"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Катлас Эдуард

– Какой я бог, – устало отмахнулся Кратов. – Ты и сам прекрасно знаешь. Ты же с головой самец.

– С головой, – согласился Бубб. – Со вшивой.

Тут он растворил жуткую пасть и заржал так, что в темном углу зашевелились полусонные самки и тоненько заскулил, запричитал детеныш.

– Цыц! – рявкнул Бубб, и шевеление испуганно улеглось. – Так и живем, – продолжал он, развернувшись к Кратову всем корпусом. Шеи у него не было, круглая голова прочно вросла в мощные плечевые мышцы. – В грязи, без радостей, без удобств. Одни страхи… Что скажешь, бог?

– Еще раз назовешь меня богом, получишь по рогам, – пообещал Кратов. – Понятно тебе, вождь трепаный?

Бубб снова хохотнул. Это он понимал. Что-что, а силу здесь все понимали безоговорочно. К тому же, он имел повод оценить боевые качества Кратова при первом же знакомстве. Вместе с двумя следопытами он крался за ним до самого Огненного Капища. А потом оттащил подальше от растревоженных молний и, склонившись над ним, полумертвым от боли и страха, спросил не без ехидства: «Ну что, раздолбай? Получил свое, дурень?» А в ответ заработал жестокий удар под ребра и угодил в мертвый удушающий захват, и лишь подоспевшие на подмогу следопыты уберегли его от серьезных увечий. И долго еще не могли подступиться к сопротивлявшемуся в беспамятстве Кратову, пока тот не сомлел окончательно.

– Ты сильный, – сказал Бубб уважительно. – Ты странный. Кто ты? Леший тебя разберет…

В полумраке под вонючими шкурами сердито забормотали, забубнили заговоры от дурного глаза, от злой силы, от леших и упырей. Бубб собрался с духом и презрительно плюнул на просочившийся сквозь хворостяные завалы тусклый солнечный зайчик.

– Срал я на леших! – объявил он, храбрясь. – Пусть только сунутся. Я тоже сильный!

– Сильный Бубб, сильный… – угодливо зашелестели по углам сидевшие истуканами молодые самцы. – Бубб срал и на леших, и на упырей… Бубб на всех срал… Бубб умный, хитрый…

– Вот, – с удовлетворением изрек Бубб. – Не бог ты, говоришь? А сам на черном звере спустился с неба. Одет не по-людски. Болотом не пахнешь, рыбой не пахнешь, змеей не пахнешь. Третьего глаза у тебя нет, это как понять?! Нет, ты мне уши не заплетай, не здешний ты. То вообще ничего не говорил, только похрюкивал чудно. А то по-нашему заладил, да так, что слушать – не переслушать… Вот ты сказал: получишь, мол, Бубб, по рогам. А у меня никаких рогов и нет. Выходит – ты мне их додумал. Это что же – ты додумывать горазд почище моего?!

– Это я просто так сказал, – смутился Кратов. – В шутку.

– Нет такого слова – «шшутхха», – веско заметил Бубб. – У вас там, на небе, может, и есть, а в нашей дерьмовой грязи нет. Слушай, а вдруг ты мне снишься? Вдруг я только хочу, чтобы ты был? – он помолчал, соображая. – Нет, не снишься – сны так больно не дерутся… А чего ты в Огненное Капище сунулся? Тебе туда зачем?

– Низачем. Я от вас хотел укрыться.

– Уэхх, – сказал Бубб. – Дурень. Стали бы мы тебя есть такого, жди дольше… Будь ты болотник или скальник – тогда, конечно, заели бы, уж не обессудь. А того, что нам неведомо, мы не трогаем. Нас мало. Передохнем еще от твоего мяса – кто самок от леших оборонит? Пропадать им, что ли? Жалко… Они раньше красивые были, самки-то: гладкие, шерсть серебристая, пуховая. Это они сейчас завшивели, когда нас всякая нечисть в берлоги загнала. А прежде-то ты и сам, небось, не погнушался бы, потягал бы наших самочек…

– А что это такое – Огненное Капище? – в сотый раз попробовал с разбегу одолеть барьер запретной темы Кратов.

– Опять ты за свое, – проворчал Бубб. – Да ну его в дерьмо, Капище это… Давай лучше слова придумывать. Здорово у тебя получается. Я иной раз гляжу перед собой и чувствую, что слов мне недостает, а придумать ума нет. Вроде голубое – а не голубое. Зеленое – а не зеленое. На самку погляжу, захочется ей хорошее слово сказать, а на языке одна дрянь да пакость мельтешит. Ну, и бухнешь ей, бывало, с досады-то. Между рогов, хэхх… А ты только глянул – и сразу нужное слово говоришь. Откуда у тебя их столько? А еще врешь, будто не бог…

– Я не бог. Просто мой язык богаче твоего. Потому что старше. В моем мире было много языков, некоторые умерли, некоторые слились воедино, как ручейки в реку. А реки текут в море, и все их капли – в морских волнах. Так и мой язык…

– Это верно. У нас, Длинных Зубов, одни с Тупыми Топорами слова. А те, что за лесом живут, Грызопяты, только ругаются по-нашему. Ну, а скажем, Пескоеды, что на побережье обосновались… Я вот думаю: может, мне выучить твой язык? И тогда мне легче жить будет. Тогда я сразу придумаю, отчего нам поначалу хорошо было, а теперь стало хуже некуда.

– Ты все таишься от меня, – укоризненно промолвил Кратов. – Про Капище не говоришь. С чего все ваши беды начались, молчишь. Как я тебе помогу?

– Никак, наверное. Ты один. Это ты сейчас немного в силу вошел, а еще третьего дня лежал дерьмо дерьмом. Что ты сможешь, один-то?

– Я буду не один. Уже сейчас нас должно быть много здесь. И все сплошь такие же, как я. Ищут меня, наверное… а я с тобой тут в слова играю.

– А вдруг не такие? Ты же сам говорил, что сперва хотел помочь болотникам. Потом пожалел скальников и пошел к ним, да тебя лешие остановили. А ну как твоим дружкам болотники больше поглянутся? Или, скажем, русалы? Срали они тогда на нас…

– Нет, Бубб. Ты не понимаешь. Мы жалеем вас всех. Мы понимаем, что вы в беде. Мы хотим, чтобы все вы жили хорошо. И не ели друг друга.

– Как так? – хмыкнул Бубб. – Что прикажешь нам есть? Траву? Или тебя? Я тебя есть не стану, и не уговаривай, сдохну еще…

– А ты думаешь, болотникам хорошо живется? Они тоже мне жаловались. На вас, наверное. А скальникам разве приятно, когда их болотники скрадывают?! Ты умный, Бубб. Но и болотники тоже умеют думать, правда – слов у них совсем мало.

– Хэхх… Я знаю. Лешие вокруг берлог кругами ходят, между собой аукаются. Сидишь, бывало, слушаешь – и понимать начинаешь… Страшно это, Хрра-тов. Страшно, когда все умные. Идешь на охоту, а сам думаешь: ведь и за тобой кто-нибудь да охотится! Нет, не жизнь это.

– Расскажи мне про Огненное Капище, Бубб. Мне кажется, я смогу вам помочь.

– Далось тебе это Капище! Нет, зря мы тебя вытащили. Лежал бы себе в киселе, морозил бы косточки… А пойдем-ка в угол, не то перепугаем всех своими разговорами.

Кратов приподнялся на локтях и пополз следом за Буббом, волоча парализованные ноги. Странно получилось: молния задела плечо, а отнялись ноги. Правда, утром ему почудилось легкое покалывание в кончиках пальцев. Но потом все прошло, и снова он вынужден карабкаться по загаженному полу огромной берлоги, будто передавленная гусеница… Бубб выждал, пока Кратов устроится на новом месте, и подоткнул под него вытертую до лоска шкуру.

– Я тогда детенышем был, – сказал он, примащиваясь рядом. – Ты не поверишь, но добыть болотника было мне проще, чем почесаться. Выйдешь, бывало, на охоту, а он сидит на снегу и гляделками лупает. Ты к нему, а он сидит. Ну, и без хлопот подберешься вплотную, да и хватишь дубиной. Между рогов… И лег на сопки туман – густой, плывучий, шагу ступить невозможно. День лежит, ночь лежит… Мы с Ггахом, соутробником моим, на дерево вскарабкались посмотреть – а возле сопок из тумана струи бьют под самые облака. На третий день шаман плясать пустился. Наплясался, упал и говорит: туман долго лежать будет, нужно охотникам на ощупь добычу искать. Не найдут – все с голоду пропадем. Охотники встали и ушли в туман. К ночи только двое вернулись ни с чем. А наутро еще двое, тоже налегке. Встретили, говорят, болотника. Только приправились его добыть, а он прыг-скок – и удрал. Они догонять – а там болотников целая стая. И, не поверишь, все с дубинами. Как затеялись наших колошматить…

– Откуда же взялись эти умные болотники?

– Подожди, не перебивай, не то забуду, с чего начал… Шаман-то наврал: через два дня туман схлынул, весь в сопки ушел. Обрадовались мы, на радостях шамана съели, чтобы впредь не блажил попусту. Ну, думаем, сейчас добычи натаскаем, с болотниками поквитаемся. Пошли на охоту, да лесом. А там нас лешие и прихватили. И ножами пороть! А ножи у них – не то что когти, сам знаешь… И откуда они только взялись? Нет, мы всегда знали, что, мол, живут в лесу тварюшки, от всех прячутся, да так ловко, что и не углядишь. Безобидные, траву да ягоды едят. Вот эти-то тварюшки и загнали нас в берлоги, так что уха не высунешь, только по ночам.