"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Дед Егор достал из шкафа электрический чайник, включил его в розетку.

— Правила пожарной безопасности запрещают, поэтому на виду его не храню, — объяснил дед Егор. — Хотя пожар, как выяснилось, не самое страшное, что может случиться.

— Кто мы без соблюдения правил? — согласился я.

— Просто животные, ек-макарек, — сказал он.

Чайник закипел. Дед Егор достал из того же шкафа изящные фарфоровые чашки, бросил в каждую из них по чайному пакетику, залил кипятком.

— Ты только поаккуратнее, ек-макарек, — сказал он, вынимая пакетики и бросая их в мусорку. — Жить этому сервизу осталось три часа, но я все равно расстроюсь, если с ним до этого срока что-то произойдет.

— А что с ним произойти-то может?

— Да кто ж знает, — сказал дед Егор. — Ты же понимаешь, Чапай, что прямо сейчас доктор Пригов отправится в прошлое по твою душу, так что если ты вдруг почувствуешь, что начинаешь плавно растворяться в воздухе, чашечку-то на стол поставить не забудь, лады?

— А разве это так работает? — спросил я. — Разве сам факт того, что я сейчас здесь, не доказывает того, что он там не преуспел?

— Да кто б точно знал, как оно работает, — сказал дед Егор. — Иногда так, иногда иначе. Бывает, изменения идут волнами, и никогда не знаешь, когда тебя очередной волной накроет.

— Ладно, если что, то я постараюсь, — пообещал я. — В смысле, не уронить. Хотя бы чашку, если уж все остальное я вам уже уронил.

— Так-то я тоже думаю, что нихрена у него не выйдет, — сказал дед Егор. — Но предупредить обязан.

— Странные вы люди, — сказал я. — Там в прошлом убить пытаетесь, а здесь чаем поите и разговоры разговариваете.

— А здесь ты не опасен, — сказал дед Егор. — Здесь ты только интересный феномен и свидетель эпохи, и, будь сейчас другие времена, наши специалисты с тебя бы не слезли. Месяцами бы исследовали, опрашивали и прочие опыты ставили. Но в сложившихся, ек-макарек, обстоятельствах им как-то не до тебя, смекаешь?

— Смекаю, — сказал я.

— Вот чтоб они от насущного не отвлекались, я это дело на себя взял, — сказал дед Егор. — Мне-то все равно делать уже нечего, а у них руки свободные. И тебе польза — с нормальным человеком поговоришь, который тебя научными терминами грузить не будет.

— Это, конечно, хорошо, что меня никто научными терминами грузить не будет, — согласился я. — Но хоть какие-то объяснения в последние часы жизни хотелось бы получить.

— Это завсегда пожалуйста, — сказал он. — К чему у тебя тут особый интерес?

— Ко всему, — сказал я. — Что происходит? Можно ли предотвратить хронокатаклизм?

— Хронокатаклизм предотвратить нельзя, — сказал дед Егор. — Это же стихия, как с ней бороться? Много мы землетрясений предотвратили или ураганов с цунами?

— А в чем же тогда состоит план спасения, которому я мешаю и ради которого по мою душу всякие докторы Приговы приходят? — поинтересовался я.

— Тут, видишь ли, какое дело, хроношторм невозможно предотвратить, но была теория, что можно его избежать. Укрыться от него, так сказать, в тихой гавани, а ты помешал нам в эту линию попасть. Не один ты, конечно, так что можешь особо не гордиться, но в том числе и твои действия нашей неудаче поспособствовали.

— Так а в чем план-то? Или это секретная информация, которую вы не можете разгласить даже сейчас, потому что правила?

— Разгласить-то я могу, кто ж мне запретит, — сказал дед Егор. — Я просто мозгую, с какой стороны к объяснению подступиться лучше. Я и сам-то в концепцию не сразу въехал, а у меня куда больше времени на усвоение материала было.

— Ну, конспективно, — сказал я.

А сам подумал, что для людей, жить которым осталось около трех часов, очень они какие-то спокойные. И если в случае деда Егора все можно было списать на его возраст, дескать, он свое пожил, то с остальными эта теория не работала.

Сколько тут уже этот хроношторм длится, и они под куполом сидят? Привыкли, смирились? А трепыхаются только по инерции, или ими теперь уже исключительно академический интерес движет? Раскрыть тайны мироздания, даже если поделиться этим открытием с миром ты уже не сможешь за неимением самого мира?

— Конспективно, ек-макарек, — хмыкнул дед Егор. — Экий ты молодец, конечно. Тут-то речь идет о том уровне физики, который и в институтах-то не изучают. А ты, судя по стволу твоему выпендрежному, вообще не такую физику изучал и в совсем других институтах учился.

— Так это на самом деле же не мой ствол, — сказал я. — Это ствол того чувака, который из восемьдесят девятого.

— Выходит, ты хроноложец? — удивился дед Егор.

Хроноложец звучал ненамного лучше хронопидора, но я решил не заострять.

— Так вы не знали?

— Нет, — сказал он. — Я не знал, по крайней мере, но смекаю, что никто не знал. Потому что это многое объясняет из того, чего мы раньше никак понять не могли. И с какого ты там года?

— Да с этого, — сказал я. — С восемьдесят девятого, в смысле. И пары дней не прошло после переноса, как все почему-то возгорели желанием меня ликвидировать.

— А кто еще-то?

— Те, другие ребята, которые с местным КГБ сотрудничают, — сказал я.

— Значит, там действовали и другие, — задумчиво сказал дед Егор. — Что ж, это объясняет еще больше. Теперь понятно, что нам противостояла не только историческая инертность, но и другая организация… Жаль, ек-макарек, что мы раньше этого не знали.

— Может, они то же самое хотели сделать, в ту же гавань войти, и вы друг другу только мешаете, — предположил я. — Нельзя было сразу действия скоординировать? Сколько у вас тут таких институтов-то вообще?

— Таких институтов у нас один, — сказал дед Егор. — Еще американцы пытались в этом направлении работать, но после того, как им в одном из эпизодов вьетнамской кампании случайно реактивная граната из РПГ 39 «нокаут» прямо в портал залетела, пыла у них чутка поубавилось, и работы застопорились.

Судя по самодовольной улыбке деда Егора и тому факту, что в мое время никакого РПГ 39 «нокаут» не существовало, и уж тем более его не существовало во времена вьетнамской войны, реактивная граната в портал залетела не так уж случайно. Любопытно, они после этого эпизода шлюзовые камеры соорудили, вынеся за их пределы все оборудование, или оно всегда так было?

— Тогда откуда… а, понял, — сказал я.

— Сообразил, получается, — сказал дед Егор. — Они ж тебе про дерево уже успели рассказать?

— Успели.

— Не самая удачная аналогия, но пойдет.

Несколько фрагментов головоломки встали на свои места. До полного понимания всей картины мира было еще очень далеко, но я уже многое понял. В частности, я понял, почему кураторы отдела Х и коллеги Седьмого противостояли друг другу исключительно в прошлом и не могли поубивать друг друга в будущем.

Потому что у них было разное будущее.

Что ж, у этих хроношторм, а у тех какие оправдания?

— До какого-то момента дерево времени росло в будущее совершенно свободно и никого не заботило, сколь широка и раскидиста его крона, — сказал вдруг дед Егор более серьезным, чем обычно, тоном. Похоже, он кого-то цитировал. — И на каждой его ветке была своя жизнь, а потом…

— Катаклизм?

— Хроношторм, — подтвердил дед Егор. — Который оборвет все боковые ветки. Уцелеет только ствол, и, может быть, несколько особо крупных ответвлений. А мы, как показала практика, таким не являемся.

— И вы решили попробовать закрепиться в последний момент? — уточнил я. — Вот в чем ваша тихая гавань. Вы хотели стать стволом.

— Или хотя бы достаточно крупной веткой, чтобы ветры времени не сдули нас к чертовой бабушке и такой-то матери, — сказал дед Егор. — План не казался хорошим даже в самом начале, но другого у нас попросту не было. А в процессе его реализации оказалось, что он невыполним. Мы были способны менять всякие мелочи, но так и не обнаружили ключевой момент, чтобы развернуть историю в нашу сторону.

Они жили в вероятностном будущем, которое хотело бы случиться, но не смогло. И сколько еще таких будущих будет сметено хроноштормом?