Примерно через час в палату принесли завтрак — в глубокой тарелке была манная каша. К ней полагался стакан некрепкого чая и кусочек хлеба с маслом.
Мда, не густо, но заморить червячка вполне можно.
Покончив с завтраком, я дисциплинированно принял одну белую таблетку, один порошок, завёрнутый в бумажечке, и два желтеньких шарика витаминок.
Доктор во время обхода осмотрел меня и сказал:
— Рану на голове мы вам зашили, товарищ Бубнов. Здесь уже из милиции приходили, интересовались. Так как вы не могли отвечать на вопросы, то думаю, он сегодня перед обедом снова придёт.
Я вздохнул:
— А зачем?
— Попытка нападения, удар такой силы вполне мог оставить вас овощем…
— Да не было никакого удара! — не согласился я, — упал я неудачно, вот и всё. Был на рыбалке, искал камешек, крючок поправить надо было, поскользнулся, камни мокрыми были, и упал. Видимо головой и ударился.
Доктор скептически на меня посмотрел, но спорить не стал. Видимо и ему не хотелось портить показатели и статистику.
Поэтому он рассудительно сказал:
— Вот сами милиционеру и всё расскажете.
— А как я сюда попал? — опять спросил я.
— Друзья ваши вас привезли, — наконец-то сказал доктор и вышел из кабинета, пресекая все остальные вопросы.
Ну вот, час от часу не легче. Ничего-то я для себя и не выяснил.
Я сердито лежал и смотрел теперь в окно. Где-то на улице протарахтел грузовик. Больница давно проснулась и её наполнил гул и рутинная больничная суета.
В мою палату опять заглянула медсестра. При виде меня, она строго сказала:
— К вам посетители. Даю десять минут. — по ней было видно, что она явно сердится на меня за то, что разбудил её так рано.
Я сел на кровати и приготовился встречать гостей.
И тут дверь открылась и в палату вошла процессия: Дуся (с испуганным, но сердитым видом), Вера и Жасминов.
— Ого! — обрадовался я. — Какие люди!
— Как ты? — кинулась ко мне Дуся, с тревогой осматривая мой вид, — что-то ты бледненький, Муля. И синяки под глазами. Как ты себя чувствуешь? Что сказал доктор?
— Да нормально! — легкомысленно отмахнулся я, провожая внимательным взглядом корзинку у неё в руках, откуда хорошо и вкусно пахло котлетами и ещё чем-то, вроде как выпечкой.
— Голодный небось, — беспокойно засуетилась она, поймав мой изголодавшийся взгляд, — а я тут тебе бульончику из курочки принесла, как ты любишь, и ещё котлеток паровых. Знаю, что ты больше жаренные любишь. Но вдруг доктор не разрешил бы… А паровые всяко можно в больницу…
Она принялась деловито и сноровисто выгружать еду на тумбочку. Запахло котлетами, так что я сглотнул и в животе громко заурчало.
— Как я тут оказался. Не знаете? — спросил я, чтобы отвлечься от Дусиных приготовлений.
Вера и Жасминов переглянулись.
— Так это… — покраснела Вера.
Она опять посмотрела на Жасминова, но он молчал. Она вспыхнула сердито и умолкла.
— Ну, рассказывай, Вера, — поторопил я её (дали-то всего десять минут и нужно было успеть).
— Ой, да что рассказывать, — вздохнула Вера.
Но под моим требовательным взглядом начала таки рассказывать.
Оказалось, что Вера с Дусей ни капельки не поверили в мою версию с рыбалкой. Поэтому Вера переоделась в старый Дусин костюм и поехала за мной.
— А на чём же ты поехала? — удивился я.
Оказалось, попросили знакомого, который как раз приехал на машине в соседнюю квартиру, к Михайловым. Причём Вера поехала не одна, а с Жасминовым, которого встретила по пути и потянула с собой.
— Я новые туфли в болоте угробил, — расстроенно заявил он (так как переодеться он, в отличие от меня и Веры, не успел)
— Я уже всё вычистила, — проворчала Дуся и приготовилась кормить меня с ложечки.
С ложечки я не хотел, поэтому отобрал у Дуси баночку с бульоном и принялся пить прямо так, из банки.
— Мммм… — жмурясь от удовольствия, я допил бульон и спросил, — а как я сюда попал? Вы меня нашли?
Оказалось, не совсем так. Пока Вера с Жасминовым искали меня, пока обходили по дуге охранников (да ещё и заблудились немного, следопыты, ага), я уже отснял все кадры и фотоаппарат спрятал. Этого ни Вера, ни Жасминов не видели. Зато они видели, как охранник огрел меня битой по голове. Затем, вместе со своим коллегой, они затащили меня в сарай, сбоку от дежурной сторожки. И оставили. Очевидно, решили не убивать, а дождаться, когда гости протрезвеют, и пусть тогда хозяин дальше мою судьбу решает сам. В принципе всё правильно. И вот когда охранники ушли, Жасминов открыл дверь и вытащил меня оттуда.
Дальше всё было банально: Жаминов нёс меня на плечах через лес (на дорогу они выходить боялись), Вера бежала сзади, плакала и тихо причитала. В общем, толку от неё особо не было.
Повезло ещё в том, что Веркин знакомый дисциплинированно ждал нас возле машины. Поэтому, как только Жасминов притащил меня, как все сели и срочно рванули в больницу. Довезти меня успели.
— Вот такие дела, — подытожила Верка, а Дуся посмотрела на меня укоризненно, а на Верку с благодарностью и уважением.
— Спасибо вам! — от всего сердца поблагодарил я.
Верка вспыхнула. А Жасминов приосанился. Моя благодарность ему была приятна.
— Время вышло, — в дверь заглянула медсестра.
— А сколько я уже здесь лежу? — напоследок успел спросить я.
— Сегодня воскресенье, — буркнула Дуся.
Два дня! Я тут два дня!
— Мне нужно туда вернуться! — сказал я, подхватившись. — Где моя одежда?
— Лежи! — рыкнула Дуся, — ты чуть не умер, тебе нельзя…
— Но мне нужно! — я был непреклонен, вот только меня никто даже слушать не хотел.
— Я сейчас доктора позову! — гаркнула Дуся.
Кажется, Верка и Жасминов были с нею полностью солидарны.
Предатели!
Они ушли, а я остался в палате в одиночестве…
Но просто лежать я не мог. Я метался словно тигр в клетке. Так, что даже медсестра услышала мой топот, заглянула и сделала мне замечание:
— Больной, ложитесь на кровать. Вам рано ещё вставать и бегать! А не то я сейчас успокоительный укол поставлю!
Угроза подействовала.
Пришлось улечься. Неожиданно даже для самого себя я уснул.
Проснулся, когда ко мне пришёл милиционер. Он отрекомендовался и допросил меня. Я скормил ему версию про «поскользнулся, упал, очнулся и вот я тут». Видимо он тоже не хотел портить статистику, поэтому вполне удовлетворился моей версией. Попросил подписать протокол и отбыл восвояси.
А я задумался, что же мне делать?
Нужно срочно попасть опять в лес, забрать фотоаппарат, проявить плёнку, сделать фотографии и передать их Большакову. И осталось всего полвоскресенья. И вот как мне всё это осуществить?
Я так расстроился, что даже не понял, что именно мне принесли на обед. Проглотил, не глядя (а, может, это после Дусиных разносолов так оно мне показалось).
К сожалению, денег у меня с собой не было. Да и автомобилей возле больницы не наблюдалось. В это время люди передвигались пешком, или на рейсовых автобусах.
И вот что делать?
Я хотел, по привычке почесать затылок, рука наткнулась на плотную повязку с засохшей корочкой, и я торопливо отдёрнул руку. Кажется, в ближайшее время придётся отвыкать от этой привычки.
Я тихо сатанел, не понимая, как быстро и правильно разрулить ситуацию. Время неумолимо утекало, а я так ничего внятного и не придумал. Хуже всего, что если я сейчас вылезу отсюда в окно, то далеко в пижаме и тапочках я не уйду. А даже если я и уйду, то автомобиль мне нанять будет не на что. И так далее. О том, что придётся несколько километров идти по лесной дороге, посыпанной щебёнкой, в сваливающихся с ног, расхлябанных тапочках, я старался не думать.
И тут, когда я уже перебрал все варианты и уже надумал идти как есть и будь что будет, дверь в палату открылась и заглянул… тадам! — Козляткин.
Сказать, что я удивился — это не сказать ни о чём.
— Сидор Петрович? — я аж рот приоткрыл в изумлении. — Откуда вы узнали, что я тут?
