В религиозных вопросах он больше полагался на подругу. Все же, она чувствительней к тонким сферам.
– Навклер – жрец, – она пожала плечами. – Сейчас его нет, другим нельзя исполнять обряды.
– А если он погибнет? Просто, попробуй представить это.
– Представить не сложно. К смерти он сам стремится. Это его нисколько не останавливает.
– И все опять свелось к Виалу, – вздохнул Эгрегий.
Они ожидали, что встретят тут товарища, с которым не виделись больше полугода. Особенно тяжело это ощущать, глядя, как радуются гирцийцы и их новые союзники. Холодные с виду ладены расположились отдельно. Глядя на них со стороны, Хенельга замечала, что они разбились на три группки. Чем это обусловлено, она понимала. Общество этих людей имело знакомое устройство.
– Надо бы познакомиться с их предводителем.
– А это мысль! Прямо сейчас?
Эгрегий поднялся, но без поддержки Хенельги идти забоялся.
В лагере ладенов находились только мужчины. Появление женщины они могут воспринять «тяжело». Хенельгу это не остановила. У друга она научилась приему «поразить собеседника». В худшем случае они добьются того, что их выгонят из лагеря.
Эгрегий старался идти прямо. Хотя с его едва зажившими ранениями каждый шаг болезненный. Боль скрывать не удавалось. Он постоянно оскальзывался, идя по камням. Удалившись от костра, друзья ощутили, как холодно вокруг.
Пролив дышал на них холодом. Ветер тащил за собой повозки туч, готовых рассыпать груз по земле. Мокрый снег срывался с небосвода, грозя людям страшными испытаниями.
Гостей заметили. Разговоры в лагере ладенов стихли. Из трех групп Хенельга безошибочно выбрала главенствующую. И лидера она нашла сразу.
Может быть, Китор удивился, что эти люди смогли из всей толпы выделить именно его. Точно так же в свое время сделал Косс Виал.
Чужаков не задержали, те подошли к костру, где сидел вожак ладенов с товарищами. Каждый держал кубок с разбавленным вином, на коленях лежала простая керамическая миска, полная каши. Темный цвет и своеобразный запах указывали на состав снеди, что ели ладены.
Хенельга поморщилась, но не стала возражать. Среди ее народа принято пить кровь морских чудовищ, так чем эти люди хуже?
– Хайре, друзья и союзники, – сказала на языке данаев Хенельга, а затем представилась.
Эгрегий так же представился. Он говорил на гирцийском. Его знания данайского плохи, а после ранения все эти слова вылетели из головы.
– Можете говорить на приятном для себя языке, – Китор поднялся и представился: – Китор, сын Пагаса из Фесм. А это мои друзья, соратники.
Он представил спутников, которые по совместительству были телохранителями. Ни один ладенский вождь не признается, что ему нужны телохранители, хотя правда именно такова. Виал мог бы объяснить тонкости, да его здесь нет.
Хенельга просто запомнила этих людей, полагая, что это может пригодиться.
– Мы друзья Виала, а так же его ученики.
– Приятно встретить во вражеском краю друзей брата моего.
Китор указал на место возле костра. Гостям сунули кубки с вином, чтобы они могли разделить трапезу. В этот раз знакомство прошло легче, ведь Виал подготовил все.
Сначала поели, не разговаривали. Хенельгу сначала удивила немногословность союзников. Особенно это выделялось на фоне громких разговоров, что слышались по ту сторону кораблей.
– Мы здесь, уподобились легендарным воинам, осаждающих крепость, – наконец сказал Китор.
– Мне это не так знакомо, – призналась Хенельга.
Эгрегий предпочел промолчать. Что мог сказать он, простой пастух и, возможно, последний выживший из разрушенного города.
– Откуда же ты, воительница?
Хенельга не смогла скрыть удивления. Уже поразительно, что эти люди не смотрят на нее с ненавистью, словно на чудовище. Женщину не заметили в лагере ладенов. Словно ничего не произошло. Гирцийцы себя так не вели, то и дело навтесы бросали заинтересованные взгляды на незнакомку. По лагерю уже циркулировали слухи, что эта женщина одна из приближенных их славного навклера. Из его фамилии.
– Некий навклер, которого ты знаешь, как Косс Виал, явился в мой дом, разрушив его. Из-за него я вынуждена покинуть родину.
– И ты не испытываешь ненависти? – Китор изобразил удивление.
– За что? То было предначертано. Суда идут по волнам, что рождаются во чрева богов, они не вольны менять путь, установленный древними.
Китор кивнул.
– Ты из последователей Древнего?
– Мы называем его Хозяином пустоты. Его имя принес нам навклер.
– И нам… расскажи про отчизну.
Хенельга покачала головой. Чужакам такого не говорят. Если Виал решит поделиться тем, что знает, с братом, так пусть. Сама резчица не собирается посторонних пускать в отчий дом.
– Понимаю, мы сами не сторонимся чужеземцев, но живем обособленно.
– Нас объединяет море. Охота.
– Те чудовища, описанные так красочно моим братом, они действительно настолько удивительны?
– Как тебе сказать, – Хенельга поднялся взгляд к небу, хотя там морских гигантов не найти. – Лучше скажи, где наш друг. А то гирцийцы не очень-то разговорчивы.
Китор усмехнулся, понимая намек. Гирцийцы могут выглядеть болтунами, шумными торгашами, как данаи. Нет, они другие. Все это необходимо, чтобы пустить пыль в глаза. Подверженные страстям, гирцийцы не становятся рабами чувств.
– Виал там, – Китор указал в сторону полиса.
– Как?!
– Он решил самолично изучить проблему. На лодке он высадился… вот пятнадцатый день прошел. Высадился еще до подхода кораблей. Заранее описал, наши задачи, а сам удалился в Саганис. Мы на берегу нашли лодку. План навклера выполняется.
– Но зачем ему?! Это же опасно.
– Риск оправдан. – Китор пожал плечами. – У нас нет сил на осаду. У нас преимущество – хитрость. А так же преимуществом стали вы.
Хенельга хмыкнула, не веря. Она привыкла, что в лагере к ним относятся как к знамению, указующему на особое внимание Удачи. Но нет, Китор объяснил все прозаичнее.
Устроив заварушку в Саганисе, друзьям удалось выманить из полиса милитов. Не всех, конечно, кто-то остался для защиты полиса. Многие воины покинули стены, рассеялись по окрестностям. Тут-то подоспела эскадра гирцийцев и ладенов. Они разделились именно для того, чтобы очистить окрестности от данайских патрулей. Убить как можно больше милитов. И тут оказалось, что вся степь заполнена воинами.
Многие поспешили скрыться в Саганисе, по пути наткнувшись на гирцийцев из третьего лагеря. Потому здешние воины понесли большие потери.
– Выманили. Разделили. Отвлекли, – подытожил Китор. – Лучшей возможности мы не могли ожидать. Убили не меньше полутысячи воинов, славное количество.
– Там еще больше, – Хенельга покачала головой.
Она рассказала, что сама разведывала обстановку в Саганисе. Китора словно не удивило, что Виал повторил действия друзей. Поспешность его решений, может, привела к ошибке, к задержке, но он действовал из тех фактов, которыми обладал.
– Вы достойные спутники брата, – похвалил Китор. – Не считая мелких изменений, он повторил твой путь. Позволил себя пленить. Не как раба, а как лазутчика.
– Разве за это не полагается смертная казнь? – встрял Эгрегий.
– Полагаю, что так.
– Тогда нам следует…
– Нет, не следует. Разве вы не заметили, что вы сильны не воинством, стоящим под стенами, а иным.
Эгрегий кивнул, ощутил, как по рукам пробежали мурашки. Всякий раз, когда при нем упоминали Мефона, ему становилось не по себе. Такие покровители могущественны, и как все могущественные существа – опасны.
Теперь уже деваться некуда. Привязь не разорвать.
– Так что же нам делать теперь?
– Ждать. Отдыхать. Восстанавливаться.
Китор подлил гостям вина и переключился на другие темы. Друзьям Виала следовало познакомиться не только с ним, но и с гирцийцами. Ведь это их люди. Можно сказать, соотечественники.
Пир продолжался всю ночь. Несмотря на разгул, общее веселье, про оборону не забывали. Тем удивительней. Гирцийцы и ладены обладали стойким характером. Ведь невозможно сохранять бдительность, когда рядом товарищи веселятся и пьют вино.
