Теперь и Римми сообразила, какие последствия для Рате-Скуоля может иметь визит тёти. Тем более если покинула она его, переполненная гневом на нейра…
– А… нельзя догнать её? Ну… повлиять… Вы же можете! Умеете, в смысле! Ну, магией…
– Аримантис вей Дьечи, ну что вы как маленькая, – с укором взглянул нейр Мортестиг. – Уж нейры-то могут себе позволить купить хорошую ментальную защиту, даже если не способны поставить её сами. А на вашей тёте она есть. И такое вмешательство сразу заметят. Знаете, я уже начинаю сомневаться в вашей хвалёной первой категории…
Римми смутилась. Посмотреть на тётю магическим зрением она просто не догадалась.
– А… и что теперь делать, если вдруг…
– Ничего. Либо ваша тётушка всерьёз решила меня прищучить, либо только бахвалилась. Вам-то лучше знать. Мне, конечно, льстит женское внимание, но сейчас ни мне, ни Рате-Скуолю оно не нужно.
Римми подумала и поняла, что сама не знает, как поведёт себя тётушка. И обратила ли она внимание на чертовщину, происходящую в городе.
А потом ещё вспомнила Михеля и отринула свою гордость.
– Научите меня. Возможно, мне действительно не хватает опыта… – тихо попросила она. – Хотя бы распознавать защиту на людях.
Александр посмотрел чуть насмешливо. Затем прищурился, а в синих глазах мелькнул озорной огонёк.
– Не этому, конечно, я хотел бы вас учить, Аримантис вей Дьечи… Впрочем, можно совместить. Вечером. А сейчас нас ждёт Михель и ваша развалюха. Так вы готовы идти? И, да, пожалуй, хватит уже с вас страданий. Надеюсь лишь, что этот урок вы усвоили.
Александр Мортестиг тихо щёлкнул пальцами, и Римми с облегчением почувствовала, как проходит головная боль, проясняется сознание и исчезает слабость. И даже булочку прихватила с собой в дорогу.
Глава 21
Михель
Нейр Мортестиг сдержал обещание – за все дни, что Михель провёл с ним, ни разу не спросил о сомнительном прошлом юноши. Было это ему действительно безразлично или же аналогичный высокий титул Михеля не позволял нейру нагло лезть в его жизнь, Михель так и не понял. Скорее, первое, потому что к принятым в обществе правилам этикета патрон Рате-Скуоля относился с пренебрежением.
В первую очередь нейра интересовали люди, а не их статус. К Михелю он сразу начал обращаться на «ты». Впрочем, когда их отношения перешли в формат «учитель – ученик», Михеля это перестало задевать.
Боги, до чего же Мортестиг был силён! Высший маг, что тут ещё говорить. А всё равно: не выпячивал это, ни разу не выразил неудовольствия оттого, что ему приходится заниматься с такой посредственностью, как Михель.
Мало того, что природа не наградила выдающимся магическим талантом, так и с имеющейся силой Михель практически не умел обращаться, не знал даже элементарных заклинаний. Так, обрывками что-то умел. Как то же развоплощение, что Михель спешно разучил перед их с Кирен побегом.
Скольких трудов стоило собрать решимость в кулак, отринув гордость! Бэртели никогда и ни у кого не просили о помощи. Но Кирен переметнулась на ту сторону, а сам Михель ничего поделать с этим не мог – банально не хватало сил, опыта. Если бы только нейр смог научить его, сделал его сильнее…
Очень страшно было угодить под град насмешек нейра, когда Михель впервые пришёл в его замок. А ещё страшнее – получить отказ. Не отказал. Даже не смеялся.
Мортестиг оказался прекрасным учителем, а Михель – усердным и благодарным учеником. Недоверие к высшему магу постепенно сменилось уважением, а после и восхищением. Только глухой не слышал, что нейр Мортестиг дал отпор вражескому отряду здесь, в Рате-Скуоле, а после ещё сражался с демонами в Эттсене. Вот уж достойный пример для подражания! Пусть собственный отец Михеля был героем Северной войны, но уважение к нему было каким-то абстрактным, а его подвиги – лишь рассказами матери и заметками в газетах. И его никогда не было рядом. А тут – живой человек. Михель сам видел его в бою.
Про Кирен Михель пока рассказывать опасался. А ну как Мортестиг всё же рассудит по-своему, решит, что парень выкрал сестру у отчима? Нет, прежде Михель должен заслужить его доверие, доказать высшему магу, что нейр Бэртель – не трус, не слабак, что он способен защищать своих. Кажется, для Мортестига честь, справедливость и ответственность – основные заветы Кодекса в кадетском корпусе Михеля – тоже не пустые слова. Он поймёт. А там, гляди, и поможет…
А Кирен никто спрашивать не будет. Всё-таки нельзя женщинам позволять жить своим умом, ничего хорошего из этого не выходит. Вот матушка, упокой Ружана её душу, разве послушала свёкра, овдовев? Дед предлагал ей хорошую партию, благородного человека, из их же круга, хоть и сильно немолодого. А та купилась на липкие речи Рицторпена… И Кирен тоже глупая и совсем маленькая. Ей просто голову заморочили.
Или вот эта магичка, Аримантис. Пороли её в детстве, видно, мало… Приехать одной в эту глушь, вообразить, будто бы может зарабатывать магией наравне с магом-мужчиной! Лучше бы замуж вышла, пока ещё не поздно. Только кто ж её, такую дерзкую, возьмёт… Вот и неудивительно, что месяца не прошло, как она в любовницы нейра подалась. Куда ей – самой-то прожить! Да ещё, поговаривают, на ту сторону к какому-то демону постоянно бегает… Поведение девицы Михель решительно осуждал. А что она раненого патрона спасла – ну так не сама, опять же…
И надо же было этой магичке прийти сегодня вместе с патроном! Михель как раз дожидался учителя в её бывшем домике, куда он перебрался из таверны. Вчера и так сорвалось занятие: нейр Мортестиг провёл вечер с этой легкомысленной девицей, Михель сам видел, как они подкатили к ресторану «Орли». А новых знаний-то уже хотелось!
Пришлось повторять пройденное. Зато Lichter dan een pen и Orkaansnelheid – заклинания левитации и силы ветра – теперь от зубов отлетали. А ведь какой же капризный в плане произношения этот чёртов дракков язык! Чтоб им, выродкам, собственным огнём поперхнуться, выдумали же! Ну, когда ещё умели думать… Взял не ту тональность – и начинай сначала. Этим Михель и развлекался всё утро: заставляя мелкие предметы сначала медленно взмывать в воздух, а потом разгоняя их до ураганной скорости. Пока не пришла эта.
Одновременно с магами в домик ввалилась Вешка, но со стороны разлома. Михель благодарно ей кивнул, принимая корзинку со свежими батарейками.
– Эта, – почесала она свежий отросток на рожках. – Стал-быть, скок нашла. Комулятор есть ещё, дракк его пойми, чой это за штуковина, но просят немало…
– Бери, – кивнул ей Мортестиг, даже не успев поздороваться с Михелем. – Сочтёмся.
Одна только магичка вскинула брови и выпалила:
– А чувырла-то что тут забыла? Чего тебе, мохнорогая?
Вот уж, право, не могла промолчать? Любовница любовницей, а только пришла – и сразу в мужские дела свой нос совать! Мортестиг ещё даже рта открыть не успел, чтобы ответить своей выскочке, как Вешка вдруг подбоченилась.
– Эта… Слышь, кочегория… Весёна я. Вешка тож можно. А чтоб по породе прям в глаза величать – это типа растениевое… ростоковое… а!.. расистковое замечание. Ну, типа, не толирантово это, поняла, да? Сиг-ри-гацыя, во!
Чувырла на несколько секунд замерла, осмысливая, что сейчас такое сказала. А потом снова яростно поскребла рожки, обдав Михеля розовыми блёстками, и гордо процокала обратно в разлом. Патрон еле успел стереть с лица улыбку, когда ошарашенная магичка повернулась к нему.
Ну вот зачем он её сюда притащил? Так славно занимались все эти дни… Всё испортит только. Ещё и мангасту вейста-полковника прямо на переговорах профукала – повелась на обещания того смазливого демона. Михель рассчитывал хотя бы так выбить себе преимущество перед ним, явно же чудесный зверёк тому вейсту очень дорог! А Михелю дорога Кирен. Может, ради своей любимицы вейст разубедил бы тогда сестру оставаться в том мире… Тьфу! Да что с этой Аримантис взять… Девица же.
