— Между нами, — пробормотала деморализованная Алла Мальц.
— Ты в курсе, что полчаса назад сюда приходил югославский режиссёр Йоже Гале?
Алла покачала головой, она была не в курсе.
— Он приходил знаешь почему?
Алла не знала.
— Он хочет, чтобы ты завтра поучаствовала в съемках фильма. Пока в массовке. Он хочет присмотреться к тебе.
Глаза у Аллы стали по пять копеек. Но потом она включила голову и спросила деловым требовательным тоном:
— Я же прекрасно знаю, что некрасивая. И этому Йоже Гале плевать, кто у мня дядя. Что-то не сходится.
— Зря так думаешь, — ухмыльнулся я. — У тебя типаж. Все актрисы — расписные куклы. Просто красивенькие куколки без изюминки. А режиссёры ищут типажи. Золушку сыграть просто: стой да глазками хлопай. А вот злую мачеху… ты меня понимаешь? Вот посмотри на ту же Раневскую. Или на Зелёную. Да хоть на Мишу. Это всё типажи. Расписные красавцы и красавицы никому из зрителей больше не интересны. Понимаешь?
— И что, я буду сниматься?
— Не только ты. Чтобы не было никаких кривотолков, ну, ты сама понимаешь же. Так вот, я попросил Йоже взять всех вас в массовку. Но смотреть он будет на твою игру. Так что Алла, прекращай эти дуэли и романтические серенады и давай, пользуйся возможностью. Ты поняла?
Алла кивнула и заверила, что поняла.
А я добавил:
— А станешь известной — лучших женихов себе выбирать станешь. И они уже не ради дяди на тебя вешаться будут. И, кстати, в твоих интересах, чтобы во время съемок все вели себя тихо, не дрались и не пили. Поняла?
Алла поняла. И я теперь даже не сомневался, что всё будет, как в Институт благородных девиц. Авторитет дяди не пустой звук.
А вечером, уже лёжа в постели, я думал. Кто же это за гадина такая? Кто донёс на Фаину Георгиевну и её сестру? И кто знал об этом, кроме меня, Йоже Гале, самой Фаины Георгиевны и её сестры?
Изабеллу отметаем сразу. Она ещё даже не приехала. Меня — тоже. Я точно знаю, что никому я ничего не говорил. Йоже Гале? Вряд ли. Очень я сомневаюсь, что он всё устроил, организовал, взвалил на себя таки риски и потом пошёл и сам себя заложил. Ради чего? Ну расстроит он встречу двух старух, но за это потеряет мою дружбу. А ему дружить со мной выгодно по всем направлениям — и по кино, и в торговле. Уверен, он на якутских мехах очень хорошо наварился.
Остаётся только сама Фаина Георгиевна.
Я ещё поворочался в кровати — сон не шёл. Тогда я встал, оделся и пошёл к номеру Фаины Георгиевны. Тихонечко постучал в её дверь.
Она открыла сразу.
А я сразу задал вопрос «в лоб»:
— Фаина Георгиевна, а кому вы рассказали, что завтра встречаетесь с Изабеллой?
Глава 7
Злая Фуфа посмотрела на меня удивлённо:
— Муля! Ты в своём уме? Ну кому я могла такое сказать?! — она всплеснула руками и сердито добавила. — Я всю жизнь так ждала этой встречи! Жила мечтами о ней! И вот, когда она уже так близко, я что, сама могу всё испортить?!
Я стоял и изумлённо смотрел на неё. И мне стало стыдно.
Тем временем Фаина Георгиевна вдруг оборвала сама себя и пристально посмотрела на меня:
— Скажи, Муля, что-то стряслось, да? Встречи не будет? Скажи! Не скрывай!
— Будет. Всё будет! — придав своему лицу беззаботное выражение, ответил я, — скоро уже увидитесь.
А сам продолжал размышлять? Так кто же из нас троих донёс?
Деревня Сремска Каменица была красивой и аутентичной. Хотя назвать это место деревней я бы не стал, но здесь было много (точнее очень много) нетронутых столетиями уголков: белоснежные домики под черепицей тёмно-апельсинового цвета, узкие, мощёные брусчаткой улицы, готические, тонкие церквушки.
И природа. Ах, какая здесь была природа!
Буйная, неукротимая дубравная зелень, которая, словно в ртутном зеркале, отражалась в темнеющих плёсах Дуная, обрамлённых тусклыми прожилками песков. И издалека можно было увидеть, как ходили по этим пескам козы и начисто обгладывали прибрежную лозу. А ещё именно здесь была отправная точка на рыжую гору со странным названием Фрушка.
В таком великолепии нам предстояло прожить четыре дня.
— Какая красота! — счастливо выдохнул товарищ Иванов, когда мы начали выгружаться из автобуса у дверей местной гостиницы. Но потом, взглянув на людей рядом, торопливо добавил, — но у нас, в Советском союзе природа ещё красивее.
Товарищ Сидоров в подтверждение сказал «ага». А потом немного подумал и для дополнительной аргументации ещё и покивал. Так, видимо, на всякий случай.
— Товарищи! — в центр нашего хаотичного столпотворения выскочила девушка с растрёпанными длинными волосами, перевязанными ярко-зелёным шнурком на лбу. Что делало её похожей на былинного Микулу Селяниновича, если бы он тоже был столь тщедушным и вертлявым.
Но никто её не слушал, все были заняты тем, что активно галдели, выражая или восторг от местных красот, или обеспокоенность, что номер может достаться не с тем видом из окна, какой бы хотелось.
Тогда она влезла на большую деревянный ящик, очевидно, или с реквизитом, или ещё с чем-то нужным, и завопила на весь двор:
— Товарищи! Минуточку внимания!
Её пронзительный крик пронёсся по двору, перелетел через мутные воды Дуная, ударился о рыжую гору Фрушка и вернулся обратно, жахнув нам всем по ушам. Моментально вся суета и шум стихли, словно и не было ничего подобного.
— Товарищи! — уже спокойнее сказала девушка, — меня зовут Йована. По всем вопросам обращаться ко мне. Теперь дальше. Я сейчас зачитываю фамилии и номера комнат. Вы берёте свои вещи и идёте заселяться. Те, кого я не зачитаю — едут дальше с Зораном на автобус. Он вам на месте всё объяснит…
Девушка перевела дух и выпалила:
— Зоран! Айда, выйди сюда! Покажись!
К ней чуть смущённо подошёл коротко стриженный русоволосый парень с широкоскулым плоским лицом и молча встал рядом.
— А ничего так, симпатичный, — прошелестел чей-то знакомый голос рядом.
Я скосил глаза. Рядом стояли и безо всякого стеснения рассматривали парня Чвакина и Лапина. Заметил это и товарищ Сидоров, потому что предупреждающе кашлянул.
— Это Зоран! — закричала опять девушка, — вот он!
Убедившись, что даже до последнего дурака дошло уже, что именно это и есть тот самый легендарный Зоран, девушка удовлетворённо кивнула и принялась оглашать дальше:
— Завтракать, обедать и ужинать будем чётко по группам. Вся информация будет на стенде в холле гостиницы. Убедительно прошу не опаздывать и не ходить с чужими группами. Дальше. Автобусы на съемочные площадки отправляются сразу же после завтрака. На стенде прошу смотреть информацию, кто в какой группе и на какую съемочную площадку будет ехать. Состав групп постоянно меняется. Это зависит от сюжета фильма. Так что не перепутайте!
Она опять выдохнула и заорала:
— Товарищи! Имейте в виду, съемочные площадки у нас будут две. И они находятся в разных частях деревни. Если вы сядете не в тот автобус, то пешком добираться вам будет долго. Вы можете сорвать съемку. Поэтому будьте внимательны! А теперь я начинаю зачитывать фамилии и номера комнат, — и она начала зачитывать.
Йоже Гале сгустил краски — девушек таки разместили тоже в гостинице. Во всяком случае, я услышал фамилию Лапиной до того, как назвали мою. Про остальных — не знаю. Но не думаю, что их разделили.
Ну что же, я терпеть н могу все эти организаторские дела. Они тут и без меня прекрасно разберутся. Поэтому я дождался, когда назовут фамилию Раневской, подхватил её потёртый баул и свой чемодан (одолжил у Модеста Фёдоровича), и пошёл наверх. Фаина Георгиевна еле поспевала за мной и всю дорогу свирепо ворчала:
— Ну вот чего ты рванул, Муля? Надо было остаться и дослушать. Интересно же…
— Что вам там интересно? — пыхтя, словно паровоз, я взбирался с двумя довольно тяжелыми сумками по крутой винтовой лестнице. Лифтов тут предусмотрено не было.
