— Зря ты надеешься, Муза! — не смогла промолчать Белла, — Софрон выйдет и начнёт к твоему будущему мужу бегать деньги стрелять на чекушку и курево. И закончится всё это тем, что или твой муж станет таким как Софрон — вместе будут бухать и деньги подворовывать, пока не попадутся. Или он двинет в ухо Софрону, а тебя под зад ногой со всеми твоими родственниками и затруднениями. Но Софрон тебя в комнату обратно уже не пустит, поверь моему опыту. Будешь потом под забором жить!
Муза содрогнулась, представив перспективку.
— Не нагнетай, Белла, — оборвала её Фаина Георгиевна, — может всё ещё и хорошо будет. Хотя да, я бы на месте Музы с замужем не тянула. Ты оглянись, баб свободных вокруг полно. Молодых причём, на все вкусы! Сколько ему ещё тебя ждать!
— Да это я просто говорю! — пошла на попятную Белла, с Фаиной Георгиевной она спорить опасалась, больше из уважения, — просто тоже как подумаю, что сейчас Муля с Дусей уйдут, вы тоже к себе обратно вернетесь, а Муза замуж выйдет. А в ваши комнаты новых жильцов заселят. И не факт, что они нормальными будут. Как вон та же Августа со своим Василием эти… Даже на праздник не вышли! Не по-соседски! Прямо дундуки какие-то!
— Ну, Августа ещё ничего, — пожала плечами Фаина Георгиевна, — а вот Софрон это да. Хотя давайте будем честными, пока Муля за вас не взялся, вы тут все в коммуналке, как собаки жили.
— Предлагаю тост! — перебил разговоры Жасминов и встал, высоко подняв чарку с водкой, — давайте за Мулю! За его удачу! И за его талант!
— И за ум! — немного ревниво добавила Надежда Петровна.
Она тоже была приглашена вместе с Адияковым, поэтому, как мать, то есть главный персонаж на этом празднике, нарядилась, даже шляпку новую надела и новые бусы чешского стекла. И хотя чуточку кривила губы на простецких коммунальных соседей, но её примиряло, что в обществе были Раневская, и Рина Зелёная, и Миша Пуговкин (Муля утверждает, что очень подающий надежды артист, хоть и молодой), и даже этот противный Жасминов (хоть и алкаш, но оперный певец же, а не какой-то там слесарь!). Кроме того, нужно было по-матерински следить, чтобы между сыночкой и этой профурсеткой Валентиной не возникло, не дай бог, чего. Нам такие невестки не нужны. И хотя Валентина доказывала и Анна Васильевна тоже, а Аркадий Наумович так вообще клялся, что это была просто детская выходка назло родителям — но сердце материнское не проведёшь. Тем более сейчас Котиковы из Варшавы вернулись, их глава семейства по дипломатической линии служит, а у них дочь как раз по возрасту Муленьке подходит. Чем не пара? Надо бы присмотреться к девочке. Говорят, она на скрипочке хорошо играет и стихи пишет.
— Муля — весь в меня! — горделиво выпятил грудь изрядно уже поддатый Адияков. Надежда Петровна скривилась и незаметно наступила ему на ногу под столом. Но глава семейства предпочёл не заметить и лихо хлопнул целую рюмку, — эх! Хороша наливочка!
— На персиковых косточках, между прочим, настаивала, — похвасталась Дуся и зорко отследила завистливую реакцию Балалаихи.
— Скоро сам уже будешь, как пэ-эрсик, — свирепо проворчала Надежда Петровна, но очень тихо, чтобы кроме Адиякова никто больше не слышал, тем временем продолжая ласково всем улыбаться.
— А всё-таки почему решили здесь праздновать? — поинтересовалась у Надежды Петровны Рина Зелёная, — раз ордер дали, значит и в квартиру уже можно заселяться. Лучше бы новоселье там отмечать, как мне кажется…
— Да я сама не знаю, — вздохнула Мулина мамашка и пожаловалась, — я Муле говорила, а он упёрся и ни в какую.
— Весь в меня! — самодовольно заявил Адияков и макнул кусок мяса в горчицу. — Потому что он не Бубнов! Он — Адияков! А Адияковы — упорные!
— Угу, я вижу… — скривилась Надежда Петровна и незаметно отодвинула бутылку с наливкой подальше.
— Муля, а почему? — прицепилась ко мне Рина Зелёная.
После того, как проект был отдан мне, и Фаина Георгиевна, Рина Васильевна и Миша узнали, что они таки да — будут играть там главные роли и, более того, вот уже скоро мы все едем в Югославию — она вилась вокруг меня, практически не отходя ни на шаг. Даже в комнату к Раневской переселилась. В коммуналке, я имею в виду.
Но отвечать пришлось:
— Потому что квартира двухкомнатная и туда много людей не поместится. Это — раз, — начал объяснять я, — во-вторых, я хотел всех соседей пригласить на новоселье. Но раз не поместятся, то лучше сделать «проводы» из коммуналки в квартиру во дворе. А самое главное, в-третьих, здесь соседи, как родственники — помогли и наготовить, и столы накрыть. Помогут и всё убрать, и посуду перемыть. А там бы Дусе самой всё пришлось бы.
Надежда Петровна и Рина Зелёная одобрительно закивали. Сами они участия в накрывании столов принимать не желали, а если бы я затеял это дело в новой квартире — то уж им бы точно пришлось.
— Ты у меня молодец! — расцвела улыбкой после моего признания Мулина мамашка, — умничка!
— Муля! — подсела ко мне с другой стороны Фаина Георгиевна, — а ты когда в новую квартиру переезжать планируешь?
— А Глаша когда вернётся?
— Послезавтра, — задумчиво наморщила лоб Злая Фуфа. — Или даже завтра. Ой, надо в блокноте глянуть. Забыла я.
— Вот когда Глаша вернётся вам помогать, когда приступит к ремонту в новой квартире — тогда и о переезде подумаем, — ответил я.
— Ты решил нанять мою Глашу делать тебе ремонт? — удивилась Злая Фуфа, — но она только белить умеет. И красить. Да и то не очень. А обои она не поклеит. Точнее налепит как попало, а на стыках цветы всенепременно будут не совпадать, уж я-то её манеру хорошо знаю!
— Нет, — сказал я, — она будет делать ремонт в вашей квартире, Фаина Георгиевна, — сказал я.
— Но у меня ещё вполне приличный ремонт, — удивилась Злая Фуфа.
— Фаина Георгиевна, вы забыли разве, что мы с вами решили квартирами поменяться? — сказал я, — вот в новой квартире она пусть и делает. Потом вы переедете, а потом уже я вселюсь в вашу старую.
— Но Муля! — всплеснула руками Фаина Георгиевна, от переизбытка эмоций у неё аж слёзы брызнули из глаз, она смутилась и торопливо их вытерла, — я думала, что ты шутишь! У меня очень плохая квартира, поверь! Там булочная и кинотеатр, и такой шум от этого «хлеба и зрелищ» стоит, что выдержать невозможно!
— А у меня окна как раз на другую сторону выходят, там проспект весь в деревьях, солнечная сторона, и замечательный вид из окна. Так что вам там хорошо будет, — ответил я.
Злая Фуфа трубно высморкалась в большой клетчатый платок и притихла. Она всё ещё не могла поверить в то, что я не шучу.
— Муля! — прошипела Надежда Петровна, — можно тебя на минуточку!
Она вскочила и буквально вытащила меня из-за стола. Краем глаза я увидел, как обрадованный Адияков подсунул свою пустую чарку Мише Пуговкину, который был сегодня на разливе (сам Миша не пил. После того, как я сначала сообщил ему, что он едет на съемки в Югославию, он воспарял и жутко обрадовался. Но после того, как я добавил, что, скорей всего, придётся искать кого-то другого на главную роль, так как лицо у Миши стало испитое — он изрядно перепугался и моментально взял себя в руки. Теперь крепче лимонада «Колокольчик» не пьёт больше ничего).
— Муля! — прошипела Надежда Петровна, когда мы немножко отошли в сторону и гости слышать нас не могли, — что ты делаешь⁈
— Ты о чём? — сначала даже не понял я.
— Ты зачем квартирой с Раневской поменялся⁈
— Захотел — и поменялся, — пожал плечами я.
— Но ты же сам слышал, что у неё плохая квартира! — возмущённо продолжала воспитывать она меня, — там шумно, воняет. Зачем ты с нею меняешься⁈
— Потому что там шумно и воняет, — ответил я.
— Муля! Я серьёзно! — от негодования Надежда Петровна аж подпрыгнула, — как ты собираешься там жить⁈
— Да нормально, — пожал плечами я. — Мне шум совсем не мешает.
— Муля! Это сейчас! Пока ты ещё молодой! — от возмущения Надежда Петровна аж покраснела, — а когда женишься! А потом дети пойдут! Как ты потом будешь⁈
