— А почему нельзя сегодня? — тормошили Вадима девочки. — Мы готовы. Помочь родному университету!
Но непроницаемый воин на уговоры не поддался.
— Вашим временем распоряжается профессор. Он запретил ночные работы, можете обсудить это с ним.
— Что так долго? — встретил нас Гелий. — Вас, господа, за смертью посылать.
— Все хотели попробовать, — вдруг смутился Вадим.
— А вот это правильно. Врага надо знать в лицо, — одобрил Гелий. — Тем не менее. Те, кто решает остаться, идет с Марго оформлять документы. Те, кто в этот раз не с нами, уходит сейчас.
Народ переминался с ноги на ногу, но никто никуда не двигался.
— Хорошо. Вы сами подписались. Но раскручивать этот праздник вязальщицы нам придется до победного конца.
— Администрация писала про пару дней, — робко напомнила одна из девушек.
— Они нам льстят, — вздохнул Гелий. — Даже я затрудняюсь сказать, сколько времени это займет. Так. Смены будут по четыре часов с перерывом. Больше заниматься этим скорбным трудом все равно нельзя, у вас замылится глаз и устанут руки. Начнем завтра утром. Продолжим днем. Зима, помоги, пожалуйста, Марго подготовить расписание.
— Да, конечно, — подала голос Зима.
— На этом я с вами прощаюсь, с утренней сменой увидимся завтра, — опираясь на трость, поднялся Гелий.
Пока мы оформляли документы, столовая закрылась. Я вспомнил, что у Баклана сегодня смена в баре и двинулся туда в надежде срубить у него сэндвич. Или печенья, если другой еды не найдется. По дороге меня догнал буйный Больеш и Килик, такой маленький и тихий, что вполне мог сойти за околополуденную тень Больеша.
— Эгегей, Риц! — заорал Больеш, — Что-то мне подсказывает, что ты движешься в сторону еды!
— Только в сторону надежды. У меня друг в баре работает, спрошу его. Он большой мастер разживаться пищей. Если еда где и есть, то у него.
— Ничего, что мы с тобой?
— Ничего. Я же не купил этот бар. И дорогу туда тоже не купил.
— Ха! Если бы ты их купил, то зазывал бы нас туда с утра, в обед и вечером.
— Из жажды прибыли? Наверное, — улыбнулся я. Больеш был смешной, хотя и утомительный.
— А где здесь вообще едят кроме столовой? — тихо спросил Килик.
— Ты знаешь, я стараюсь не есть больше нигде, — объяснил я.
— Из экономии, переходящей в жадность? — подколол меня Больеш.
— Из нее родимой.
— А ты давно здесь? — поинтересовался Килик.
— Да уж почти два месяца. Я сначала все экзамены заново сдавал, потом ждал собеседования, так и сижу здесь с начала июня. И мой друг тоже. У нас вся комната такая. Мы в новый корпус первыми заехали, там тогда вообще никого не было.
— А мы тоже там живем, — сообщил Килик, кивнув на Больеша.
— На одном этаже?
— И даже в одной комнате. А третий наш сотоварищ поступал на управление процессами и вроде даже поступил.
— Круто!
— А ты, наверное, хочешь спросить, чего это у меня за ник — Больеш?
— Ну…
— Но я тебе все равно скажу. Это была моя любимая ошибка в детстве, вместо «больше» писать «больеш». И я решил ее увековечить!
— Я уже понял, что ты парень непростой.
— Точно! А откуда у Килика ник ты и сам можешь догадаться.
— Я догадался, спасибо, — ухмыльнулся я.
Тихий Килик покраснел.
Так, балансируя на грани перехода на личности, мы дошли до Баклановского бара.
— Риц! — обрадовался тот. — Ты куда делся? А зачисление-то приостановили, прикинь, Макс не успел. Я ему написал, но он уже знал и скорбит. А это с тобой кто?
— А это народ с нашего курса!
Баклан радостно познакомился с Киликом и Больешом, и тут я имел возможность оценить способности моего друга, поскольку между шуточками он сумел изготовить нам три здоровенных сэндвича, налить пива, сообщить последние сплетни о том, что Приемную комиссию поразила подводная гидра, потому что на заднем дворе сегодня вроде бы полдня бил фонтан, и в результате переболтал всех. Даже Больеш слегка опух, хотя в начале выглядел незатыкаемо. Мы обрисовали Баклану картину без больших подробностей, и я отправился в общагу, надеясь, что уж моя-то карточка сработает.
Глава 5
Посменное расписание пришло где-то через час, как я вернулся, мне предстояло выйти в утреннюю смену завтра и в дневную — в понедельник. В письме Марго обещала даже выходные в середине недели, как только удастся подтянуть старшекурсников. В чате инкубатора бесновалась Влада, которая улетела к родственникам на другой край Северной территории и ни за какие деньги не могла вернуться раньше.
Группа «Инкубатор»
Влада: Что вы там устроили? Ни на минуту вас оставить нельзя! Нет билетов на самолет, попробую поездом!!!
Антон: Не парься. Разгребем
Швед: Ты пока доедешь, мы справимся
Влада: Ага, дождешься от вас, Зима говорит, это неизвестно на сколько
Зима: Не передергивай. Я сказала, что Гелий сомневается, что мы разгребем это за два дня. Может, за три
Влада: Если Гелий сомневается, то это как минимум на месяц
Гелий: Я попросил бы обойтись без воображаемых образов моих оценок. И без паники. @Влада, отдыхайте спокойно. Нам еще потребуются сотрудники со свежими силами
Влада: Ой, извините. Я забыла, что вы тоже в этом чате
Антон: Ахаха
Воробей: Ахахах
Когда утром я пришел к назначенным девяти, почти все уже собрались. Прямо у входа на столе стоял здоровенный термос с горячим шоколадом, миска с печеньем и башня чашек. И лежала новая пачка правил техники безопасности.
— Надо подписать! — объявила Марго.
— Мы ж вчера подписывали! — удивился я.
Народ грохнул от смеха.
— Нет ни одного человека, который бы это не отметил, — подняв бровь, заявила Марго. — Поздравляю вас с единством коллектива. Риц, тут уточненные сведения. Мы провели кое-какие работы и решили завернуть еще несколько гаек. Налейте себе шоколаду, прочтите и подпишите.
— А почему мы не идем вниз? — удивилась одна из девушек. — Надо же скорей работать.
— Торопиться не надо, — хмуро ответила Марго. — Внизу Гелий. Оценивает текущее состояние. Когда он закончит, мы получим команду спускаться. Читайте, читайте правила!
Все потянулись к шоколаду и разобрали бумажки с правилами. По сравнению со вчерашней версией добавилось требование не вносить в зал личные вещи, кроме очков и направляющих, и не пересаживаться без разрешения. Ха! А вот это было интересно. Видимо, эту массу клубков Гелий сейчас и ощупывает. Интересно, удастся ли мне определить принцип рассадки.
Тут примчался Больеш и единственный не спросил, зачем подписывать правила, второпях черкнул закорючку внизу и налил себе шоколаду.
— Уфф, успел, — радостно поздравил он сам себя.
— А где Килик? — спросила его высокая девушка с косой.
— А его в дневную смену поставили.
Девушка кивнула.
Наконец на браслете у Марго прозвучал сигнал, она глянула на него, и велела нам идти вниз. Мы спустились. Перед дверью стояли те же парни, что и вчера. Или другие? Если и другие, то такие же.
Из двери вышел Вадим, критически осмотрел нас, велел вернуться к стойке и оставить там всё, кроме очков и направляющих. А, ну да, я уже и забыл. Все отнесли барахло на полки и вернулись уже в очках и напалечниках. Я понял, что я один из всей компании буду работать голыми руками, и сунул их пока в карманы.
— Так, — строго сказал Вадим. — Еще раз напоминаю. В случае, если вы вытягиваете из хранилища элемент и чувствуете, что с ним что-то не то, вы говорите громко «У меня проблема» и держите его в руках, пока к вам не подойду я или Марго. Остальные заканчивают текущую операцию и новых элементов не берут.
— Что значит «не то»? — поинтересовалась девушка с косой.
— Что угодно. Пытается вывернуться из рук. Жжет ладонь. Противный на ощупь. Внутри что-то бьется, как будто пытается прорваться наружу.
