«Ни фига себе, у него каждый удар как кувалдой», — мелькает в голове.
Десантник развивает атаку и после апперкота пробует пробить боковым в голову. Но здесь я успеваю отпрыгнуть в сторону, а потом рвануться вперёд и аккуратно тюкнуть прямым правым четко в бороду.
— Молодец, — подбадривает меня тренер. — А ты, Олег, не расслабляйся, меняй тактику, работай на дистанции, а потом иди вперёд, поддавливай.
Десантник запускает стандартную двоечку, левой-правой. Первый тычок блокирую предплечьем. От правого ухожу скруткой корпуса и сразу же бью правый апперкот и левый боковой. Оба удара достигают цели, заставляя дважды мотнуться голову противника — вверх и в сторону.
— Полегче, — шипит Олег. Из-за капы во рту получается «полгше», но я его понимаю. Киваю, протягиваю руку для извинения. Противник касается моей перчатки и идёт в атаку. Затяжная четырёхударная серия позволяет ему поймать меня последними двумя прямыми. Но когда он отпрыгивает назад, я иду следом, пробивая в солнышко, а потом сбоку в челюсть. И попадаю.
— Брэк, — орёт тренер. — Всё, хватит для начала.
Десантник выплёвывает капу в перчатку и подходит ко мне.
— А ты молодцом, хорошо держался, — хлопает он меня по плечу.
— Старался, — скромно отвечаю. — МС или КМС?
— КМС пока, — усмехается Олег. — А ты разрядник? Видно, что когда-то хорошо занимался боксом.
— Не, тренировался для себя три года. — Не рассказывать же ему, что в прошлой жизни дошёл до мастера спорта. Ещё за психа примет.
— Нормально работаешь, чувствуется база, — кивает Олег, — а я ещё до армии к Петровичу ходил, до первого разряда дорос. А когда демобилизовался, КМС получил. Побоксируем ещё как-нибудь?
— Без проблем, — улыбаюсь краешками губ, — только я немного восстановлюсь. Сегодня вторую тренировку провёл после долгого перерыва.
— Договорились. — Парень снимает перчатку и протягивает руку. Обмениваемся рукопожатиями, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не поморщиться. Лапа у десантника здоровенная, такое ощущение словно сунул свою пятерню в железные клещи.
— Олег, ты ещё с мешком поработай, а Миша может заканчивать тренировку. Для второго раза достаточно, — командует подошедший тренер.
— Спасибо за перчатки. — Вручаю Василию Петровичу 16-унцовки, киваю Олегу и бодрым шагом направляюсь в раздевалку. На выходе чуть ли не лбами сталкиваемся со старым знакомым — Андреем. От неожиданности парень отшатывается. Лицо Андрея сереет, в глазах на мгновение плеснулся страх, но парень сразу же делает каменное лицо. Перевожу взгляд на серо-голубую футболку. В районе ребер угадываются очертания наклеенного пластыря. Андрей замечает направление взгляда и стискивает челюсти, злобно играя желваками.
— Привет, — дружелюбно оскалился я. — Надеюсь, мы всё решили?
— Привет, — процедил сквозь зубы боксёр. — Пока да.
— Отлично, — раздвигаю губы ещё шире. — Если возникнут вопросы, говори. Я всегда готов, как юный пионер.
Боксёр прошмыгивает мимо меня в зал. А я иду в раздевалку, с каждым шагом чувствуя всё большую усталость. После работы и тренировки хочется поскорее доползти до дома и рухнуть на кровать.
* * *
В пятницу Ашот, как и договаривались, уже ждал меня у чёрного входа в универмаг. Парень приехал на модной тёмно-синей «шестёрке». А на колёсах у неё были, кто бы мог подумать, настоящие литые алюминиевые диски.
— Нравится, да? — сверкнул белозубой улыбкой парень, заметив мой интерес. — Это для гонщиков делают. Диски называются. Специальная лаборатория ВАЗа производит, которая для спортивных автомобилей оснащение разрабатывает. У меня товарищ гонщик, себе новые взял, а мне эти отдал. Люди на улицах глазами провожают, диски рассматривают. И внимание девчонок привлекает.
— Здорово, — восхищаюсь я. — Мне бы такие.
— Так в чём вопрос? — Ашот широким жестом показывает на диски. — Хочешь, эти забирай, можем к другу поехать, поговорить, он ещё достанет.
— Только тут вот какой вопрос, диски мы добудем, это замечательно, но вот машины у меня нет, — нагло заявил я. — Ставить их некуда. Может, поможешь?
Улыбка Ашота медленно гаснет.
— Эх, — отчаянно махнул он рукой после небольшой паузы. — Забирай мою! Мне для тебя ничего не жалко!
«Он серьёзно, что ли? Я же прикалывался». — Приступ невиданной щедрости ошеломил меня. Внимательно рассматриваю парня. Он насуплен, но настроен решительно.
— Так, стоп, — вскидываю ладони, отгораживаясь от Ашота. — Тормози! Я пошутил. Не нужно мне никакой машины от тебя. Это шутка.
— Ты меня сильно выручил, — тихо говорит армянин. — Честь для мужчины важнее жизни. Если бы они тогда… Я бы жить дальше не смог. Так что я серьёзно: хочешь — бери машину.
— Я же сказал, это шутка. Не совсем удачная, но кто же знал, что ты так среагируешь? Никакой машины я от тебя брать не буду. А если начнешь настаивать, развернусь и уйду.
В глазах парня мелькает облегчение. Автомобиль ему всё-таки было жалко.
— Поехали тогда в ресторане посидим, — повеселевший Ашот хлопнул меня по плечу, — поговорим. Расскажешь мне, как жил, что делал. А я о себе расскажу. Мужчины всегда найдут, о чём поговорить. А на выходные к нам на свадьбу приедешь как мой гость и друг. Сестра двоюродная будет замуж выходить, дочь Вазгена. Там и дедушка Левон будет. Он тебя увидеть хочет и лично поблагодарить.
— Раз хочет, значит, поблагодарит, — улыбнулся я. — Куда поедем?
— В «Арагви» на Горького. Там хорошо готовят. Тебе понравится, вот увидишь.
— У меня с собой денег на ресторан нет, — обескураженно развожу руками, — давай лучше в кафе какое-нибудь заскочим, посидим, кофе попьем. А в «Арагви» могут и не пустить. Там, наверное, очередь заранее надо занимать, столики бронировать.
— Э, перестань! — небрежно отмахнулся парень. — Никаких денег от тебя не нужно. Я угощаю, да. И в «Арагви» нас обязательно пропустят. Меня и мою семью там знают. Не вздумай отказываться, обижусь.
— Хорошо. Отказываться не буду, — согласился я. — Поехали.
Знаменитый в столице ресторан «Арагви» располагался в помпезном старинном здании. Заметив, с каким интересом я рассматриваю дом, Ашот с гордостью пояснил:
— Здание дореволюционное. Вроде ещё в семнадцатом веке построили. А «Арагви» — лучший ресторан в Москве. В нём даже Лаврентий Берия в своё время обедал и ужинал. Дядя Вазген и мой папа здесь Высоцкого с Влади видели, Тарковского, Олега Даля и Армена Джигарханяна. А я лично — Иосифа Кобзона с какими-то блатными. Они в отдельном зале сидели, но потом выпили и вышли в общий зачем-то, да.
— Понятно.
— Ну что, пошли? — предлагает Ашот.
— Пошли, — киваю я.
На тяжёлой резной двери ресторана висела табличка «мест нет». Требовательно стучу по двери. Через минуту она приоткрывается. На меня недовольно смотрит пузатый пожилой дядька с окладистой бородой и кустистыми бровями в костюме-тройке, напоминающий Карабаса Барабаса из известного советского фильма. Надменный, как аристократ, и с выправкой отставного офицера.
— Чего стучишь? — рычит швейцар, приоткрыв дверь. — Табличку видишь? Русским языком написано «Мест нет».
Из-за моей спины выныривает парень, до этого момента маячивший сзади.
— Владимирович, открывай, это свои.
Суровое лицо швейцара расплывается в радушной улыбке.
— Ашот Ервандович, что-то вы давно к нам не заходили, — злобный бас цербера становится слащавым до приторности, — проходите, пожалуйста.
— Что же вы, любезный, говорите, что у вас мест нет, а оказывается, они имеются, — не упускаю случая подколоть «вратаря».
— Так предупреждать же надо, что свои, — пожимает могучими плечами швейцар. На мгновение его взгляд задерживается на моих татуированных пальцах и становится подозрительно-тяжёлым. Но когда он поднимает глаза, в них плещется только показное радушие.
— Милости просим! — Из каждой поры бородатого лица сочится елей и слащавая доброжелательность.
Ашот вручает «вратарю» десятку, мгновенно исчезнувшую в громадной лапе.
