— Точно в какой-то гадюшник поведёшь, — кивает, прислушиваясь к своим мыслям, Ева.
— Я же сказал, сама всё увидишь, — напомнил я. — Учти, откажешься, много потеряешь. Я со своей стороны обещаю если не произведу впечатления, больше никуда тебя не приглашу.
— Хорошо, — девушка улыбнулась уголками губ. — Я согласна.
— Тогда договорились. Во вторник в 18:00 возле фонтана.
* * *
Звонок истерично затрещал, заставив меня поморщиться и убрать палец с кнопки.
Знакомая чёрная дверь распахнулась, явив заспанное лицо друга. Чёрные волосы были взлохмачены и торчали во все стороны, глаза сонно щурились, рассматривая гостя. Ашот был укутан в длинный махровый халат и чем-то напоминал Саида из «Белого солнца пустыни». Только чалмы на голове не хватало.
— Здорово, — протягиваю руку товарищу. — Нужно поговорить.
— Привет, брат, — сверкнул радушной улыбкой армянин. Он не ограничился рукопожатием, а подтянул меня к себе и приобнял. — Снимай обувь и проходи на кухню, да. Там пообщаемся.
Через минуту я уже сидел за столом. От коньяка, предложенного гостеприимным хозяином, отказался. Ашот подвинул ко мне тарелку с конфетами и печеньями, развернулся к плите, поставил чайник на зажжённую конфорку, присел напротив и только после этого спросил:
— Что-то произошло? Зачем я тебе срочно понадобился?
— Нужна твоя помощь, — вздохнул я. — Короче, у меня во вторник вечером намечается свидание. Нужен умелый парикмахер, дорогие шмотки: классический двубортный костюм, хороший галстук и туфли. И есть определенные идеи для свидания, но это потом обсудим.
— Это та девушка, за которую ты дрался в «Арагви»? — оживился Ашот.
— Она самая, — подтвердил я.
— Очень красивая. Выглядит как королева. У тебя хороший вкус, да, — похвалил друг.
— Не жалуюсь, — усмехнулся я. — Так поможешь? Шмотки я могу и сам у фарцы заказать. Но не хочется у них светиться, они все под госбезопасностью ходят. Зачем мне такой геморрой?
— С хорошим парикмахером все просто, — задумчиво ответил Ашот. — Нас всех Адам стрижёт. И парням такие прически на свадьбы делал, что они как голливудские актёры смотрелись. Он работает и в салоне, и на дому. Во вторник, по-моему, как раз дома будет. Я ему позвоню, договорюсь, без проблем. С одеждой тоже вопросов не возникнет. Есть пара знакомых. Обратимся к ним. Сам тебя ко всем отвезу. Что ещё нужно?
— Много чего, дружище. Машина хорошая, например, — улыбнулся я.
— С этим проблем нет, — отмахнулся товарищ. — Чёрная «Волга» подойдет? Возьмём у родственников. Будешь как большой начальник ездить, да.
— Нет, к сожалению, не подойдёт, — вздохнул я. — Я Еве пообещал, что удивлю её. А «Волга» хоть и крутая машина, но всё-таки привычная. Нужно что-то особенное. Иномарка какая-то красивая, чтобы произвести впечатление на девушку.
— Подожди, дай подумать. — Ашот замолчал, сосредоточенно уставившись куда-то в пустоту. Затем встрепенулся с загоревшимися глазами.
— Есть классный вариант, да, — возбуждённо зачастил он. — У деда Левона приятель есть, Андрей Никольский. Они вместе в Ереване росли. Он дипломат. Очень большой человек, много лет в Америке и Англии работал. Его внук Антон пару лет назад женился на дочери одного крупного чиновника из аппарата ЦК КПСС. Так дед специально ему на свадьбу машину искал. И нашёл. Один американский дипломат обратно в США уезжал, а свой автомобиль решил не брать и продал его через УПДК.
— Так, Ашот, у меня сразу возникли два вопроса. Первый: что такое УПДК? Второй: какой марки машина и как она выглядит?
— УПДК — это управление делами дипломатического корпуса. Через него все иностранные машины реализуются, которые работники иностранных посольств хотят продать, — сразу же ответил товарищ. — Нам Никольский предлагал посодействовать в покупке иномарки, но дед отказался. Не захотел лишний раз выделяться.
— Понятно. Умный у тебя дед. Впрочем, мне это сразу стало понятно после двух минут разговора, — улыбнулся я. — А марка какая?
— «Крайслер-Нью-Йоркер» восьмидесятого года, — гордо задрал нос товарищ. — Очень красивая тачка. Большая, чёрная. Даже фары шторками специально закрываются. Я такого никогда не видел. Кожаный салон просто царский. Сидишь в машине, как во дворце. Едет мягко, такое ощущение, что плывёт по дороге, как корабль. Шумоизоляция — бомба, посторонних наружных звуков не слышно.
— Интересно, — протянул я. — И что, этот Антон нам одолжит такую машину на денёк?
— Нет, — мотнул головой армянин. — Не одолжит. Он на неё молится буквально. За царапину на капоте или крыле убить готов, да. А вот покатать за деньги с удовольствием согласится. Рублей 100–150 дашь, он рад будет.
— Почему? — удивился я. — Как я понял, парень из состоятельной семьи. И женился удачно. Вроде денег у него должно хватать.
— А он женщин очень любит и в карты на деньги постоянно играет, — ухмыльнулся Ашот. — Поэтому бабки ему всегда нужны.
— Тогда понятно, — криво ухмыльнулся я. — Договаривайся с ним. Но я хочу предварительно на авто глянуть.
— Это запросто, — расплывается в широкой улыбке товарищ. — Тебе машина точно понравится. Ты таких крутых тачек ещё не видел, да. На ней не стыдно даже Горбачёва возить.
— Отлично, — киваю я. — Тогда осталось обговорить ещё кое-какие детали.
Ашот вскакивает, выключает стреляющий паром в потолок чайник, быстро расставляет чашки и блюдечки, пододвигает ко мне сахарницу и тарелку с конфетами и печеньем.
Минут тридцать мы не торопясь пьём чай и обсуждаем нюансы моего будущего свидания. Армянин оказался очень полезным. С его связями и возможностями все вопросы должны были решиться влёт.
— Вроде всё обсудили. — Я удовлетворенно откинулся на спинку стула. Но кое-что вспомнил. — Хотя нет, не всё.
— Что-то забыли? — Ашот вопросительно глядит на меня.
— Это другого дела касается, — отмахиваюсь я. — Вы имеете точки на нескольких рынках. Значит, должны быть рабочие отношения с милицейским начальством, чтобы решить возникающие конфликтные ситуации с пэпээсниками и местными ментами. Правильно?
— Правильно. — Армянин сразу настораживается. — А что?
— Мне нужен выход на любого продажного опера с нашего района. И такой, чтобы он захотел разговаривать. Есть мысли, как его найти?
— Не вопрос, — повеселел Ашот. — Так для такого даже обращаться к начальству не надо. Всё можно через местных ментов решить. Поспрашивать их, дать рублей двадцать пять, так они все разузнают и скажут, к кому обращаться. И опера предупредят, чтобы нормально общался.
— Ещё требуется отличный опытный адвокат. Один из самых лучших и высокооплачиваемых, — продолжаю нагружать друга заданиями.
— Легко, — улыбнулся товарищ. — С нашей семьей сотрудничает Исаак Моисеевич Френкель. Один из самых сильных адвокатов в Москве, да. Он, кстати, в моём деле договорился с милицией, доказал, что наряд действовал с нарушением законодательства, неправильно оформил документы о задержании, и добился снятия с меня всех обвинений. Я с ним сведу, когда скажешь. А зачем тебе это всё?
— Да так, — неопределённо ответил я. — Нужно одного козла успокоить. Иначе в будущем возможны проблемы. А мне не хочется на него больше отвлекаться.
— Сделаем, — кивнул Ашот. — Что-то ещё?
— Пока всё, — улыбаюсь товарищу. — И так тебя загрузил своими делами по самые гланды.
* * *
Оперуполномоченный Кунцевского ОВД капитан Владимир Иванович Гуменюк был в отвратительном настроении. Серия квартирных краж, поножовщина в рюмочной, несколько нападений с целью грабежа в лесопарке и добрый десяток висяков не давали расслабиться. На каждой утренней планерке и совещаниях начальство имело его в самых извращённых позах.
Ещё и проблемы с деньгами образовались. Бабка Матрёна, продающая самогон, с введением сухого «горбачёвского» закона перешла на промышленные масштабы. До недавнего времени она регулярно отстёгивала участковому и Гуменюку приличные суммы, чтобы ей не мешали торговать. Но несколько дней назад участковый ушёл в отпуск, а Владимира Ивановича вместе с другими операми в рамках плана «Ночная трасса» отправили на усиление подразделений ГАИ.
