– Понимаю… но надеюсь, что ты изменишь свое мнение о нас, – сжав губы, произнес Андрей. – Что касается моей способности, то я могу отмотать до десяти секунд времени, я могу воздействовать на область, на определенное существо, но лишь на его тело, а не разум. Фактически, я могу перемещать предметы во времени, правда, только в прошлое. К примеру, ты вернулся вниз холмика, туда, где не видно «Шествие». Если я воздействую на раненого человека, то могу исцелить его, однако действовать надо мгновенно.
– То есть и себя ты можешь переместить? – Александр с восхищением взглянул на Швитского.
– Разумеется, у меня одна из самых сильных способностей! – высокомерно улыбнулся Андрей.
– Действительно.
– Однако… я не могу менять Судьбу, – вздохнул Швитский. – Истинную Судьбу никому не изменить. Все что я могу, это следовать установленному плану. Может показаться, что я все же изменяю ее, но это тоже часть Судьбы. Если твоя смерть предопределена, то спасти тебя мне не по силам, однако, если я все же спас тебя, вытащил из лап смерти, то это означает, что именно такова твоя истинная Судьба.
– Выходит, она всеобъемлюща, – нахмурился Александр. – Ты не веришь в свободу?
– Что есть свобода? – вяло усмехнулся Андрей. – Возможность выбирать? Независимость от страстей? Или может случайность и самодурство?
– А если все вместе… – задумчиво проговорил Александр.
– Ни один из вариантов, если разобраться, не предполагает, что подлинная свобода есть… да ее и не может быть. Миром правит Судьба, безликая сила, и мы можем лишь следовать ее воле, но наши мысли в нашем ведении. И посему помни: покорных рок ведёт, влечёт строптивого, – назидательным тоном проговорил Швитский.
– И никакого Сущего над нами нет?
– Я не верю в Бога, если ты про него, – отмахнулся Андрей.
– А что же дает твое миропонимание? – горько усмехнулся Александр, – В нем всем правит… не пойми что.
– С ним я делаю охотно то, что без него я бы делал неволей, – слегка рассмеялся Андрей. – Если бы палец мог думать не о своей грубой работе, а о том, как он нужен человеку, палец был бы счастлив, пусть же будет счастлив и человек, сливая свой разум и свою волю с законом мирового целого.
– Получается… свободу можно понимать не как возможность распоряжаться действительностью, а лишь как свободу так и или иначе оценивать эту действительность: кто покоряется необходимости, того судьба ведёт, кто не покоряется, кто принимает необходимость невольно, того она тащит насильно? – проговорил Александр, всматриваясь в фиолетовое небо, будто пытаясь увидеть тот самый Закон там, наверху.
– Это можно и так понимать, если тебе так нравится, – пожал плечами и слегка улыбнулся Швитский.
– Но неужели в нашем мире, где возможны такие, удивительные на первый взгляд, вещи,как обращение времени вспять, нет способности, что поменяет Судьбу?
– В каком-то смысле такая способность есть, – вяло улыбнулся Андрей.
– Только что ведь говорил об обратном.
– Дело в том, что Судьба неодолима, но малая судьба… – улыбнулся Андрей. – Понимаешь, на мой взгляд, Судьба бывает нескольких видов, есть та, которую никто не в силах изменить, но есть и такая, которую ее же, Судьбы,баловни меняют. При этом им кажется, будто своей волей они распоряжаются самой Судьбой. Святая простота! – рассмеялся Швитский.
– Я плохо понял… – нахмурился Александр.
– Представь, что твоя способность позволяет тебе не просто заглянуть в будущее, ибо это еще полдела, а повлиять на него, таким образом, изменив.
– Ты,верно, знаешь такого практика? – спросил Александр.
–Ты тоже его знаешь, я говорю о старом добром Адаме, самоназванном боге судьбы Аниусе, – иронически фыркнул Андрей, воздев руки к небу. – Что за абсурд?! Какой гордыней нужно обладать, дабы назвать себя Повелителем судьбы? Он действительно может менять ее, но не глобально. Есть кандидат куда лучше него, вот он способен изменить саму реальность, но даже ему не подвластна Судьба.
– Сколько себя помню, я не уважал и не поклонялся богам, хоть и участвовал в празднествах и ритуалах, посвященным им. Но я считал их особенными, уникальными, невероятно могущественными… однако, познакомившись с Дедулей, я понял, как ошибался, а потом их победили… – со вздохом произнес Александр.
– Хо? О ком ты говоришь? – с интересом спросил Андрей. – И кто такой Дедуля?
– А ты не знаешь? Неужто огонь ничего не сказал? – съехидничал Александр.
– Нет, – почесав свою бороду, серьезным тоном произнес Швитский, – представляешь, на этот счет ничего не было сказано.
– Как скажешь, – вяло улыбнулся Александр, – я говорил о Нергале и Перуне, которых одолел Асура, я его Дедулей зову.
– Ах, Асура… Так он убил Нергала и Перуна? – сощурив глаза, спросил Швитский.
– Нергала действительно убил Дедуля, но вот Перун пал не от его руки.
– Кто же его убил?
– Тот, от кого вы бежали на нашу планету.
– А ты многое знаешь, юноша… – задумчиво провел рукой по своей бороде Швитский. – Асура поведал тебе истину об этом мире?
– Да, я знаю, что мы живем в изолированном пространстве, – кивнул Александр, – а еще я знаю, что так называемый архангел Уриил как-то сумел проникнуть на континент и теперь забирает эссенции.
– Уриил… – нахмурился Андрей, затем помотал головой и улыбнулся. – Об этом не стоит беспокоиться.
– Знаешь, а я ведь не смогу сейчас помочь вам, – произнес вдруг Александр.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не могу открыть пространственную дверь, ибо моя душа повреждена, и я не способен поглощать духовную энергию. Вместо этого я использую жизненную, но из-за того же недуга я не могу накапливать ее в больших масштабах, – раздосадовано сжал губы Александр. – Даже если поглощу много крови, не смогу помочь вам.
– Ты не ощущаешь духовную энергию с самого детства? – спросил Андрей, поглаживая свою бороду.
– Нет, меня ранили в отрочестве.
– А травы духовные ты можешь принимать?
– Могу.
– И жизненную энергию поглощаешь…
– Верно.
– Видно у тебя повреждение изначальных меридиан, – произнес Андрей, после минутного размышления, затем он нахмурился и внимательно взглянул на юношу.
– Верно! Ты сразу понял, что за это недуг! – удивился Александр. – У меня еще украли частицу эссенции.
– Такое могли провернуть немногие, – помрачнев, кивнул Андрей.
– Да.
– Но не волнуйся, – ободряюще улыбнулся Швитский, – тебя можно исцелить.
– Я знаю, мне для этого нужна сущность крови белого тигра, – кивнул Александр.
– Ты знаешь? Это хорошо. Вот только с белым тигром будет не так-то просто, – вздохнул Андрей.
– Так я и думал, – нахмурился Александр.
– Насколько мне известно, во всем обитаемом Тартаре есть один единственный белый тигр, – пояснил Швитский, – последний из их племени, последний из изгнанников. Он живет в Сядоне.
– Сядон?
– Тартар велик, лишь малая его часть заселена разумными. В этой части есть несколько городов. Во-первых, это наш Свободоград, во-вторых, Сядон, в-третьих, Лесной город, который так и называется нами, и, в-четвёртых, город-рудник Мракис. Периодически воюя, мы ведем торговлю между городами, но чаще поддерживаем обычные взаимоотношения, ибо в этом месте очень сложно жить.
– Я уже понял.
– Не совсем, Александр, – покачал головой Швитский, – безопасно лишь в городах и более-менее на определенных дорогах. Сейчас мы спокойно идем, ибо я убил множество тварей по пути к тебе. Сражался когда-нибудь с желтыми муравьями?
– Да, приходилось… неприятные существа, – поморщился Александр. – У них нет никакого инстинкта самосохранения, они бездумно атакуют тебя, не думая о смерти.
– Верно, так вот… в Тартаре их как комаров летом на Волжских островах,– усмехнулся Швитский, – и они – меньшая из угроз этого места.
Идя и беседуя, они,наконец, вышли из ущелья, и Александр увидел безжизненную равнину, которая тянулась на многие километры вдаль. А где-то на горизонте виднелась белая точка.
