— Чекист, о котором ты говорил? — уточнил гопник.
— И он тоже, — загадочно улыбнулся я. — Главное, решение уже принято на самом высоком уровне. Кооперативному движению и частному бизнесу быть. И сейчас прямо здесь вы можете сделать свой выбор: забрать долю и тихо отвалить или продолжить работать в одной команде под моим руководством и стать миллионерами — очень богатыми людьми.
— Я уже тебе всё сказал. — Саша решительно посмотрел мне в глаза. — Я остаюсь. Ты не фуфлогон и сегодня это доказал.
— Олег? — поворачиваюсь к десантнику.
— Я тоже, — кивнул боксёр. — Корячиться всю жизнь на стройке даже инженером скучно.
— Ашот?
— Мы же уже давно договорились, брат, — сверкнул белозубой улыбкой армянин. — Работаем вместе, да.
— Мне от вас нужно две вещи. Во-первых, безоговорочная вера и подчинение, даже если мои поступки покажутся нелогичными. Поверьте, я знаю, что говорю и делаю. И вы в этом ещё не раз убедитесь. Во-вторых, деньги — это большие соблазны. Не избежите их и вы. Возможно, будут приходить мысли как-то обмануть, кинуть или подставить товарищей, чтобы захапать себе побольше бабла. Лучше забудьте об этом сразу. Крысятничество никогда ни к чему хорошему не приводило. Пока мы одна команда, сможем горы свернуть и решить самые глобальные задачи. Как только кто-то начнет нечестную игру, всё развалится. И может закончиться трагично. Всё понятно?
— Конечно, брат, — широко улыбнулся Ашот.
— Да, — выдохнул гопник.
— Понятно, — кивнул Олег.
— Если у кого-то есть возражения, готов их выслушать.
Ребята минуту помолчали, затем выступил десантник:
— А с золотом как сделаем, сейчас поделим?
— Ни в коем случае. Рыжьё будем толкать всё сразу. Иначе есть риск запалиться. И не здесь ни в коем случае. Скорее всего, на Кавказе. Там концы труднее найти. А пока оно в надёжном месте полежит до продажи. Сейчас проведём инвентаризацию, посчитаем, чего у нас и сколько.
— Хорошо бы песок и изделия взвесить… — Гопник вопросительно посмотрел на Ашота.
— Извини, дорогой, таких весов у меня дома нет, — виновато улыбнулся армянин.
— Значит, так. Сейчас пересчитываем золото. Записываем, сколько у нас всего. Потом мы с Ашотом займемся его реализацией.
— Сколько можем за него получить, хотя бы приблизительно? — оживился десантник.
— Лет двенадцать — пятнадцать с конфискацией, — мрачно пошутил я.
— Я серьёзно спрашиваю, — нахмурился Олег.
— А я серьёзно отвечаю, — улыбаюсь товарищу. — Если поймают, столько и получим. А так не известно. Если бы реализовывали официально, по государственной цене, может, миллиона полтора-два. А так, с учётом, что продавать придётся по-чёрному, очень дёшево, от нескольких сотен тысяч до миллиона.
— Здорово, — повеселел парень.
— Тогда давайте приступим. Берём изделие, записываем, например, «кольцо обручальное» или «перстень с красным камнем», откладываем в сторону. Золотой песок пакуем отдельно. Ашот, есть куда его пересыпать?
— Сейчас найду, — засуетился армянин. — Мне родственники мешочки с семенами привозили для дедушкиного сада. В кладовке должны остаться.
Парень вылетел из комнаты, а мы приступили к пересчёту. Каждый предмет заносился как отдельная позиция, за исключением пятирублёвых, десятирублёвых царских монет и золотого песка, упаковываемого в мешочки, принесённые Ашотом. Разгребали и инвентаризировали золото в течение полутора часов. В итоге у нас вышло 267 позиций: кольца, брошки, браслеты, перстни, серьги, колье, цепочки, диадемы с драгоценными камнями. Большинство из них были старинными. Также в кастрюле оказалось 11 пятирублёвых николаевских монет, 22 царских червонца и золотой песок, набранный в 12 маленьких мешочков.
— Похоже, Овчинников клад нашёл или старушку-аристократку ограбил, — заметил я, вытирая предплечьем мокрый лоб.
— Ага, а также золотоискателей, — весело поддакнул гопник.
— Так, парни, деньги поделили, забирайте. Внимательно посмотрите записи, постарайтесь запомнить количество золота. Переписывать не нужно — это лишняя информация для чужих любопытных глаз. Золото пока побудет тут. Вопросы есть?
— Кто ответит, если оно пропадёт? — уточнил Саня, недоверчиво посматривая на армянина.
— Тот, кто будет виноват в пропаже, — холодно ответил я. — Но такого произойти не должно. Книгу Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» читали?
— Это же классика, — улыбнулся гопник. — Конечно.
Десантник и армянин кивнули.
— Там есть очень показательный пример. Когда Остап Бендер раскулачил Корейко, он поехал к Шуре Балаганову и вручил ему пятьдесят тысяч. И этот осёл, имея на кармане такие бабки, полез в карман к тётке за кошельком с трёшкой, был пойман и приведён в милицию. И благополучно сел в тюрьму, просрав выданные Бендером деньги.
Так вот, тот, кто попробует скрысятничать, будет похож на Шуру Балаганова. Во-первых, наживёт кучу проблем. Я об этом лично позабочусь. Во-вторых, он перечеркнёт себе будущее. Мог бы ворочать миллионами, а будет кормить червей. И не потому, что мы его лично шлёпнем. Вовсе нет. Просто за такой куш очень легко убивают. Помните это. Ещё раз повторю: жадность может затмить разум и побудить сделать глупости. Но поймите одну вещь. Такую кучу золота надо ещё с прибылью продать, получить деньги и остаться при этом живым и здоровым. Это нетривиальная и очень сложная задача. У меня есть мысли, как решить эту проблему. И мы вместе можем это сделать. Поодиночке — погибнем. Я некоторое время присматривался к каждому из вас и думаю, что вы все люди разумные. Мы сейчас сделали большой шаг к новой жизни, но советую каждому серьёзно подумать над моими словами. Более того, никому, даже родным и самым близким друзьям, ни слова. И деньги никто из посторонних видеть не должен. Малейший прокол, и могут завалить всех. За бутылку водки убивают, а здесь речь идёт о сотнях тысяч, если не о миллионах. Ещё вопросы есть?
Внимательно обвожу взглядом товарищей. Похоже, прониклись.
— Вопросов нет, — выдыхает Саша. — Всё понятно. Будем осторожны. И не парься, я понятия знаю — косяк не упорю.
— На меня можешь положиться, — отвечает десантник. — Никакой фигни не будет.
— Что мне сказать? — улыбнулся Ашот. — Ты сам знаешь, что для меня сделал. Я, может, не самый хороший человек, да. Но благодарным быть умею.
— Вот и отлично, — облегчённо вздохнул я. — Тогда на сегодня всё. Через пару деньков собираемся у Ашота. Будем готовиться к новому делу. Расскажу подробности и каждому поставлю задачи.
* * *
Коммунальная квартира встретила меня шумом и гамом. На кухне у печек суетились матушка и Татьяна, что-то деловито помешивая в дымящихся кастрюлях. За столом сидела нахохлившаяся, как воробушек, Петровна, мрачно похлебывая чай и хрустя баранками. Из комнаты пухлышки вынырнул улыбающийся Витька, но заметил меня, изменился в лице и шустро юркнул обратно, захлопнув дверь и клацнув замком.
Но мне на это было наплевать.
«Млять, у Таньки же ключ от моей комнаты, надо будет спрятать бабло у мамы. Есть там пара уголков, куда она не лазит, но все равно стрёмно, — мелькнула мысль. — А потом обязательно поменять замок на двери, пока все будут на работе».
— Сыночка! — Матушка увидела любимого сына и расплылась в широкой искренней улыбке. — Приехал, наконец. Заходи на кухню, я как раз картошку поставила. И котлеток сейчас разогрею.
Петровна с кряхтеньем встала и, нарочито шаркая ногами, поплелась в свою комнату.
Танька за спиной матери игриво подмигнула и неторопливо облизала розовым язычком блестящие пухлые губки. Развратница немного раздвинула пальчиками отвороты махрового халата, демонстрируя уголки налитых упругой плотью розовых шарообразных грудей.
Возбуждение сладкой истомой разлилось по телу. На ширинке штанов образовался заметный бугорок. Пухлышка скользнула по нему взглядом и улыбнулась ещё завлекательнее, словно невзначай эротично потянулась, ещё больше раздвинув отвороты халатика.
