– Поглядим.
Отойдя южнее, они спрятали лодку за камнями.
Суденышко быколюдей оказалось прочнее, чем от него ожидаешь. Тем удивительнее, что варвары использовали примитивные инструменты и оружие. Хотя в лодке, если отодрать кожаную защиту, нельзя найти ни одного гвоздя. Но даже с учетом этого, судно превосходило по мореходности все виденные ранее. Уж не сравнить с лодочкой Виала, которую он строил прошлым летом.
Перебравшись через камни, чужестранцы взобрались наверх по крутому склону. Это не те скалы, украшающие полуостров на севере. Просто крутой склон, с намытым берегом внизу. Небольшой ручеек проточил в меловом теле холма узкий овраг, заросший колючками.
Чужаки скрылись за кустарниками, оглядывая местность.
От берега тропинка вела к трем хижинам. Раз лодки на берегу, предположила Хенельга, то хозяева дома.
– Отдыхают?
– Ночной лов, я слышала, такое местные применяют.
– Но женщины не спят, – Эгрегий задумчиво потеребил бороду.
– Если не участвовали с ними в охоте.
– Они не резчики.
Хенельга кивнула, соглашаясь. Значит, половина семьи отдыхает, а половина занята трудом – обрабатывают рыбу, готовят.
– Значит, наша цель – там, – Эгрегий указал на ближайшее строение.
Сарай, склад, хранилище. С виду обычный саманный домик, как и жилой. Отличался только тем, что не имел дымового окошка. Его не отапливали, а значит, там не жили и не содержали скотину.
– Я пойду, – Хенельга встала, опираясь на копье.
Эгрегий попытался ее остановить, но спасовал, задавленный ее возражениями.
– Я лучше бью копьем. Ты лучше бьешь пращой. Тебя сложнее заметить из укрытия. Еще?
