Желанный трофей (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

По телу нападающего пробежали огненные всполохи, не причинившие ему вреда. Похоже, кто-то из редких прохожих не остался равнодушным и решил помочь молодому человеку, атаковав «Огненным копьём». Следом прилетел «Огненный шар», и раздался оглушительный взрыв. Вреда он не причинил, зато приложил княжича по ушам. Неизвестному, должно быть, ничуть не легче, но он словно ничего не замечал.

Отбив очередной неловкий удар шпагой, убийца присел на колено и нанёс резкий удар кулаком по переносице. Тупой стук, и остекленевший взор студента уставился в московское сумеречное небо.

На улице уже слышны встревоженные крики, в убийцу прилетели очередные боевые руны, на этот раз ледяные, но защита вновь выдержала натиск, и тот, будто не замечая поднявшегося переполоха, как и летящих в него боевых рун, подошёл к бессильно трепыхающемуся слуге и очередным ударом по переносице вогнал кость в мозг.

Наконец раздался громкий хлопок открывшегося портала, и душегуб ступил в него, так и не остановленный тремя одарёнными, пытавшимися атаковать его на дистанции. Двое из них уже спешили, чтобы вступить в ближний бой, но не успели. Очередной хлопок, и портал исчез, а на заснеженном тротуаре остались два трупа.

— Ваша светлость, беда! — вбежал в кабинет старого князя Каменецкого его верный дьяк.

— Ты толком говори, что стряслось, Еремей, — отложив перо и не думая подаваться настроению своего старого слуги, спокойно потребовал Андрей Иванович.

— По пути в пансион убили княжича Михаила и его слугу Тимофея.

— Ты уверен? — выпрямившись, словно проглотил лом, холодно спросил князь.

— Известие принёс лично генерал-полицмейстер, он ожидает в гостиной.

— Проводи его сюда.

— Слушаюсь.

Кто бы знал, чего стоило старику сохранять хладнокровие. Вернее, держать удар и не подавать виду. Потому что внутри него клокотала ни с чем не сравнимая ярость. Михаил его любимый внук, который сильно напоминал его самого в юные годы. Умный, ловкий и изворотливый. Он уже сейчас принимал участие в интригах деда и успешно набивал руку в песочнице университета. Именно на него старый князь завязал многоходовую интригу, которую княжич удачно вывел на завершающую стадию.

И вот теперь ему принесли весть о его гибели. Сердце точно тисками сжали, дыхание сбилось, и из груди вырвался короткий болезненный стон. Кто!!! Кто посмел!!! Неужели Зарецкие? Этот Игорёшка, старый змей подколодный. Он может.

— Позвольте, ваша светлость? — вошёл в кабинет поджарый мужчина за пятьдесят в полицейском мундире.

Старый князь окинул гостя холодным взглядом. Надо же, сам генерал-полицмейстер пожаловал. Нечем главе царского полицейского приказа заняться, так он дурные вести разносит. Ну и, конечно же, станет предупреждать относительно самосуда и развязывания межродовой войны. Знает, с кем имеет дело, и чем это может аукнуться.

— С чем пожаловали, Викентий Петрович? — холодно спросил старый Каменецкий.

— Ваша светлость, час назад на улице…

— Мне уже сообщили о том, что мой внук убит, — перебил князь главного полицейского Русского царства. — Об этом мог сообщить и обычный городовой. Зачем же сюда пожаловали вы?

— Я хочу…

— Вы желаете, чтобы я не учинял расправу над его убийцами? Полагаете, что вы в праве мне это запретить?

— Андрей Иванович, вы, безусловно, в своём праве наказать убийц вашего внука, но я прошу вас не делать поспешных выводов, которые могут оказаться ошибочными. Хочу напомнить так же и о том, что от ваших действий не должны пострадать ни в чём не повинные подданные царя. В противном случае полиция будет в праве…

— Моего внука убили, — хозяин кабинета вновь перебил полицейского.

— Это прискорбно, Андрей Иванович, но хочу напомнить, что в царстве есть высшая власть, и лучше бы вам с ней считаться, а не нарушать сложившееся равновесие. Если вы начнёте силовые акты без должных доказательств, то вам придётся отвечать за свои действия.

— Это всё? — с леденящим спокойствием спросил старый князь.

— Всё.

— Не смею более вас задерживать, Викентий Петрович. Полагаю, у вас хватает дел, требующих вашего непосредственного участия.

Дверь в кабинет распахнулась, да так, что приложилась о стену. Старый князь Зарецкий уж и не упомнит, когда в последний раз такое случалось. Пожалуй, в младые годы его, когда батюшка в гневе своём врывался, дабы наставить на путь истинный неразумного сына. Сейчас же всё совсем наоборот, уже его отпрыск вломился в рабочий кабинет отца, пылая праведным гневом.

— Батюшка! Зачем⁈ — взревел он раненым кабаном.

— Дверь прикрой, — холодно потребовал Игорь Всеволодович.

Князь окинул ошалелым взглядом сначала отца, потом оглянулся на вход и опять на хозяина кабинета.

— Я сказал, дверь прикрой, — повысив голос, повторил требование старый князь.

И было в нём столько силы, убеждённости в собственных силах и правоте, что сын всё же повиновался воле патриарха рода. А и то, тому было что выставить, кроме авторитета, заслуженного годами. Двенадцатый ранг это не баран чихнул, один сформированный в полную силу «Огненный шар» разнесёт этот особняк по кирпичику. Сын только на ранг ниже, но уже вдвое слабее его. Ну или раза в полтора, всё же он на месте не стоит и тоже заботится о росте дара.

Платон Игоревич прикрыл дверь и, подойдя к рабочему столу, устало опустился в кресло.

— Зачем, батюшка? — опустошённо выдохнул он.

— Если ты о молодом Каменецком, то я тут ни при чём, — покачал головой старый князь. — Я, конечно, не в восторге от выбора внучки, но принял это. Нужно знать, когда передавать бразды правления. Наше время ушло, сегодня вам вершить политику внешнюю и внутреннюю да держать ответ перед родовичами, государством русским и Господом. Мы можем лишь поддержать советом, указать на ошибки и встать плечом к плечу, коли потребуется сила дара, что всю жизнь на благо рода копили. Решать же вам. Не ведаю, как оно у Каменецких, но у нас именно так. Не припомнишь, когда я в последний раз принимал решения и отдавал распоряжения, не касающиеся моего имения и вот этой усадьбы?

— С той поры, как передал мне бразды, ни разу, — вынужден был признать сын.

— И с чего бы мне творить такую дичь? Кому-то очень хочется стравить наши роды. И лучше бы подумать, кому это выгодно.

— Царю и его сторонникам, — сделал очевидный вывод князь.

— Не всегда то, что на поверхности, является истиной. Не делай поспешных выводов. Посиди, подумай, проведи сыск, собери факты, а там уж и принимай решение. А теперь ступай, Платон, не до тебя сейчас.

После того, как сын покинул кабинет, вошёл старый дьяк, поклонился и доложил:

— Экипаж готов, ваша светлость.

— Аристарх, ты уверен, что всё сделано чисто?

— Не извольте беспокоиться. Антип надёжный и обязанный вам лично, всем известен как помещик средней руки. Живёт со своей ладой и уж двадцать лет как растит детей и занимается ведением хозяйства. Ничто иное его не интересует. За всё время мы его призывали только дважды. В его сторону никто даже не подумает.

— Это хорошо. Ладно, поехали предотвращать войну, — легонько прихлопнув ладонями по столешнице, поднялся из кресла старый князь.

Едва разлетелась по Москве весть о смерти княжича Михаила, как Игорь Всеволодович отправил гонца к Андрею Ивановичу с просьбой о встрече. Тот, конечно, в гневе мог и посланца убить, и лично заявиться, чтобы разнести усадьбу старинного врага в пыль, но разума всё же не утратил и на приглашение ответил согласием.

Возок, а по сути, та же просторная карета, только на стальных полозьях, прокатился по уже тёмным улицам Замоскворечья, где ближе к Китай-городу предпочитали ставить свои усадьбы князья, и остановился перед трактиром со скромной вывеской «Медвежий угол».

Старинное заведение, пользующееся популярностью у столичной молодёжи уж почти век. Любили тут покутить в младые годы и нынешние старики. Но сегодня им в общей зале уж не место, там гуляло иное поколение, они же предпочитали тишину отдельных кабинетов в дальних пределах заведения, занявшего весь первый этаж доходного дома.