– Ну, это несложно, – загадочно сощурился Лерман и приблизил видеобраслет к лицу. – Доктор Сидящий Бык, это директор Лерман. Будьте любезны, подойдите к нам.
Когда тот приблизился, Энграф на некоторое время от изумления утратил дар речи. Ему захотелось протереть глаза.
– Вы что, заранее такого подобрали?! – наконец осведомился он у Лермана, донельзя довольного произведенным эффектом.
2
Ксенолог Сидящий Бык стоял перед ними, спокойно изучая Григория Матвеевича ледяными серыми глазами. Тому живо припомнилась их первая с Кратовым (но отнюдь не последняя) междоусобица по поводу милой женщины Руточки Скайдре, затюканной капризами мужского населения Парадиза. Так и чудилось, что сейчас последует холодное перечисление очередных претензий… Но Сидящий Бык просто молчал и глядел на потрясенного Энграфа сверху вниз.
– Я предполагал, что на первом этапе контакта с Земляными Людьми нам потребуется двойник Кратова, – сказал Лерман. – И, чтобы не тратить времени на подбор кандидатуры, обратился в Канадский институт экспериментальной антропологии.
– Так это человек-2? – прошептал ему на ухо сконфуженный Энграф. – То-то я гляжу, имя какое-то странное…
– Можете говорить вслух, – равнодушно произнес Сидящий Бык. – Как в третьем лице, так и обращаясь непосредственно ко мне. Все равно я слышу. Обсуждение вопроса о моем происхождении меня не шокирует.
– Представьтесь, коллега, – попросил Лерман с тайным предвкушением.
– Мое имя – Сидящий Бык. Я принял его в память об одном из вождей объединенного войска индейских племен сиу и шайенов, в ходе войны за золотоносные холмы Блэк Хиллз уничтоживших 25 июня 1876 года Седьмой кавалерийский полк под командованием генерала Кастера над рекой Литл Биг Хорн. Почему-то именно этот факт вошел в историю в связи с именем вождя Сидящего Быка, хотя несколько раньше те же войска нанесли поражение основным силам захватчиков, в составе пятнадцати эскадронов кавалерии и пяти рот пехоты под командованием генерала Крука. Это наша традиция – принимать индейские имена в знак уважения к земле, на которой мы родились. Иных родителей у нас нет. По происхождению я человек-2. Прошел специализацию в области звездной навигации, экзобиологии и прикладной ксеносоциометрии для участия в ксенологических миссиях Галактического Братства. Дополнительно адаптирован для миссии на планете Церус I в качестве двойника доктора Кратова.
– Изумительно, – пробормотал Григорий Матвеевич. – Тогда вы, очевидно, знаете свою роль и без моего суфляжа?
– Мне неизвестно, какую программу действий вы предполагали мне предписать. Но я думаю, что мне следует появиться в окрестностях поселения Земляных Людей в скафандре «конхобар комфорт», идентичном тому, что был на докторе Кратове, и фактом своего присутствия побудить вождя Большую Дубину к возобновлению контакта. При мне должен быть лингвар типа «Портатиф де люкс», с помощью которого я в кратчайший срок должен буду изучить язык Земляных Людей и выяснить у них маршрут, которым доктор Кратов ушел на поиски второй разумной расы.
– У меня ощущение, что вы битый час разыгрываете передо мной спектакль, – нахмурился Энграф. – Причем свое либретто из каких-то соображений пытаетесь искусно выдать за мое!
– Да нет же, – возразил Лерман. – То есть отдельные ваши указания я предвидел и просто хотел убедиться в их разумности. Но тактику концентрического поиска я не предусмотрел.
– За каким чертом я сюда летел… – буркнул Григорий Матвеевич.
– Я могу начать действовать? – сдержанно осведомился Сидящий Бык.
– Да, разумеется… коллега, – промолвил Энграф и, выждав, когда тот удалился, спросил: – Как вы с ним обходитесь? Должно быть, непросто иметь в составе миссии такого… э-э… союзника?
– А как вы срабатываетесь с коллегами по Галактическому Братству? – полюбопытствовал Лерман. – Те и вовсе не люди, ни по естеству, ни по психологии.
– Не знаю, не знаю, – Энграф с сомнением покачал головой. – Не человек. Но и не робот. А Бог весть что…
– Скорее, человек, – уверенно заявил Лерман. – И даже с чувством юмора. Правда, оно у него весьма своеобразное, и, в отличие от нас, так сказать – людей-1, он принципиально избегает оттачивать его на окружающих. И вообще почитает юмор за низшую компоненту своего интеллекта. Может быть, не без оснований?
– М-да… – Григорий Матвеевич поежился. – Мы с вами здесь ведем дискуссии о человеческой природе, а Костя Кратов сгинул в безвестности.
– Это я виноват, – помрачнел Лерман. – Нужно было убедить его никуда не отлучаться с корабля.
– Не убивайтесь, коллега. Вы ничего бы не достигли, поставив перед собой эту нереальную задачу, – Энграф на мгновение вновь погрузился в воспоминания. – Он никогда и никому не уступал права на собственный поступок.
3
В кают-компании, куда они вернулись погреться, царило деловитое возбуждение. Энграф, давно уже не окунавшийся в суматошную атмосферу ксенологических миссий, с плохо скрытым любопытством прислушивался к отрывистым переговорам на бегу между бойкими юнцами, что не вылетали еще высокого ценза, но работу свою знали на совесть. Несколько раз его вежливо, но настойчиво отодвигали. «Чей это дедушка?» – услышал он за спиной малопочтительный шепоток. «Говорят, патриарх четвертой разумной расы…» – «Нет, серьезно! Я где-то видел этого Николу-угодника». – «Скорее, Гэндальфа Серого…» Григорий Матвеевич вскинулся было с негодованием, но сдержался: во-первых, по его представлениям Гэндальф был обладателем солидной бороды. А во-вторых, эти сопляки вряд ли могли знать, как зовут козла в Парадизе.
«Я работаю на Сфазисе скоро тридцать лет, а Костя Кратов – два года, – с грустью думал Энграф. – Но его узнают в любом уголке Галактики. Вокруг него мгновенно образуется вакуум известности. Поначалу ему нравилось, хотя он и стыдился в том сознаться. Потом ему надоело, а еще позже стало угнетать. Как надоело однажды мне… Меня тоже узнавали, а теперь забыли и толкают локтями. Хорошо, хоть извиняются при этом…»
Все внимание было нацелено на квадрат местности неподалеку от поселения Земляных Людей, куда сейчас неспешной раскачивающейся походкой двигался Сидящий Бык.
– Чертовщина, – промолвил Энграф. – У него даже осанка кратовская!
– Готовили специалисты, – со значением сказал Лерман. – В деталях, вплоть до старых ожогов. Что было, наверное, лишним. Там это быстро… – Не оборачиваясь, он спросил у дежурного наблюдателя: – Мониторы?
– В воздухе.
– Дайте максимум на сопки.
Черные, с подмерзшей утоптанной грязью вокруг, лазы, что вели к подземному болоту, наплывом увеличились во весь экран.
– Тишина, – пробормотал Лерман сердито.
– По-моему, там что-то копошится, – с сомнением заметил Энграф.
– Просто нам очень хочется, чтобы там что-то копошилось… Пойдемте пить чай, Григорий Матвеевич. Если возникнет что-нибудь интересное, нам сообщат.
Они успели дойти только до дверей.
– Здесь Сидящий Бык, – разнеслось по кораблю. – Я у цели. Земляные Люди появились из потайного хода за пределами обзора с мониторов и приближаются ко мне. Впереди, по всей вероятности, вождь. Он вооружен дубиной и каменным ножом, но настроен мирно. Эмо-фон, как и ожидалось, не сканируется… Если хотите полюбоваться, переместите мониторы к северу. Следующий сеанс через полчаса.
– Похоже, ваш план работает, – сказал Лерман.
– Не морочьте мне голову, – отмахнулся Григорий Матвеевич и кивнул на соседний экран.
Там видна была четкая шеренга еще со вчерашнего вечера готовых к взлету новеньких четырехместных гравитров.
4
– Здесь паршиво, – сказал Бубб, почесывая грязным когтистым пальцем между лопаток. – Жрать нечего. Днем холодно, шерсть в такие сосульки смерзается, что с подстилки не встанешь. Завшивели с ног до макушек. Ты бог, ты и сделай так, чтобы нам было хорошо. А мы на тебя молиться будем.
