Ваше Сиятельство 14 (СИ) - Моури Эрли

Я подошел почти вплотную к заслону из «ликосы», затем набрал в грудь воздуха и выдохнул:

— Акким дансатэн Хара-виэд!

Все замерли. Причем, замерли и по ту сторону полога из магической паутины. Светящиеся шары, витавшие на ближе е пещерному своду, неподвижно зависли. Их цвет начал меняться к оранжево-желтому.

— Кажется работает, ваша милость! — произнес из-за моей спины Бабский. Его голос был таким, что мне показалось, виконт сейчас захохочет.

— Эй, железные идиоты! Акким дансатэн Хара-виэд! — провозгласил Сергей Броневой, карабкаясь на каменный завал справа от меня.

— Молчать! Соблюдать порядок! — прикрикнула на него штабс-капитан.

И в общем-то зря прикрикнула: стражи Пещеры вполне позитивно отреагировали и на слова Броневого. Механические псы больше не метались по проходу, царапая камни стальными когтями. Остановились. Их злые, прежде светящиеся красным глаза, пожелтели. Затем в них и вовсе проступил голубой оттенок. Цвет шаров, висевших перед заслоном из магической паутины, постепенно смещался к бледно-голубому.

— Наингли уэросно, акким дансатэн хара виэд! — проскрежетал ближайший из механических псов.

— Акким дансатэн Хара-виэд! Акким дансатэн Хара-виэд! — со смехом выдохнул Броневой и обратился ко мне: — Великий мастер, убирайте свою паутинку! Клянусь, они теперь не опасны!

— Того и гляди, сейчас хвостами завиляют! — пошутил Бабский, хотя у этих шестилапых чудовищ хвостов не имелось.

— Слава княгине Ковалевской! Спасительница! — выкрикнул кто-то позади меня.

Ольга Борисовна раскраснелась от удовольствия. Я еще не был в полной мере уверен, что нам удалось найти понимание со стражами, но поспешил сказать Ольге приятность:

— Спасибо, Оль! Даже не представляю, чем бы закончилась эта прогулка без тебя!

— Вот так, Елецкий! Пометь у себя особо жирной меткой: тебе следует слушать меня! — победно заявила моя невеста. Конечно, она, переполненная радостью, шутила. Но разве много вы найдете женщин, которые не мечтают, чтобы им подчинялись мужчины.

В ответ я ее обнял, осторожно, чтобы не потревожить свою рану, и поцеловал. Тогда я еще не знал, что Ольга так настойчиво добивалась участия в нашей экспедиции потому, что ей несколько раз снился один и тот же тревожный сон. Ковалевская была уверена, что ее сон пророческий, и мы обречены погибнуть, если она не окажется рядом со мной. Так это на самом деле или нет, не знают даже боги, но нет сомнений в том, что Ольга Борисовна спасла нас дважды: на «Гекторе», восстановив работу системы наведения «Огненные Небеса», и в Пещере Конца и Начала, разгадав причину агрессивного отношения к нам стражей.

— Есть небольшая проблема, господа. Это… — обращаясь к грифоновцам, я указал на серебристую паутину, перекрывавшую проход, — называется «ликоса» — такая особая магия. Порвать эту паутинку, как вы понимаете, почти невозможно. Уверяю, удар гранатобоя она выдержит. Так вот, проблема такова: хотя я сам сотворил «ликосу», убрать ее я не могу. Придется ждать, когда сама распадется. На что может потребоваться часа два-три.

— А если огнем ее, ваше сиятельство? — снова влез со своей инициативой Броневой.

— Вот этим и займись. Вместе с Велесовым. И других магов привлеките, у кого остался хоть какой-то ресурс, — распорядился я. — Только температурно обрабатывать не «ликосу», а стену пещеры. Надеюсь, вы — маги грамотные, сможете резко чередовать нагрев и охлаждение камня в месте прилегания «ликосы». От перепада температур камень выкрошится, и паутинка от него отойдет. А я пока в лазарет, пусть меня подлатают.

Отдавшись в заботливые руки Софьи Павловны, я внимательно наблюдал за работой магов и за поведением стражей Пещеры. Последние явно успокоились. В нашу сторону больше не было ни одного лучевого импульса. Несколько механических чудовищ мирно легли наземь, точно домашние псы. Единственное, что меня озадачивало, так это фраза, которую периодически повторял то один, то другой страж: «Наингли уэросно, акким дансатэн хара виэд!». Что она означала, я понятия не имел. Похоже, что четыре последних слова были как обращение к нам и восприятие нас, как людей, имеющих отношение к принцу Харвиду. Если так, то эта фраза могла иметь примерно такое значение: «Рады вашему визиту, посланцы принца Харвида!». Хотя эта фраза могла иметь не столь приятное значение.

Как только Дашкова при неотрывном внимании Ольги Борисовны наложила повязки и уколола мне в руку какую-то гадость, я отправился на помощь к магам. К тому времени большую часть работы они закончили. Мне оставалось лишь выбить раскрошившийся камень в некоторых местах, где еще цеплялась «ликоса». Что я и сделал несколькими аккуратным ударами кинетики — опасался, как бы каменная крошка не долетела до механических псов. Ведь те могли воспринять такое, как атаку на них. Кто знает, что за установки в их древних мозгах, работающих на неведомом нам принципе.

— В общем, Наташ, делаем так, — сказал я Бондаревой, подозвав ее жестом. — Сейчас я иду туда один. За мной никто не лезет. Как будет уверенность, что они нас не воспринимают враждебно, подам знак или сообщу ментально.

— Елецкий, хотя бы еще кого-то возьми. Лучше Элизабет, — вмешалась в разговор Ковалевская. — Видишь, я уже не прошусь с тобой, чтоб ты не нервничал. Здесь буду стоять, — княгиня указала взглядом на угол куче камней. — Может помогу советом. Главное, не спеши. Без резких движений. Почаще повторяй «Акким дансатэн Хара-виэд!». Если в их поведении что-то слишком поменяется, медленно отступай назад.

— Хорошо, Оль, — согласился я. Стрельцову я брать с собой не хотел. Безусловно, она самая лучшая боевая единица, но рисковать ей сейчас ни к чему. Пока у меня не было уверенности, что робопсы принимают нас за посланников принца Харвида. Может это лишь желаемое, которое мы выдаем за реальность.

Элизабет стала рядом со мной, выражая готовность идти, и я не стал спорить. Только вложил в правую руку «Сферу Дьянко», если вдруг потребуется укрыть англичанку со всех сторон.

Мы вышли. Полог магической паутины, я откинул с помощью пустой трубы гранатобоя, потому как «ликоса» все еще очень сильно липла к рукам.

Прежний звоночек интуиции, который не давал мне покоя перед входом в Пещеру, больше не беспокоил.

— Боишься? — тихо спросил я Элизабет, делая несколько шагов вперед.

Голубой шар медленно подплыл ко мне, завис метрах в двух от моей головы.

— Немного, — призналась баронесса. — Демон во мне спокоен, советы не дает. Думаю, все хорошо.

Медленно, как советовала Ковалевская, я направился к двум ближайшим робопсам.

— Он рычит, Александр Петрович! Не подходите! Рычит! — раздался голосок Софьи Дашковой.

Я обернулся. Увидел, целительницу, выглядывающую из-за полога паутины вместе с Ковалевской.

Вообще-то, страж Пещеры не рычал. Похожие звуки издавали механизмы, работающие в нем.

— Ну, что ты, псина, признаешь нас за друзей? — негромко произнес я и добавил: — Акким дансатэн Хара-виэд!

Скребя стальными когтями, страж подошел ко мне. Глаза его светились ровным голубым светом. Я сделал еще шаг, держа наготове защиту в левой руке, правой коснулся адамантовой морды. Сделал это так, словно передо мной было не механическое чудовище, а обычная собака. Всего лишь очень крупная.

Все застыли в напряжении. В накатившей тишине послышался тихий, тоненький голосок Софьи:

— Ну, зачем? Не надо!..

Ко мне подошел еще один пес. Затем еще… Два чудовища подошли к Элизабет. Вот здесь я замер, занервничал. Шары, мерцавшие голубым светом, подлетели ближе, окружили нас, покачиваясь на небольшой высоте.

— Акким дансатэн Хара-виэд! — произнес я.

Ничего не изменилось. Разве что летающие шары, стали ярче.

— Елецкий, я сейчас выйду с Усмановым, — раздался голос Бондаревой. — Если все в порядке, то начинаем выводить людей. Раненых сразу к выходу.