Слезы Эйдена. Часть 2 (СИ) - Владимиров Денис

Лаена же проговорила с яростью в голосе:

— Это взошли плоды твоей недальновидности. Я всегда говорила — не доверяй ей! Она предала! Любовь к этой… этой… всегда застила тебе глаза! — закончила обличающе, — Теперь рад, когда Делия открыто встала на сторону твоих врагов? Рассказала им все секреты? Кронос, убедившись в правдивости слухов о твоей слабости, получил подтверждение и не стал тянуть. А ты спокоен, как всегда… На что ты надеешься?

— Она не предавала нас. Айса-рок никогда не входила ни в Дом, ни в Род, согласно своему статусу, ее титул же — это не просто слова. Вчера одна из вас всего лишь окончательно определилась со стороной. И, как и ты, она всеми силами хочет защитить своих детей, — «от моего произвола», закончил про себя фразу.

Порой мне нравилось разжигать в них эмоции и наблюдать.

— Моих детей! Ее здесь ничего нет! Чтобы называться матерью недостаточно родить, подбросить их кому-то, как кукушат, а потом появляться два раза в год на каких-нибудь торжествах! Недостаточно потрепать по голове, обнять и через день-два упорхнуть дальше бегать по межреальности! Как же, мир в опасности!.. Да, да!.. Это мои дети! Они меня называют «мамой». Наши, но не ее! И ты знаешь, что я никогда не делила и не делю их?

— Знаю, но и Делию они тоже все зовут «мамой», и она их не делит, — какие актрисы пропали в этих двух «непримиримых» девчулях…

Нет, сначала их эмоции были настоящими. Года два-три в Первой Имперской магической академии, где все и встретились. Но затем девушки сближались и сближались. При чем сразу выбрали тактику тайной дружбы и открытой нелюбви друг к другу, постоянного соперничества и противостояния.

А последние лет тридцать разыгрывали передо мной один и тот же спектакль с ревностью и взаимной ненавистью, и не уставали. Между собой тайком делились самым сокровенным, плакались друг другу, рыдали на плечах в обнимку, жалуясь на мнимые обиды и опять же на меня, радовались достижениям детей. И ближе их друг другу никого не было на Аргассе. Я? Нет.

После паузы Лаена вновь заговорила с жаром:

— Ты ее оправдываешь! Всегда оправдывал! Вот поэтому я и говорю, тебе застит глаза любовь к этой вертихвостке! Ее следовало убить! Я смалодушничала! Боялась твоего гнева, а надо было делать! — проговаривала все, скорее для того, чтобы отвлечься от настоящих гнетущих мыслей.

— Для тебя не станет тайной, что Делию обуевали те же чувства по отношению к некой демонессе, бравшей на себя слишком много. По ее мнению. Но это лирика. Итак, что привело тебя сюда, Лаена?

— А я просто не могу зайти к своему мужу и узнать, как к него дела?

— Можешь, но ты здесь не за этим.

— Хорошо, спрошу еще один раз прямо. На что ты надеешься? — имелись у нее сомнения, а значит и у других заговорщиков. Необходимо добавить им всем дополнительной решимости, — Ты потерял силу в сражении с Оринусом, да, победил, заставил принять его новые правила без оговорок, но какой ценой⁈ — все я сделал вовремя.

Дополнительно получилось бросить хоть какую-то кость хвастливому динозавру, который теперь гордился нашей битвой. Мне не сложно показать, что тому оставалось чуть-чуть до победы. Победы над тем, кто уже убил окончательно тринадцать богов, и только первый из них был откровенным слабаком, загнанным в рамки смертных, и двадцать одного привел к покорности. Однорог стал двадцать вторым. Теперь ящер хвастался тайком перед близким окружением о своем всемогуществе. Взяв со слушателей клятвы о молчании и упиваясь от собственного величия, рассказывал, как у глэрда Райса и сил-то не осталось после той знаменательной битвы. Он выжег себя, лишившись истинной магии.

И кто смог почти победить истинного древнего аристо, высшего смертного?

Только Оринус, только он. «А не вы, низшие!».

Лаена же продолжала распаляться:

— Тебе не поможет ни Хельминстэр, ни булава Греенна, ни твоя Костяная корона, ни плащ Первозданной Тьмы — все они требуют личной силы. Твои связи с алтарями настолько слабы, что порвутся от дуновения ветра. Доспех Иммерса для Кроноса тоже величина известная, не помог владельцу, не поможет и сейчас. Да, ты сплавил его в Купели с броней Артинга Владыки Первозданного Льда, но… но и он полностью раскрывается даже не у сильных, а у сравнимых по могуществу с небожителями! И Верховный не боится твоего глаза, — ткнула когтистым пальцем мне в лицо, — Который ты вырвал у сильнейшего бога Бездны и вставил себе лишь затем, чтобы пугать всех вокруг и показывать, насколько остальные жалкие! Чем тебя не устраивал обычный? Зачем эта буфатория?

Промолчал, любуясь небом и делая глоток прилла.

Точно. На страх врагам. Глазница на тот момент пустовала. Чертов Раонос, не смог сдохнуть без подлянки. Хитрое посмертное проклятие — подарок Кровавого не получилось деактивировать. Восстановить, вырастить и прирастить обычный не получалось никак, даже от высших существ. И помочь никто был не в состоянии, даже божки с их «всемогуществом». Тот же Эйден только развел бессильно руками. Но Белогривый не учел детей Бездны.

— У тебя был шанс на победу, когда тебе принесли четки Латейли. Она и ее служители выказали тебе верх почтения, учли даже в мелочах твои пристрастия. Необходимо было всего лишь принять ее силу, дать гарантии… Эта новая богиня несет добро, но ты отказался менять свою… по сравнению с ними, дешевку от Гринваля. И напоказ, глумясь над божеством, уничтожил ее дар. «Я верю лишь в Творца! От остальных жду покорности! Кто не преклониться передо мной, не примет Законы, тот будет уничтожен и позабыт навсегда. Исключений здесь нет ни для кого!», — процитировала, — Теперь… Теперь даже к ней за помощью не обратишься! Вот все твои козыри! А тут Кронос! Готовый бросить все силы, все средства на этот бой… И бросит! Потому что он тебя долго боялся! И догадывался после вашего сражения с Оринусом о твоей слабости, но не имел доказательств и поэтому избегал встречи… Однако после того, как Делия узнала всю подноготную, сразу перебежала к ним, и Верховный сегодня вызвал тебя на Арену… — интересно, кто же рассказал «предательнице» такие нюансы и подробности моей болезни? Не ты ли, подруга? А я подтвердил диагноз айсе-рок, ведь находился в смятении от осознания своего бессилия. Плакать не стал, переигрывать тоже плохо, — Когда состоится поединок?

— Через три декады, когда мои доблестные войска сойдутся с жалкими приспешниками старого порядка, называющие себя Империей. Сметут их, словно ураган листву с эльфийских цветов, — а еще все небожители успеют сделать ставки. И не на меня. Ведь инсайдерская информация просочилась в их массы.

— Даже передо мной ты бравируешь! Все в твоем духе! Не показываешь собственной слабости! Понимаешь, твоя маскировка на меня не действует⁈ Не работает! Я сильнее! Твою ауру я вижу, иллюзии же легко обхожу!.. И вижу, насколько ты… ты жалок! — даже так, — Думаешь, у Кроноса меньше возможностей? Он все понял! Уверена, вестник тебя сначала просканировал, выяснил все! — неужели⁈ — И вызвал… а, значит… значит, мы проиграем! Он тебя убьет, сотрет…

— Все в руках Творца, — а в голове, если сам плох, не поможет и Бог.

— Да? В руках Творца⁈ Глэрд Райс, ну оглянись, подумай! Кто еще тебя не предал⁈ Все говорили, что договора с нежитью не стоят ничего. Ты не слушал. Кощею стоило только возвыситься, как он посмеялся над союзными обязательствами, потому что все твои планы ведут только во Тьму, а он же хочет жить! Даже нежить хочет жить! Твои амбиции — они уничтожат наш Дом. Дер Ингертос, узнав краешек твоих замыслов, вероятно, по захвату Империи, отошел сразу в сторону, а ведь, фактически, ты его сделал ректором Первой Имперской магической Академии… Кто еще? Дер Вирго? Вот это твой верный соратник! Потому что ему все равно! И большую часть времени он пьянствует и проводит время в разврате со своими женами, устраивает приемы и прожигает жизнь! Он не способен реально смотреть на вещи! Мэтр подбил на заговор наших детей! Судьбу которых теперь ты решаешь, потому что тебе плевать на них! Тебе плевать на все, кроме твоей… Да, твоей войны!.. Такая тотальная нужна только тебе! Я бы понимала, если бы тебя интересовала борьба за власть со смертными разумными, но иногда мне кажется, что ты ее ведешь именно с богами, с самой Бездной, — надо же, прозорливый индеец Орлиный глаз, — Мэтр заронил сыновьям грязные мысли! Он болтает, что хочет! И ты его не наказываешь. Крамола и мэтр — явления одного порядка. Зато других караешь за мизер! Беспощадно! И что теперь будет с нашими детьми? — вот самый важный вопрос, жены узнали о моем бессилии, сейчас пытались всеми силами защитить чад.