Мы заходим в зал с полукруглыми арками. Помещение красиво подсвечивается лампами в нишах, стены расписаны живописными пейзажами и сценками из жизни солнечной Грузии: горами, морями, статными парнями и чернобровыми красавицами. Оригинальные узоры и лепнина придают «Арагви» особый колорит. Этакая роскошь по-советски. Для обычного человека 80-х годов это смотрелось шикарно. Но у меня вызвало лишь скуку.
К нам сразу же подбежал седой импозантный метрдотель в белой рубашке, галстуке-бабочке и чёрном костюме.
— Ашот Ервандович, рад вас видеть! — радостно воскликнул он. — Желаете в отдельный кабинет или тут вам столик организовать?
Парень вопросительно глянул на меня.
— Давай здесь посидим, — предложил я, — не будем отрываться от народа.
— Организуй нам столик где-то тут в углу, Андреевич, — царственно попросил Ашот.
— Пойдёмте, вон там свободное место, — засуетился метрдотель.
Нас усаживают за столик под одной из полукруглых арок. Как по мановению волшебной палочки рядом возникает вышколенный официант. Он быстро раздает нам папочки с меню и замирает с ручкой и блокнотом в руках, готовый записывать.
— Значит так, — командует Ашот. — Цыплят табака нам. По половинке каждому. Бутылку «Киндзмараули», парочку хачапури по-аджарски, салат «Арагви», зелени, помидоров, огурцов. Хлеб «Грузинский» давай, икру красную, грамм пятьдесят и шашлык телячий — грамм четыреста, думаю, хватит, да. Естественно, с фирменным соусом. Ну и нарезку сообрази, сулугуни там, балыка, буженины. И бутылку минералки. Только не «Боржоми», она горькая.
Официант деловито кивает, черкая ручкой по блокноту, забирает у нас меню и удаляется.
— Слушай, Ашот, а мы не лопнем? — осторожно интересуюсь у товарища.
— Ты что, кушать не хочешь? — удивляется товарищ. — Э-э-э, а я целый день не ел, мотался по делам, проголодался, да. А вообще не переживай, что не доедим, здесь оставим, ничего страшного.
— А спиртное, ты же за рулём? — продолжаю занудствовать я.
— Это, брат, вообще не вопрос, — отмахивается парень. — Недалеко таксисты стоят. Я двух найму. Один в мою машину прыгнет, тебя и меня домой отвезёт, а второй сзади поедет. Потом первого подберёт и обратно привезёт. И никаких проблем. Всё продумано, да.
— Ну и замашки у тебя, как у аристократа. Лишние деньги карман жмут?
— Что деньги, брат? Ерунда это, пыль под ногами. Сегодня есть, а завтра нет. И вообще, настоящий мужчина должен уметь их зарабатывать. А дружба вечна. Ты меня в тюрьме спас, я твой должник. Давно хотел тебя увидеть, посидеть и поговорить. И вот сейчас, слава Богу, всё получилось.
— А я, кстати, вспомнил, как мы познакомились, — улыбаюсь Ашоту. — Скажи, что потом с тобой после СИЗО было?
— А что было? Родня подсуетилась. Очень много денег заплатили, чтобы меня вытащить. Даже дедушке Левону пришлось в свою кубышку залезть. Сержант написал, что претензий не имеет. Положительные характеристики пошли с института, школы, спортивной секции, я же лёгкой атлетикой занимался. Студенческий коллектив захотел на поруки взять как человека, допустившего ошибку. С прокурором и судьей договорились. Большинство обвинений сняли, дали два года условно, из тюрьмы отпустили. А ты как?
— А я как обычно, — усмехаюсь, не желая развивать тему. — Пришлось немного посидеть. Ну да ладно. Не хочу об этом говорить. Лучше о себе расскажи. Что сейчас делаешь, чем занимаешься?
— А что тут рассказывать? — разводит руками парень. — Всё хорошо у меня. С братьями, отцом торгуем потихоньку. Персики возим, виноград, инжир, гранат, мандарины из Абхазии. Несколько мест на Ленинградском, Коптевском и Лианозовском рынке есть. Деньги идут, на жизнь не жалуюсь, да.
— Замечательно. Ты молодец! — поддерживаю парня, и Ашот расцветает.
— Скажи, а вообще, чего ты от жизни хочешь, к чему стремишься?
— Чего хочу? — Собеседник на мгновение задумывается. — Дом хочу большой, да. Жену хорошую, детей много. Что ещё может мужчина пожелать? Денег заработать побольше, конечно. Чтобы и детям, и внукам хватило, да.
— Получается? — иронично интересуюсь. — Я о деньгах, если что.
— Зарабатываю нормально. Грех жаловаться, да. Но денег никогда много не бывает, — вздыхает Ашот. — И торговля фруктами надоела, если честно. Хочется чего-то большего.
— Вот, — назидательно поднимаю палец. — Об этом и хочу поговорить.
Парень с недоверием смотрит на меня. Не произвожу я впечатление человека, способного заработать деньги на торговле, особенно учитывая внешний вид и обстоятельства нашего знакомства.
Начинаю рассказывать ему свою легенду о знакомстве с отставником в больнице, будущих реформах Горбачёва, открытии кооперативов и разрешении коммерции в СССР.
Сначала в глазах Ашота мелькает ирония, но потом парень увлекается моим рассказом и живо представляет открывающиеся перед ним перспективы.
— Слушай, — хриплым от волнения голосом поинтересовался Ашот. — Если то, что ты говоришь, правда, и этот дядька тебе не соврал, то значит, скоро можно честно заработать хоть миллион? И никакой ОБХСС, никакая милиция ничего тебе сделать не смогут?
— Именно так и должно быть, — подтвердил я. — После принятия законов можно заниматься любыми не запрещенными в СССР видами деятельности, в том числе и торговлей. И то, что сейчас называется спекуляцией и преследуется Уголовным кодексом, будет разрешено официально.
И ещё один важный момент. Через пару лет будет принят закон «О кооперативной деятельности». Там будет сказано, что размер оплаты своего труда члены кооператива определяют сами. Это значит, что заработал, допустим, полтора миллиона, выписал себе миллион, и это будет абсолютно законно.
— Не верится даже. — Ашот растерян. — Звучит как сказка какая-то. Легальные капиталисты в СССР? Даже представить себе не могу.
— И тем не менее это так, — давлю я, — в ноябре этого года уже выйдет первый закон, готовящий почву для реформ. Он будет называться «Об индивидуальной трудовой деятельности». Людям позволят легально продавать свои услуги в свободное от работы время. Так что немного осталось, полгода где-то, и ты увидишь это собственными глазами.
Армянин молчит, что-то лихорадочно обдумывая. Тонкие пальцы музыканта нервно барабанят по столу, выдавая его состояние.
Возле нас опять появляется официант с подносом и начинает расставлять бокалы, бутылку с вином, нарезку, хрустальную пиалочку с красной икрой, зелень, тарелочку с помидорами и огурцами. Запотевшая бутылка «Киндзмараули», ярко-красные порезанные помидоры, зелень с капельками воды, кружочки огурцов вызывают у меня желание немедленно приступить к трапезе.
Накладываю себе тонко нарезанные куски буженины, парочку перьев зелёного лука, сочные ломтики помидоров, разливаю вино по бокалам.
— Будем, — поднимаю бокал.
— А, да, — Ашот отвлекается от раздумий, подхватывает бокал пальцами, — будем, брат. Знаешь, один мудрый человек сказал: «Потерял деньги — ничего не потерял. Ещё их заработаешь. Если потерял здоровье — то половину жизни потерял. А если честь пропала — то всё пропало». Так выпьем же за то, чтобы всё было в порядке, ничего не терялось и не пропадало. А половина всегда была в составе единого целого! Будем!
Бокалы со звоном соприкасаются. Я отпиваю вино, замираю, наслаждаясь оттенками необычного сладкого вкуса с чуть заметной кислинкой и согревающим теплом божественного напитка. «Киндзмараули» — напиток для истинных гурманов, с потрясающим букетом из ноток лесных ягод и спелого винограда, насыщенного тёплым южным солнцем.
Ашот тоже застывает в гастрономическом экстазе, прикрыв глаза от наслаждения.
— Так что ты хочешь предложить? — спустя минуту непринужденно интересуется парень, поставив бокал на стол. Но сверкающие азартом глаза его выдают.
— Для начала я тебе поясню кое-что. Вот как ты считаешь, чем ты занимаешься?
— Как чем? — растерялся армянин. — Фруктами, овощами торгую, да. Я же тебе говорил.
— Правильно, — киваю. — Скажи, это можно назвать коммерцией?
