— Слушайте, а откуда три года назад взялась история с общежитием? Тогда же не было массовой пересдачи экзаменов как сейчас.
— Ну ты даешь, — возмутился Риц. — Не все же поступают по результатам экзаменов. Кто-то приезжает на собеседование, как я, у кого-то прослушивание, а где-то внутренний экзамен. Не знаю сколько там народу было, но они-то и попали.
— Понял, понял! Считай, легко отделались! — захохотал Баклан.
Риц посмотрел на него, покачал головой и тоже пошел за кофе.
* * *
В инкубаторской лабе уже какой день подряд было тихо. Жара, которая хоть и не могла дотянуться к нам сквозь могучий кондиционерный щит, все равно давила на голову. Мы с Воробьем, второкурсником, вернувшимся к работе после сессии, третий день крутили его проект для помощи в сборе информации о совместных расходах. В конце периода программа должна была подводить итоги и сообщать, кто кому сколько должен. Рассчитано было на студентов и просто друзей, которые вместе едят, развлекаются и куда-нибудь ездят. Первая версия была готова, но Воробей решил ее нагрузить еще и нематериальными вложениями. И их учесть. На эту блестящую мысль его навели друзья со старших курсов, да еще и заверили, что без такого учета проект будет не полон. Мой же вклад в основном сводился к тому, чтобы уговорить его этого не делать.
— Воробей, ну как ты себе это представляешь? В какой валюте мы будем обсчитывать нематериальные вложения?
— Да в той же, в денежной!
— Хорошо. Давай попробуем на примере лабы.
— Ну давай… — осторожно согласился Воробей.
— Вот с утра Швед вправлял нам мозги насчет якорения. Это сколько стоит?
— Это его рабочие обязанности. Входит в зарплату.
— Ага. А когда потом тебя печеньем угощал?
— Ну не знаю, можно спросить сколько стоит печенье…
— Ладно, неудачный пример. Можем узнать, хотя ты замучаешься рассчитывать стоимость одной штуки. Тогда сколько стоит его совет записаться на зимнюю конференцию?
— Мм, рабочие обязанности?
— Неа. Он не наш куратор.
— Блин…
— Вот и я о том же. А Марго похвалила с утра новую прическу Влады, от чего ту до сих пор распирает от гордости. Это сколько стоит?
— Ты меня запутал.
— В этом и была моя цель! Всё сложносочиненное надо оставить за кадром. Я уверен, что твой проект нужен в исходном виде. Я бы нам с парнями такое поставил, потому что с этими десятыми и сотыми долями талера держать всё в голове неудобно. Сейчас у нас таблица, но будет удобно, если оно будет считаться само.
— Думаешь?
— Уверен. А эту твою штуку мы быстро доделаем. Она же просто должна встраиваться в планшет и вести себя прилично. Закрутим ей усы тут и тут, которыми она все распределяет, и можно в тест.
— Уговорил.
С этой задачей мы прокопались дольше, чем ожидалось, и пришли к Шведу на контроль под самый вечер пятницы. Но он даже внимания на нас не обратил.
Мы уже собрались сдать назад и вернуться к нему в понедельник, когда он резко вскинул голову и остановил нас.
— Так, господа, задержитесь, пожалуйста. Все работы остановить, все проекты в хранилища. У нас проблемы.
Глава 4
Швед решительно двинулся в центр кампуса, мы — за ним. Пока мы собирались, Воробей успел глянуть в планшет и показал мне. Вероятно, упомянутые проблемы были связаны с этим:
Администрация: Дорогие абитуриенты! По техническим причинам, прием согласий на зачисление приостановлен. У нас сбой в базе данных. Пожалуйста, отложите свой приезд к нам на пару дней, мы постараемся ликвидировать проблему. Срок приема заявлений в любом случае будет продлен.
— Ого! — воскликнул я. — Опять второго августа!
— А чего, чего? — забеспокоился Воробей.
Я кратко пересказал историю с предыдущей аварией.
— А, ну да, я же слышал. Чего-то я пропустил, что это было именно здесь и так недавно. Но вообще у нас тут август месяц непростой.
— Это да, — согласился я.
Так мы пытались сообразить, что нас ждет, пока торопились за Шведом, который нам ни слова не сказал с момента, как потащил нас куда-то.
Мы подошли к двухэтажному зданию, которое стояло сразу за корпусом, где располагалась Приемная комиссия. Елки-палки, я никогда не обращал на него внимания. Собственно говоря, если бы меня кто-нибудь вчера спросил, а что находится за Приемной комиссией, я бы уверенно сказал, что ничего. И дело было не в какой-то особой покраске, а в чем-то другом. Оно решительно ничем не выделялось.
Швед вошел внутрь и устремился по лестнице наверх. Мы снова за ним. И вскоре все вместе оказались на крыше. Там в деревянных креслах уже сидели Гелий, Марго, незнакомый мужик средних лет с непроницаемым лицом, Антон, Зима, Питон и еще несколько студентов, которых я не знал. Мужик напоминал изваяние, Марго нервно покусывала губы, студенты растерянно переглядывались, и только Гелий выглядел достаточно расслабленно, если не смотреть его руки, сжимавшие рукоятку трости. Он дождался, пока мы сядем, и начал говорить:
— Коллеги, как вы вероятно уже знаете, у нас проблемы. Произошла авария или взлом, мы пока не можем определить точно. В данный момент у Приемной комиссии нет доступа к данным поступающих. У нас есть возможность пересобрать их по бумажным дублирующим носителям, но, как вы вероятно знаете, бумажные копии носят информативный характер и считаются вторичными документами. Кроме того, только информация из сертифицированных баз может быть связана с биометрией. Поэтому по копиям оформить полноценное поступление нельзя, такой финт не признает Министерство. Мы просим вашей помощи в восстановлении базы. Она, разумеется, будет оплачена. Но труд этот весьма непростой, в том смысле, что очень заунывный, и неизвестно, сколько потребуется времени на ликвидацию. Кроме того, есть небольшой шанс, что проблема восстановления базы не единственная. Я покажу, что надо будет делать, после этого вы сможете принять решение.
— Как же все могло так исчезнуть? Нам рассказывали, что базы Старого университета превосходно защищены? — спросила незнакомая девушка.
— Они и защищены превосходно, — метнул в нее Гелий острый взгляд. — Мы ничего не потеряли. После того, как были повреждены два уровня защиты, сработал режим экстренной консервации, и все данные были помещены в хранилище. Но, видите ли в чем дело, они там просто лежат. В каком-то смысле это даже красиво.
Марго фыркнула.
— Скажешь тоже!
— Я на этом настаиваю. Более того, то решение, которое нам позволило все это сейчас обсуждать, было абсолютно совершенным. Коллега, — Гелий повернулся к незнакомому мужику. — Вам слово.
— Вадим Караулов. Министерство внутренней связности. Ваш куратор на этом проекте. Ситуация ровно такая, как сказал ваш профессор. Мы имеем кучу данных, которые нам нужно пересобрать в кратчайшие сроки, чтобы не сорвать поступление в университет. Наши люди вам в этом помогут, но сложность в том, что у нас мало подходящих кадров, и все они будут стоять на страховке, поскольку в этой свалке, — и Караулов слегка поморщился, — могут быть неприятные сюрпризы. Задачей наших людей будет предотвратить активацию этих сюрпризов. Соответственно в самом разборе они принять участие не смогут. Разбор можете произвести только вы. Еще технический момент. Те из вас, кто еще не прошел допуск в инкубатор, должны сдать органический слепок. У меня всё.
Гелий снова взял слово:
— Как видите, предусмотрены и некоторые опасности. Наши неведомые оппоненты постарались. Поэтому взвесьте свои силы. Вас здесь сейчас пятнадцать человек. Нам нужно десять добровольцев, потому что больше в помещении все равно не поместится. Кто готов посмотреть на объем работ, следуйте за Вадимом.
— Я готов не глядя! — раздался сзади веселый голос. — Больеш. Абитуриент. Вроде как поступил, но не успел оформить зачисление. Я теперь бездомный, карточка в общаге не работает. Подозреваю, что столовская тоже. Можно это как-то поправить?
