Грибы Среднерусской полосы - Корн Владимир Алексеевич

Приходилось Игнату бывать и на Крайнем Севере. Коротким полярным летом человек собаке не нужен: настолько тундра богата пищей. Бегают они на свободе, плодятся, но затем приходит зима, когда лемминги оказываются под толстым слоем снегов. Лишенные навыков аборигенов-песцов, доведенные голодом до отчаяния, стаи начинают жаться к вахтовым поселкам и горе тому, кто окажется в неподходящем месте в неподходящее время: схарчат не задумываясь.

Чтобы решить эту проблему, организовывались целые экспедиции из местных охотников-чукчей. Которые, преследуя их на мотонартах, отстреливали, стараясь извести полностью.

Теперь подобное творилось повсеместно. Одичавшие, сбившиеся в стаи, отныне считающие человека своим кормом, они нападали на него при малейшей возможности. К тому же свое веское слово сказал естественный отбор, когда выживают лишь сильнейшие особи.

– Ладно, потопали, – поморщился от боли в руке Артемий. – Значит так, не растягиваемся, разговоры только по существу, не шуметь и по сторонам смотрим. Идем вдоль шоссе, покуда отворот не отыщется. Услышите звук машин – сразу в кусты от греха подальше.

– Повезло! – через час ходьбы заявил идущий впереди других Лапа, стволом автомата указывая на валяющийся на обочине указатель, где с трудом, но можно было прочесть: «Саватеевка».

– Далеко до нее от трассы? – Артемий смотрел на Игната вопросительно.

Он держался дружелюбно, но доверять случайным попутчикам причин у Игната не имелось. Хлопнут тут же, как только посчитают, что больше не нужен. Заберут все, что посчитаю ценным, и отправятся дальше.

На глазах темнело, наступили сумерки – время, которое Игнат откровенно не любил: почему-то в этот период он видел неважно, хотя на зрение не жаловался никогда.

– Как будто бы рядом. Кстати, вон и крыши видны. Если поторопимся, до темноты должны успеть.

– А мы так и сделаем, – твердо сказал Артемий.

И, подавая другим пример, значительно прибавил шаг.

«Саватеевка» открылась полностью за поворотом дороги. Наверняка прежде она хорошо была видна и с шоссе, но лес уверенно возвращал себе территории, когда-то отвоеванные у него человеком.

– Приличная когда-то деревня по размерам была, – разглядывая ее, резюмировал Мангал.

– Поселок, – поправил его Игнат.

– Один хрен – поселок, деревня, хутор. Главное, приют здесь найти. Интересно, люди в ней остались?

– Это вряд ли: ни дымка, ни огонька, – засомневался Лапа. – Да и не видно никого.

– Что совсем ничего не значит, – сказал Артемий. – Неплохо бы вначале выяснить. Иначе могут случиться казусы. Припрешься, а тебя свинцом встретят, бывали случаи. Или блоховозы ее себе облюбовали.

– Я могу проверить, – вызвался Игнат. – Где будете ждать?

Не то чтобы он горел желанием, но на себя он надеялся, а на незнакомых людей нет.

– Здесь и подождем, – не стал раздумывать Артемий. – Возле этой халупы, – указал Артемий на одинокий дом с провалившейся крышей, стоявший на полпути к Саватеевке. – Какое никакое, но укрытие на случай чего. Маякнешь, если все путем?

– Соловушкой пропою, – мрачно пошутил Игнат.

Настроение у него было не самым радужным: начало пути, а уже столько проблем.

– Чел, если на псов нарвешься, сюда их не приведи, – напутствовал его голос Мангала.

Игнат усмехнулся: у тех нюх такой, что найдут сами.

Он осторожно крался вдоль центральной улицы, проклиная себя, что не выбрал для путешествия в Тарасов другой день. Глядишь, тогда бы все иначе сложилось. И во всяком случае разумней было выбрать колонну покрупнее, на которую вряд ли бы кто решился напасть.

Саватеевка выглядела вымершей, и ничто не указывало, что здесь имеется хотя бы одна живая душа: сколько он в нее не углублялся, не было видно ни малейших признаков того, что в ней обитают люди. Они не умеют летать по воздуху, а земля вокруг того же колодца, например, сплошь заросла бурьяном. Огороды только угадывались, трава повсюду не примята, дымом не пахнет, помимо десятка других примет, мелких, но верных. Игнат уже принял решение возвращаться назад, когда где-то там, где оставались Артемий с людьми, началась стрельба. Были длинными очередями, до пустого магазина, и было в этом что-то истеричное, а так происходит, когда среди людей паника.

Глава вторая

Ему и в голову не пришло немедля броситься на помощь. Напротив, Игнат на какое-то время затих, лихорадочно размышляя – что же там произошло? На них напали? Непохоже, ведь звуки от выстрелов сосредоточились в одном месте. Собаки? Но ни визга, ни лая, а они обязательно бы случились. У него создалось впечатление, что там палили друг в друга, а значит, риск быть убитым серьезен. Если стреляют в своих, он им кто?

«Бросить их и уйти? – размышлял Игнат. – Это было бы разумным решением, тем более рюкзак при мне. И все-таки неплохо для начала все выяснить».

Стемнело окончательно, что давало Игнату еще больше шансов подкрасться незаметно. Первым, что он услышал, когда приблизился достаточно близко, был чей-то полный муки стон, и разговор двух мужчин. Один из голосов них точно был Лапиным. Голос у него звонкий, почти детский, хотя выглядел он лет на двадцать пять – тридцать. Наконец, появилась у Игната возможность разобрать и отдельные слова.

– Ну так и кончай с ним, – предложил кому-то Лапа. – Мангал, ты же сам говоришь, что обуза.

– Мужики, вы чего?! – торопливо, с паникой в голосе, затараторил тот, кто лежал на земле. Игнат не знал ни его имени, ни клички: не было времени познакомиться со всеми поближе. – Не по-человечески это!

Удалось разглядеть Игнату и остальных четверых. Их тела застыли в таких позах, что становилось понятно: они уже остывают.

– Не по-человечески, – согласился с лежащим Лапа. – Потому и не буду.

– Не могу я! – Едва не взмолился Мангал. – Столько лет его знаю!

– Прояви милосердие, – Лапа был неумолим. – Кому как не тебе? Я вам чужой, и получается будто убийство. А у тебя – именно оно.

– Считаешь?

– Уверен. Ранение в живот, больниц поблизости ни одной, и сколько он мучиться будет, пока не сдохнет? Предупреждаю сразу: не вальнешь его, на себе попрешь, а на мою помощь даже не рассчитывай.

Игнат зло морщился: довелось же угодить в ситуацию! Оставаться в стороне казалось ему неправильным, а подойти к ним – стать соучастником убийства. Проблема решилась сама собой. Едва он намерился сделать шаг, чтобы показаться из-за угла развалюхи, когда Мангал вскинул автомат и выстрелил.

– Извини, Саня, – наблюдая за агонизирующим телом сказал он. И, обращаясь к Лапе, без всякой надежды спросил. – Выпить нет?

– Откуда?!

– Стремно как-то на душе, – признался Монгол.

– Переживешь. В рюкзаках пошаримся, глядишь и отыщется что-нибудь. Я тоже не против: такое не каждый день происходит.

Перед тем как появиться, Игнат громко кашлянул, продолжая оставаться за углом. И благоразумно вышел только после того, как добавил.

– Не напрягаемся: свои! Что у вас случилось? – автомат он демонстративно держал наготове.

– Срочно валить отсюда нужно! Сейчас на шум обязательно какая-нибудь сволочь нагрянет, на двух ногах или на четырех, – вместо ответа сказал Мангал. – Все базары потом!

– Рюкзаки не мешало бы прихватить и стволы, – заявил Лапа. – Чего добру пропадать? Игнат, ты место нашел, чтобы до утра отсидеться?

– Да.

– Тогда хватаем барахло и скачками. Мангал?

– Все по делу говоришь, – согласился тот.

Но когда он повернулся к Лапе спиной, тот хладнокровно выстрелил ему в затылок.

Как у Игната хватило выдержки удержать палец на спуске, он толком понять и не смог.

– Стой! – роняя оружие и отгораживаясь руками заорал Лапа, увидев, что Игнат направил на него автомат. Он заговорил торопливо, захлебываясь и проглатывая слова. – После все объясню! Пока просто поверь мне, просто поверь!