На крыльце меня уже ждал Морган. Вид у него был сосредоточенный и, как всегда, слегка ироничный.
— Доброе утро, капитан. Или уже день? Судя по активности наших орлов, они решили взять все и сразу.
— Пора наводить порядок, Генри, — я оглядел двор. — Иначе они тут все растащат по щелям, и мы останемся с носом. Объявляй общий сбор на площади. И дай команду прекратить грабежи частных домов. Склады, казна, церковь — это наше. Остальное пусть останется горожанам. Хотя бы то, что еще не успели умыкнуть.
Морган кивнул.
— Уже отдал распоряжение. Но ты же знаешь этих ребят. Пока пару-тройку особо ретивых не вздернешь для острастки, не успокоятся.
Я скривился. Показательные казни — не самое приятное занятие, но Морган был прав. Без этого пиратскую вольницу в узде не удержать.
— Действуй по обстановке, Генри. Главное — быстро и жестко. Нам нужен порядок и централизованный сбор добычи. Все ценности — в губернаторскую казну. Опечатать. Составим опись позже.
Через час площадь перед дворцом была заполнена пиратами. Несколько мародеров, пойманных с поличным при попытке вскрыть винный погреб местного купца уже после моего приказа, болтались на импровизированной виселице у городской стены. Зрелище было не из приятных, но подействовало отрезвляюще. Шум и гам поутихли. Пираты, хмуро переглядываясь, начали стаскивать награбленное к подножию дворца. Золото, серебро в слитках и монетах, драгоценные камни, дорогая посуда, оружие, ткани — горы добычи росли на глазах. Я приказал Стиву с его отрядом взять под охрану казну и начать первичный учет.
Губернатора Дона Алонсо де Гусмана, его племянника Педро, который, судя по всему, уже оклемался после нашей дуэли и снова рвался в бой, и захваченного английского капитана Джеймса Кокса, этого моего «коллегу» по Веже, надежно заперли в казематах форта Сан-Херонимо. Там им будет время подумать о превратностях судьбы.
К вечеру город постепенно начал приходить в себя. Грабежи прекратились, пьяные валялись по углам, а те, кто еще держался на ногах, горланили песни, празднуя победу и предвкушая дележ несметных сокровищ. Я стоял на балконе губернаторского дворца, глядя на залитый лунным светом Портобелло. Внизу шумело пиратское братство. Они своего добились. Но для меня это был лишь очередной этап. В голове уже крутились мысли о другом — о карте Дрейка, о загадках, которые она хранила. И о тех двух фрагментах, что так неосмотрительно исчезли у меня с Барбадоса. Теперь, когда Кокс в моих руках, самое время было выяснить, как они к нему попали. Это обещало быть интересным разговором.
Пока мои пираты упивались победой и делили первые, самые лакомые куски добычи, я, отдав последние распоряжения Моргану по поводу охраны и патрулей, направился в форт Сан-Херонимо. Ночная прохлада приятно остужала разгоряченную голову, а мерный шум прибоя, доносившийся с берега, действовал успокаивающе. Но это было лишь внешнее спокойствие. Внутри все клокотало от нетерпения. Джеймс Кокс. Еще один «носитель», еще одна пешка Вежи, только играющая за другую команду. И, судя по всему, пешка весьма информированная. Разговор с ним действительно обещал быть не просто интересным, а ключевым.
Казематы форта встретили меня сыростью, запахом плесени и тусклым светом единственного факела, коптившего на стене. Стражник из людей Стива, здоровенный детина с перебитым носом, узнав меня, молча отпер тяжелую дубовую дверь, обитую железом. Камера была небольшой, с узким зарешеченным окошком под самым потолком. На соломенном тюфяке, забившись в угол, сидел Кокс. При моем появлении он выпрямился, стараясь придать себе вид если не гордый, то, по крайней мере, несломленный.
— Капитан Крюков, я полагаю? — голос у него был ровный, с едва заметной британской напыщенностью. — Я требую обращения, подобающего офицеру и джентльмену.
Я усмехнулся, присаживаясь на единственный табурет, который стражник предусмотрительно внес для меня.
— Боюсь, с этим будут некоторые затруднения, капитан Кокс. Во-первых, Портобелло теперь, так сказать, временно сменил юрисдикцию. А во-вторых… — я сделал паузу, внимательно глядя ему в глаза, — мы оба знаем, что вы не просто офицер, Кокс. Мы оба знаем про Вежу.
Последние слова я произнес почти шепотом, но эффект они произвели оглушительный. Спесь с англичанина слетела мгновенно. Он побледнел, зрачки расширились, а на лбу выступила испарина. Он попытался что-то сказать, но лишь судорожно сглотнул. Кажется, упоминание нашей общей «наставницы» в столь интимной обстановке стало для него полной неожиданностью. Он явно не рассчитывал, что его главная тайна известна предводителю диких пиратов.
— У меня к вам несколько вопросов, — я махнул рукой. — И я настоятельно рекомендую отвечать на них честно и полно. В ваших же интересах.
Он молчал, лихорадочно соображая. Я видел, как в его глазах мечется страх, смешанный с упрямством. Время работало на меня. Пусть помаринуется немного.
— Я не собираюсь с вами разговаривать, пират, — наконец выдавил он, пытаясь вернуть себе самообладание.
Я встал, прошелся по камере. Взял со стола, где стражник оставил свой ужин, нож. Обычный столовый нож, но в полумраке каземата он мог показаться чем-то более зловещим. Я повертел его в руках, задумчиво глядя на лезвие.
— Знаете, Кокс, мои ребята очень не любят англичан. Особенно таких, как вы. Тех, кто строит козни, пытается нас обмануть, заманить в ловушку. Они будут счастливы… пообщаться с вами поближе. У них богатая фантазия, когда дело доходит до пыток. Я, конечно, не сторонник таких методов, — я вздохнул, — но иногда приходится идти на уступки команде. Ради общего дела.
Кокс следил за ножом расширенными глазами. Я видел, как по его шее катится капля пота. Блефую, конечно. Пытать его я не собирался — Вежа могла и обидеться за порчу «носителя», да и толку от этого обычно мало, только озлобляют. Но Кокс этого знать не мог. Для него я был диким пиратом, от которого можно ожидать чего угодно.
— Однако, — продолжил я, кладя нож на стол, — у меня есть более… гуманные способы развязать язык. Вежа, как вы знаете, дама щедрая. И очень изобретательная. Она тут мне подсказала один интересный рецепт. Пара капель — и вы сами все расскажете, как на исповеди. Без утайки.
Я достал из кармана крошечный флакон с темной жидкостью. Вежа действительно снабдила меня чем-то вроде сыворотки правды, или, скорее, мощного релаксанта, снимающего внутренние барьеры. Я не был уверен в ее стопроцентной эффективности, но попробовать стоило.
— Итак, Кокс, — я подошел к нему вплотную, — у вас есть выбор. Либо мы беседуем по-хорошему, и вы рассказываете мне все, что знаете о карте Дрейка, о ваших планах и о том, кто вам помогает. Либо… либо мы пробуем альтернативные методы. Боюсь, они вам не понравятся.
Он молчал, тяжело дыша. Борьба в нем была видна невооруженным глазом. Страх, гордость, присяга, инстинкт самосохранения — все смешалось в один тугой узел.
— Я… я ничего не знаю о карте, — его голос дрогнул.
— Не лгите, Кокс, — мой голос стал жестким. — Вежа видит вас насквозь. И я тоже. Вы гнались за мной не просто так. Вы знали, что у меня есть что-то ценное. Что-то, связанное с Дрейком.
Я сделал знак стражнику. Тот внес кувшин с водой и кружку. Я налил воды, капнул туда несколько капель из флакона. Жидкость мгновенно растворилась, не оставив и следа.
— Последний шанс, Кокс. Либо вы говорите, либо пьете. А после этого говорить будет уже поздно. Вы просто расскажете все, что я захочу услышать. Только это будет уже не диалог.
Я протянул ему кружку. Он смотрел то на меня, то на воду, то на флакон в моей руке. Его лицо исказилось. Он понимал, что загнан в угол.
— Хорошо… хорошо, я скажу, — наконец прошептал он, опуская голову. — Но уберите это.
Я кивнул стражнику, тот забрал кружку.
— Я слушаю, Кокс. И не советую упускать детали.
Он поднял на меня затравленный взгляд.
— Карта… точнее, ее фрагменты… Я действительно получил их незадолго до отплытия. На Барбадосе.
