– Чем же он занят?
Эгрегия мучил тот же вопрос.
– Хочет взять полис.
– У вас тут что, две сотни судов?! – поразилась Хенельга.
Лекарь покачал головой. Откуда взяться такому количеству судов? Женщине невдомек, что две сотни судов здесь не разместить. Гавани в проливе не подходят для большого флота. А оставлять корабли снаружи опасно. Враждебна природа к пришельцам, а не сами данаи. Те не рискнут выйти в море зимой.
Объяснять все это лекарь не стал, просто сказал, что здесь три гирцийских судна и пять союзнических.
– И сколько это людей? – Хенельга попыталась в уме подсчитать.
– Чуть более семи сотен.
– Слишком мало, – она покачала головой.
Лекарь пожал плечами. Не его ума дело рассчитывать, сколько людей необходимо, чтобы взять Саганис. Если навклер утверждает, что этого хватит, значит, так и есть. Женщина вообще не спросила, что из этих семи сотен воинов и того меньше.
Крупный отряд не прокормить. Долговременную осаду пришельцы не потянут. О чем говорил навклер Виал, потому необходимо нанести стремительный удар. Взять город, разграбить его и бросить на алтарь победы.
– Косс, что ль, стал военным? – сквозь боль спросил Эгрегий.
Этот вопрос его подруга не могла задать. Она не понимает, как все устроено у цивилизованных.
– Он наш навклер, – сказал лекарь. – У нас было четыре судна, когда вышли из Вер.
Рассказ о боях с данаями не занял много времени. Судовая команда многое не видит, находясь на местах. Офицеры могли бы рассказать больше, но их тут не было.
По приказу навклера гирцийцы высадились на берегу в трех местах, рассеялись по окрестностям, выискивая патрули данаев. Гирцийцы удивились, встретив так много отрядов зимой. Данаи удивиться не успели.
Преследуя данаев, воины ушли в лес, где и наткнулись на Хенельгу и Эгрегия.
– Поначалу приняли вас за варваров. Вылечить решили. Благое дело местное население оценит.
– Это да, – согласился Эгрегий.
Силы его иссякли.
Лекарь больше ничего рассказать не мог. Навтесы показали себя умелыми воинами. Не такими хорошими, как данаи, в каждом отряде потери составили десятую часть. Все же, успех. Гребцы обзавелись броней и оружием, снятой с поверженных врагов.
За несколько дней отряды смогли пополнить припасы и неплохо снарядиться. В лагерь они возвращались уже не как навтесы, а как морские пехотинцы.
– Вашему другу придется раскошелиться, чтобы покрыть расходы, – улыбнулся лекарь.
Хенельга не поняла, о чем он говорит. Эгрегий кивнул.
– Все наши поразились, узнав, кто вы, – продолжал лекарь, – встретить здесь товарищей командира. Это ли не чудо? Боги приглядывают за нами в этом чужом краю.
– Их власть не безгранична. Владения Хозяина – повсюду.
– Да, знаком с вашими верованиями. У вас сильный покровитель. А у меня, ремесло простое. Как окрепнете, спустимся вниз, на берег. Чувствую, навклер мне много работы предоставит скоро.
Перевязав раны Эгрегия, он ушел. Понимал, что двоих лучше оставить наедине.
Данаи бросили раненных, проткнув им животы. Чтобы сразу не померли, оставили для допроса. Лекарь сомневался, что раненные придут в себя, но случилось очередное чудо – не только женщина пришла в себя, парень тоже шел на поправку. В лагере уже поговаривали об особом покровительстве, что бог навклера оказывает своим.
Того глядишь, после похода все навтесы и пехотинцы устремятся в храм циралиского бога.
– Он не лекарь, – сказал Эгрегий.
– Нет, он хорошо тебя вылечил.
– Не то. На судах лекарей нет.
– Но он тебя вылечил.
Эгрегию не хватало сил, чтобы ответить.
– Молчи, как выздоровеешь, так поговорим, – она положила ладонь на его мокрый лоб.
Жар держался. Настои не помогали. Но теперь это был жар выздоровления, а не лихорадка. Рана перестала гноиться, начала затягиваться. Из-под повязки порой выступала сукровица, когда лекарь менял присохшие тампоны.
В лагере хватало вина и уксуса, так что заражения не последовало. Копье даная не повредило кишки, иначе раненный загнулся бы от сепсиса. Такое везение не случайно.
Теперь Эгрегий сомневался, что они просто так бродят по этому свету. Эгрегий мусолил мысль: видела ли Хенельга в тот последний момент что-нибудь необычное. Жаль, не было сил спросить. Сам Эгрегий ничего не видел. В горячке боя он просто выключился, а потом все залила багровая боль.
Если Мефон являлся, то последователи его не видели.
Оставаться дольше на холме гирцийцы не могли. Большой отряд распугал все зверье, лишь падальщики бродили вокруг холма, смехом и вытьем пугая спящих. Запасы подходили к концу, отрядить людей на сбор фуража гирцийцы не могли. Опасно.
После долгих споров, лекарь все же согласился, что раненных можно на носилках спустить вниз. Он поставил в известность Хенельгу, сказав, что вопрос уже решен. Она согласилась. Решение правильное, рисковать нельзя.
Хенельга сама хотела как можно быстрее оказаться внизу, возле священного моря. Встретить друга, поблагодарить Хозяина за помощь.
Носилки приготовили для всех раненных. Среди гирцийцев было несколько неходячих, которым тоже требовалась помощь. Хенельга хотела отказаться и спуститься вниз самостоятельно. Переспорить этих упрямых людей не удалось.
Отряд собрался, убрал лагерь и засыпал кострища. Скрыть следы пребывания сотни людей не получится. Опытный следопыт сможет проследить за отрядом.
Спускались быстро, местность не пугала иноземцев. Раненные стонали в носилках. Чтобы они не вывалились, их перевязали ремнями. Спуск занял меньше времени, чем запомнилось Хенельге. Страдая в носилках, она сожалела, что не может помочь другу, которому эта тряска давалась еще тяжелее.
Лагерь разбили на полпути, переночевали. Гирцийцы рискнули осмотреть окрестности. Дичь ушла. Некоторое время придется голодать. Воинам это не так критично, а раненым необходим уход. Все запасы, что еще оставались, отдали лекарю. Фляги навтесов опустели, приходилось пить обычную воду.
– Нет еды – не страшно, – говорил лекарь Хенельге, – злее станем.
– Хоть недолго, похоже, идти.
– Точно. Еще пара дней, доберемся.
Хенельга больше не отказывалась от помощи гирцийцев. Без обоза и сопровождающих, отряд двигался быстро. Некоторые неудобства можно потерпеть.
Расчеты не оправдались. Идти пришлось дольше.
Ледяные ливни размыли дорогу, завал от прошедшего селя стал преградой для отряда. Гирцийцы не роптали, расчищали тропы или перетаскивали носилки на себе. Ни холод, ни голод не остановили их.
Пусть к основному лагерю они подошли изрядно истрепавшиеся, зато с победой и удачей на плечах!
Успех тем более значим, что гирцийцы не бросили трофейного оружия. Они несли щиты, копья, стрелы.
Пришедших встретили радостными воплями. Гонец, посланный ранее, добрался до лагеря, где приготовились к встрече дорогих гостей. Сторожившие корабль навтесы не сидели сложа руки. Они обустроили стоянку, укрепили лагерь стеной, чтобы и десять человек могли обороняться. Метательная машина располагалась под тентом, вокруг нее сидели ладены.
Отряд не взял с собой баллисту, в лесу она бесполезна.
В случае опасности судно должно уйти в море, а там действовать по ситуации: бей или беги. Главное – сохранить корабль.
Данаи не беспокоили прибрежный лагерь. Уйдя за двумя иноземцами, они не следили за тылами. Да и кто мог подумать, что опасность придет с моря. Да еще зимой.
Гребцы заготовили рыбы, закоптили ее. Пришедших уже ждал рыбный суп, постоянно находящийся над огнем. Рыба и овощи в нем разварились, превратившись в пюре. Что только к лучшему. Уставшие люди оценили сытную еду.
Гонец здесь не задержался. Он еще два дня назад ушел на восток, ища второй лагерь. Навклер должен находиться в третьем лагере, вряд ли гонец успел до него добраться. Погода его тоже задержала.
Раз не было друга, Хенельга сразу отправилась к морю. Часть еды она пожертвовала морю. Бросила следом копье, взятое у данаев. Никто из гирцийцев не осудил женщину, все понимали, что она делает.
