Созвездие Гидры обвивает врагов удушающей хваткой, высасывая жизненные силы и передавая их хозяину. Там, где проходит её призрачное тело, не остаётся ничего, кроме иссушённых оболочек.
Лира посылает волны оглушающего звука, вибрации которого разрывают внутренние органы и заставляют противников корчиться в агонии. Кровь течёт из ушей и глаз, мозг превращается в желе.
Цефей возводит вокруг Звёздного Мудреца сияющий барьер, который поглощает атаки и контратакует взрывами ослепительного света. Каждая вспышка оставляет после себя лишь горстки пепла.
Стрелец посылает потоки пылающих стрел, которые пронзают тела насквозь и взрываются внутри, разбрасывая обожжённые внутренности. Запах горелой плоти наполняет воздух.
Персей призывает метеоритный дождь, который обрушивается на головы противников потоком раскалённых добела камней. Они дробят кости, превращают тела в кровавое месиво.
Кассиопея насылает безумие, заставляя врагов поражать друг друга в приступе слепой ярости. Братья по оружию становятся злейшими врагами, и зал наполняется криками боли и предсмертными хрипами.
Эридан обрушивает потоки кипящей плазмы, которая прожигает металл и камень, не говоря уже о плоти. Тела плавятся, словно свечи, превращаясь в гротескные скульптуры.
Архистратиг не считается с тем, кого из представленных в зале «соратников» заденет его атакой. Ему плевать на них всех, если это поможет достать нужную цель. Чем больше сражённых, тем больше трофеев…
Кальтир стоит в центре этого апокалиптического светопреставления, безжалостно направляя и дирижируя созвездиями. И даже эфемерный человек, при всей своей скорости и ловкости, не может полностью избежать этой всесокрушающей мощи.
От многих атак противник уворачивается, исчезая во мраке. Некоторые вскользь задевают его, но человека это не останавливает — он продолжает двигаться вперёд, словно неумолимая сила природы.
Враг по прозвищу Шелкопряд раз за разом прорывается сквозь защиту Кальтира, оставляя на его теле болезненные раны. Нечто невозможное — ведь Звёздный Мудрец привык быть неуязвимым. Смятение затапливает его разум, мешая сосредоточиться, призвать на помощь всю свою чудовищную мощь.
И всё же, даже раненый, истекающий кровью, Кальтир остаётся грозным противником. Одним мощным выбросом энергии он, наконец, отшвыривает Шелкопряда, лишая его ног. Плоть человека сгорает, обнажая кости, мышцы сводит судорогой невыносимой боли. Тело падает ничком, больше не шевелясь. Неужели всё кончено?..
Звёздный Мудрец, пошатываясь, приближается к поверженному врагу. Надо собрать трофеи, выкачать аркану из жетона…
Он переворачивает Шелкопряда на спину — и замирает. Из разжавшейся руки человека с бряцаньем выпадает плазменная граната, а в багровой иллюзорной проекции в форме оскалившейся улыбки, возникшей на долю секунды на теле убитого, Кальтир узнаёт Посмертную зачистку. Способность, что сжигает всю аркану в теле павшего, чтобы она не досталась врагам, взамен создавая мощнейшую детонацию.
Последнее, что видит Звёздный Мудрец — это вспышка света, озаряющая безмятежное бледное лицо человека.
А потом он не видит ничего, растворяясь в безжалостном сиянии взрыва.
* * *
Тай и Драгана стоят бок о бок посреди просторного коридора, украшенного причудливой резьбой и барельефами в стиле кселари. Приближающийся сгусток света останавливается на расстоянии десяти шагов от них, обращаясь высокой, закованной с доспехи фигурой Сильфира Шейли. В правой руке рапира[1] — узкий клинок, перетекающий в замысловатую золотисто-кобальтовую гарду, в левой — кинжал-дага. На узком лице застыла маска сожаления.
— Мне жаль, что всё закончится именно так, — изящным движением он отводит оружие в сторону.
— Не ожидала от тебя такой подлости, Танцор, — цедит сквозь зубы Драгана, сжимая эфес меча. — Променять честь на подачки от этих тварей.
— Подлость? — качает головой Сильфир. — Я делаю то, что должен, чтобы спасти свой народ. Ты бы поступила так же.
— Нет, — отрезает Тай. — Есть вещи, которые нельзя продавать. Даже ради благой цели.
— Вы не понимаете, — в голосе Танцора звучит усталая обречённость. — Я пытался найти другой путь, но после того, что я видел… Иногда приходится выбирать между плохим и худшим.
Тай расчерчивает катаной пространство перед собой и бросает:
— Тогда умри со своим выбором.
Сильфир делает шаг вперёд, возвращая себе решимость:
— Ваши имена не будут забыты. Я позабочусь об этом.
Больше слова не нужны, и секундная пауза взрывается лязгом стали.
Тай действует быстро и решительно, без лишних движений. Его катана вспыхивает серебром, отражая атаки Танцора, пока свободная рука плетёт замысловатые узоры, направляя потоки воды. Он призывает Водяной хлыст, который обвивается вокруг ног Сильфира, пытаясь лишить его равновесия, но тот легко освобождается, превращаясь на мгновение в размытое пятно.
«Он слишком быстр» — мелькает мысль в голове Николая, но он тут же отбрасывает её.
Сомнения — роскошь, которую они сейчас не могут себе позволить. Мысленным усилием обращается к Драгане, предупреждая об атаке справа, и та едва успевает уклониться от удара, одновременно контратакуя через пространственный прокол.
Льфёсальфар уверенно парирует рапирой удар Тая, и в то же мгновение его кинжал в левой руке начинает изменяться. Клинок выстреливает вперёд с тихим звенящим звуком, будто разматывается невидимая катушка стальной проволоки. За долю секунды тонкое лезвие растягивается на пяток метров, не теряя своей смертоносной остроты. Оружие пронзает воздух, устремляясь к незащищённому боку Тая. Воздух вокруг удлинившегося клинка мерцает едва заметным синим свечением арканы.
Самурай перехватывает удар в последний момент, частично уводя его, и по катане пробегает вибрация, отдаваясь болью в кисти.
«Какая чудовищная сила!..» — думает он, стиснув зубы.
Однако вражеский клинок всё равно достигает цели. Лезвие вспарывает бок, круша рёбра. Боль обжигает огнём, а горячая кровь мгновенно пропитывает одежду и доспехи. Тай сдавленно рычит, отступая на шаг.
Когда Драгана закрывает его червоточиной от следующего удара, он с трудом удерживается на ногах. Девушка пытается перейти в наступление. Заставить врага обороняться. И для этого пронзает пустоту сквозь гроздь червоточин, но враг всегда на удар сердца быстрее. Его движения экономны и наполнены грацией. В них скрывается не один век отточенных до предела навыков.
Николай сплетает потоки воды и льда в замысловатый узор, стремясь окружить Танцора сетью преград и ловушек. Стены покрываются коркой льда, на полу возникают ледяные шипы, но Сильфир не обращает на них внимания. Он скользит сквозь препятствия, будто призрак, его клинки всегда находят малейшую брешь в защите врагов.
Корпус полыхает адским огнём, словно по нему стекает расплавленный металл. Он пропустил удар, увлёкшись атакой. Драгана вновь закрывает его червоточиной, давая мгновение передышки. Она бросает на него обеспокоенный взгляд, но Тай лишь мотает головой — нет времени.
Они пробуют зайти с двух сторон, Николай вызывает Бездонный водоворот, а Драгана обрушивает на противника Режущий поток. Земля плавится и разлетается раскалёнными осколками, а воздух превращается в секущий водный вихрь. Всё, что попадёт в эпицентр умрёт.
Однако лидер Ордена Гипериона ускользает в последний момент, превращаясь в ослепительную вспышку света.
А в следующее мгновение коридор наполняется клинками, прорастающими из каждой поверхности — пола, стен, потолка. Один из них пронзает бедро Тая насквозь, заставляя его упасть на колено. Другой вспарывает локоть Драганы, почти лишая её возможности двигать правой рукой. Кровь хлещет наземь, пока они пытаются увернуться от остальных ударов.
