Грибы Среднерусской полосы - Корн Владимир Алексеевич

Сервировку стола Конь закончил тем, что, содрав с луковицы верхний слой, разрезал ее на четыре части. Посмотрел на созданный им натюрморт, явно любуясь, после чего сказал, сопроводив широким жестом.

– Прошу, так сказать, к столу.

Ели молча, много, пытаясь насытиться на целый день, который наверняка предстоял быть трудным.

– Водой не вздумай запивать, – предупредил Игнат, когда Конь потянулся за фляжкой. – Холодная вода вперемешку с салом даст такой эффект, когда гадить начнешь дальше, чем видишь.

– Да ладно тебе! – улыбаясь, отмахнулся тот. – У меня желудок гвозди переварит.

Игнат поморщился, но промолчал.

– Ну так что, начнем дележку? – пересаживаясь на диван, и поставив рядом с собой один из рюкзаков, предложил Юра.

Не слишком приятное занятие – копаться в чужих вещах. Хуже только обыскивать трупы, но не бросать же на радость тому, кто однажды нагрянет сюда после них? Тем более на дворе все также стоял туман, расходиться он явно не собирался, и потому с убытием можно было особенно не торопиться.

Как Игнат и ожидал, ничего ценного в рюкзаках не нашлось, разве что продукты и патроны: все действительно дорогое люди обычно держат при себе.

– Не нужно?

Конь обнаружил настоящий ковбойский кольт с инкрустацией, перламутровыми щечками и длиннющим стволом. Он попытался покрутить револьвер вокруг пальца, но у него не получилось. Игнат взял револьвер, рассмотрел со всех сторон, проверил хват, балансировку и отправил револьвер в кучу найденного в рюкзаках ненужного барахла. Конь проводил оружие взглядом, и уже было потянулся за ним, когда махнул рукой.

– Где к нему патронов запастись? И весит немало. Но рюкзачок я все же поменяю. Смотри какой у Темы шикарный, давно на него заглядывался.

– Меняй, – пожал плечами Игнат.

Его устраивал и собственный. Видавший виды, местами штопанный, но удобный и лишнего внимания не привлечет.

– Стволы здесь оставим?

Их было много – целых шесть штук, чьих владельцев наверняка уже догрызали. Большой ценности они не представляли. Чего-чего, но оружия хватало повсеместно, особенно в связи с тем, что людей поубавилось значительно.

– Можешь спрятать на свое усмотрение. Вернешься когда-нибудь и заберешь, – равнодушно сказал Игнат, опорожняя чей-то бакелитовый магазин. Рожков у него достаточно, но патроны бросать грех. – Юра, туман рассеивается, пора выходить. И без того потеряли полдня.

Звонкий женский голос окликнул их на выходе из Саватеевки.

– Мальчишки!

Игнат в одно мгновение оказался за углом ближайшего дома, мимоходом отметив, что его напарник повел себя как последний идиот. Вместо того чтобы метнуться куда угодно, или хотя бы припасть на колено, не говоря уже о том, чтобы шлепнуться на землю, Конь начал водить перед собой стволом автомата.

Кого он пытался увидеть?! Любой здравомыслящий человек не станет маячить возле окна, а отойдет вглубь комнаты, где черта с два его разглядишь. Голос был женским? Примерно в похожей ситуации погиб один Леха Биба. Надежный проверенный товарищ, почти друг. Справедливости ради голоса тогда был мужским, но находились они в такой же заброшенной деревне, разве что поменьше. После оклика показался мужик, держа автомат в обеих руках высоко над головой. Тон у него был миролюбивым, что Леху и подвело. Стоило ему расслабиться, как тут же прилетело от невидимого стрелка. Сразу насмерть, Биба даже ногами толком подрыгать не успел.

Игната спасло то, что о его присутствии не подозревали. До той поры, пока все трое, не подошли к телу Бибы. Дистанция была невелика, и ему хватило двух коротких очередей. Леха наверняка был мертв, но даже если бы он подавал признаки жизни, черта с два что-то заставило бы Игната броситься ему на помощь, пока он окончательно не убедился – никого больше нет. И только затем Игнат направился к ним.

Осмотрел их, на всякий случай ткнул ножом в сердце тому, кто выглядел подозрительным. Щупать пульс было брезгливо, а выстрелить – лишний шанс привлечь к себе внимание кого-то еще, да и патроны ему тогда приходилось считать поштучно.

Игнат похоронил Леху в погребе дома по соседству. Забросав сверху всяким хламом и аккуратно прикрыв люк. Дав себе обещание когда-нибудь сюда вернуться, чтобы упокоить уже по-человечески. Для очистки совести, отлично понимая, что вряд ли вернется, тем более для такой цели.

– Игнат! – Окликнул его Конь, – ты только взгляни только, какая красотка к нам в компанию набивается!

Девушка действительно выглядела на все сто. Светлые волосы, яркие синие глаза, пушистые ресницы, симпатичное, местами испачканное лицо, которое нисколько не портил тонкий как волосок, почти на всю щеку шрам. И замечательная фигурка, которая легко угадывалась под бесформенной, не по размеру одеждой, состоявшей из просторного штанов цвета хаки, такой же куртки и разбитых кроссовок.

– Зацени! – откровенно на нее пялясь, сказал Конь. Причем так, как будто речь шла о предмете.

– Ты откуда здесь появилась? – спросил у незнакомки Игнат.

– Наверняка оттуда же, откуда и вы – из вчерашней колонны.

Улыбка у нее была приветливой, но выглядела девушка настороженно. Что было понятно: знакомство происходит не в городском парке у фонтана. Да и нет уже ни тех, ни других.

– А сюда как попала?

– Я в кабине второй машины ехала, а когда все из нее выскочили, я вслед за ними. Вернее, меня оттуда вытолкнули, потому что я посредине сидела, и мешала выпрыгнуть тому, кто был слева, возле водителя.

– Ты поподробней, пожалуйста! – девушка наверняка знала, что случилось с колонной.

– Мы уже почти взобрались на подъем, когда перед первой машиной сразу два дерева упало.

Примерно так, Игнат и предполагал. Надежный способ остановить колонну, мнократно проверенный столетие назад.

– Что было дальше?

– Водителю пришлось в лес рулить. Стрелять начали, все выскочили из машины и в кусты. Смотрю, люди вглубь в леса побежали, ну и я за ними.

«Возможно, за нами она и попыталась увязаться», – подумал Игнат.

– Потом запнулась обо что-то, полетела, ударилась. Пока поднималась, уже и бежать не за кем. Ну я от нее подальше, шла-шла непонятно куда, и тут деревня. Хотела пройтись по ней, вдруг кого-нибудь найду, и тут снова стрелять начали вон там, – девушка махнула рукой в сторону, где сошел с ума от «черной плесени» Артемий. – Тогда я в первом попавшемся доме и спряталась.

– Как тебя зовут?

– Алена. А вас?

– Меня Игнатом.

Девушка посмотрела на Юрия.

– Называй меня как хочешь, принцесса! – Юра сказал то, что в его представлении было комплиментом.

– Страхов ночью поди натерпелось? – продолжал допытываться Игнат.

– Невесело было, это точно. – Алена зябко повела плечами. – Собаки, где стреляли, такую грызню строили!

Игнат поморщился. Алена заметила их первой, и будь на ее месте кто-то другой, вполне возможно, лежать им сейчас с Конем, и потихонечку остывать. Алена восприняла его мимику по-своему, зачастив:

– Парни, честное слово, я никаких проблем не создам, чем угодно могу поклясться! – и с надеждой, заглядывая обоим по очереди в глаза. – Вы же меня не прогоните?!

– Понимаешь ли в чем дело, Алена… – многозначительно начал Конь. – Ни за что не прогоним, в обмен на твою благодарность.

Намек прозрачный, но девушку он не смутил.

– Понимаю, – кивнула она.

– Ну и чего тогда откладывать? Вон и кроватка недалече, как будто специально ее приготовили.

Конь ухватил девушку за руку, пытаясь увлечь ее за собой. Алена напряглась на миг, зачем-то посмотрев на Игната, перед тем как послушно за ним пойти. Через распахнутую дверь соседнего дома действительно была видна пусть не кровать – диван-раскладушка, которую пытались вынести, но затем так и бросили возле самого выхода.

Игнат отошел в сторону, чтобы не слышать тех звуков, которые неизбежно сейчас должны начаться – шуршание снимаемой одежды, ритмичный скрип, стоны, и все остальное. Было во всем этом противное, то, чего быть не должно. Приходилось ему видеть и не такое, когда голые бабы пляшут прямо на столах, а им, подзадоривая, орут не менее пьяные мужики, чтобы схватить их в охапку и унести в соседнее помещение, выслушивая по пути циничные наставления и советы.