Я притормозил у одного из маленьких бесчисленных кафе, рассыпанных вдоль дороги. Мы вошли внутрь перекусить.
— Ты предлагаешь фиктивный брак? — полюбопытствовал я.
— Возможно со временем наши отношения могут вырасти во что-то большее. Знаю только, чего я точно не хочу — фальшивых ухаживаний, слащавого романтизма и ненужной траты времени на глупое рисование пробитых стрелой сердечек.
— Я не согласен.
— Не согласен? — удивилась Катрин. — С чем?
— Мне нравится слащавый романтизм. И, поскольку я никуда не тороплюсь, я готов тратить время рисуя сердечки на песке. Может быть, это не слишком толково, зато красиво. Или на красоту в этом веке тоже нет времени? Стесняюсь спросить, а куда, собственно, все мы так торопимся, что жить некогда?
— Нельзя сказать, что с тобой легко иметь дело, Альберт Элленджайт, — вздохнула Катрин. — Я лишь пытаюсь всё упростить, — покачала она головой.
— Зачем? Проще не значит лучше. Есть вещи, на которые стоит тратить время, потому что вернуть или повторить эти мгновения не получится. Ты считаешь флирт ложью? Но флирт — это игра, правила которой позволяют людям изящно подойти к черте серьёзных отношений и, если будь на то их желание, без обид разойтись.
Веками существовали правила взаимодействия мужчины и женщины, облегчающие им путь друг к другу. Не понимаю, почему наши потомки выкинули всё это на свалку? Что-то незаметно, чтобы вы стали от этого счастливее. Читала Библию? Всё зло от женщин.
— Так и знала, что ты шовинист.
— Шовинизм здесь не при чем. Это факт: общество ведёт себя так, как позволяет женщина. Мужчина станет таким, каким желает видеть его женщина. Увидит слабым, подлым и никчёмным — так и будет. Увидит сильной личностью — тоже так будет. Женщины по сути своей либо добрые волшебницы, либо ведьмы.
Катрин грустно улыбнулась:
— А мне-то всегда казалось, что женщина просто игрушка в руках мужчины. Мир принадлежит вам. Не нам.
— Мир принадлежит мужчинам, но мужчина без женщины как земля без солнца, как еда без соли. Любим ли, ненавидим ли, бунтуем против вашей власти — но в каждом нашем дыхании существуете вы, женщины. В мире целомудренных женщин живут целомудренные мужчины, а мире блудниц — похотливые козлы. Я же говорю: либо фея, либо — ведьма…
— Альберт?
С удивлением обернувшись я не сразу узнал симпатичную невысокую брюнетку, по-хозяйски положившую мне руку на плечо.
— Вот ты где?
Предприимчивая бойкая девица склонилась ко мне, обдавая запахом духов и поцеловала.
Я остолбенел от удивления.
Нельзя сказать, что было совсем неприятно. Тёплое женское тело оно всегда теплое женское тело. Но более неподходящего момента для лобзаний придумать сложно.
Девица на моём месте могла закатить оплеуху некстати подоспевшему охальнику. У джентльмена таких привилегий нет.
Вырываться я не стал. Просто сидел и ждал, когда прелестница сама собой отвалится, как насосавшаяся пиявка.
Расчёт оказался верен. Когда страстной даме не хватило дыхание, она выпрямилась, оставив меня в покое.
Стерев следы её помады с губ, я смерил её взглядом.
Но девица пожала плечами и уселась рядом, по-хозяйски закинув мне руку на плечо и игнорируя застывшую столбом Катрин.
— Я была уверена, что мы встретимся. Противный мальчишка! Ты даже не поинтересовался моим адресом? — надула она губы.
— Я должен был?
— Мне казалось, мы неплохо провели вместе время?
Теперь я узнал девицу.
Черт! Вот только этого мне сейчас и не хватало!
— Кто она такая? — кивнула девица в сторону Катрин.
— Моя невеста.
— Невеста? — презрительно фыркнула черноволосая куколка. — Скоро это останется в прошлом.
— Кто это? — в свой черёд поинтересовалась Катрин.
— Незнакомка, качающая права, которых у неё нет, — со вздохом ответил я, устало пожимая плечами.
— Ты хоть знаешь, с кем говоришь? — вскричала эта сумасшедшая.
— Нет. И мне даже не интересно.
Девица повернулась к Катрин:
— Так, красавица, исчезни. Нам нужно поговорить.
Катрин окатила ледяным взглядом сначала куколку, потому меня.
Причём взгляд, доставшийся мне, был на пару градусов холоднее. Ну где справедливость?!
— Я жду тебя с объяснениями ровно через пять минут.
— Значит, так, — заявила черноволосая, по-хозяйски усаживаясь на место Катрин, закидывая ногу на ноги и постукивая ярко-красным острым ногтем по столешнице. — Сейчас ты пойдёшь и скажешь своей бывшей, что она может катиться куда угодно. Что больше ты её знать не хочешь и с сегодняшнего дня встречаешься со мной.
— С какой стати я это сделаю?
— Меня зовут Амара Сорен. Мой старший брат работает на Рэя Кинга.
— Сия ценная информация для меня пустой звук. Плевать я хотел на Рэя Кинга и твоего брата, Амара Сорен. Не знаю, может быть среди твоих знакомых подобное поведение норма, но с моей стороны ты смотришься просто смешно с этими, ничем не обоснованными, претензиями.
— Ты не понял? Если ты мне не угодишь, я попрошу у брата твою голову на блюдечке с золотой каёмочкой. Он будет рад мне её подарить.
— Трепещу.
— Я могу попросить не голову, а, твой член!
— Трепещу ещё сильнее. Сила твоей фантазии не дремлет. Но прими добрый совет — не присылай ко мне своего братца лично. С мальчиками я далеко не так мил, как с девочками. Могут возникнуть неприятности.
— Стой! Куда ты?! Я тебя не отпускала!
— Прислуге указывать будешь.
Она схватила меня за рукав:
— Ты всерьёз бросаешь меня?! Смеешь говорить мне в лицо, что больше меня не хочешь?! Грубо поимел меня, а теперь отчаливаешь?!
Как, однако, по-разному видят ситуацию мужчины и женщины.
— Тебе не сойдёт это так с рук!
— А ты всерьёз рассчитывала, что после весёлой груповухи я проникнусь к тебе большой любовью и притащусь с лютней под балкон петь серенады? Возможно ты и в самом деле глупа. Или от наркоты разжижение мозга случилось? В моей реальности твоё поведение выглядит как театр абсурда. Я в этом больше не участвую. Да и оставленные мне пять минут истекли. Моё почтение, леди.
Катрин стояла у машины, маленькая и хрупкая, похожая на последний испуганный листок, никак не решающийся улететь с ветки.
Она не слышала, как я подошёл и вздрогнула, когда мои руки легли ей на плечи, обнимая.
— Извини, — шепнут я. — Извини за отвратительный инцидент.
Она повернулась и у меня сжалось сердце, когда я заметил блеснувшие на её ресницах слёзы:
— Кто она такая?
— Просто странная девица.
— У тебя что-то с ней было?
Проще всего было солгать, но я не хотел.
— Мы познакомились в борделе и провели вместе несколько часов.
Прости, Катрин, но ты же сама просила меня о честности? Правда не всегда приятная вещь.
Даже в свете фонарей я видел, как вспыхнули яркие пятна на щеках Катрин.
— Что ж?.. У меня нет прав задавать подобные вопросы. Я не хотела лезть в твою жизнь.
— На самом деле ты уже в ней. Я этому рад. Не знаю, какой бы была моя жизнь без тебя. Да и была бы она вообще? Я понимаю, что ты будешь злиться, но справедливости ради вспомни о том, что на момент встречи с Амарой я ещё ничего тебе не обещал. У мужчин есть свои потребности. Признаться, на тот момент я не видел особого смысла бороться со своей темной половиной. Прошу, не сердись. Больше этого не повторится. Даю слово.
— Даёшь слово? И я могу тебе верить?
— Словами я на ветер не бросаюсь. Так что да, Катрин. Можешь.
Обняв её, я привлёк к себе.
Мне хотелось её поцеловать, но по тому, как она вся напряглась, я понял, что не стоит этого делать. По крайней мере сейчас.
Пока рано.
Но у нас всё впереди.
5. Не такой, как другие
Мысль о приобретении собственного жилища не давала покоя.
Насколько я понял, дамы, вверенные судьбой моему попечительству, не привыкли к мысли, что богаты и могут позволить себе всё, что захотят. Для них вершиной роскоши был отель, где мы находились.
