Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга

И, что характерно, я не ошибся. Не пользовались они жаблями. И планерами тоже. Зато рассказы об огромных летучих мышах оказались чистой правдой!

04. ВОЗДУХ!

ЗНАКОМСТВО С МЫШКАМИ

Честно сказать, я так-то рассказам обо всяких гигантах не очень доверяю. Но ежели сразу несколько человек утверждают, что своими глазами видели, а не троюродная бабушка внучатого племянника от своей престарелой подружки слыхала — тогда оно, конечно, внушает определённое доверие. И всё равно где-то мыслишка проскакивает: а может, обознался человек? Мож, с испугу иль с пьяных глаз ему привиделось? А то ещё бывает мираж — это, значицца, оптический обман зрения. В Сирийских песках да в Каракумах приходилось видеть. Мало ли, может, эти миражи при определённых условиях и увеличивать картинку могут?

Сомнительно, одним словом.

Зато когда случай представляется, и эту громадину своими глазами лицезреешь, так думаешь — и нахрен бы мне сдалось на тебя смотреть? Ощущения, знаете ли, посильнее всяких музык Стравинских. Это, если б чё, не моё выражение.

В этот раз довелось самому увидеть тех здоровенных летучих тварей. И мысль в голове единственная: вот создал же Господь мерзость такую… Мне и в детстве-то противно было, когда я на нашу, сибирскую летучую мышку, маленькую такую, смотрел. А тут-то! Здоровенная уродина, а пасть разинет — прям ужасть!

Ну так вот.

Я примчался на свой участок стены — вместе с остальными занять места по «боевому». Впереди маячила недружелюбная полоса джунглей, от которой поднимались испарения утреннего тумана. И вдруг над ней, словно вынырнув из низинки, появились они — и с каждым взмахом их крыльев становилось понятнее, насколько это огромные твари.

— Волокут чевой… Кабы не бонбы⁈ — разом воскликнули несколько голосов.

Я успел подумать, что крупновато для бомб. А летающие страховидлы в пару взмахов преодолели разделяющее нас расстояние и грохнули нам прямо на стены огромные плетёные корзины. А уж из корзин попёрло…

Потом, когда всё закончится, я буду думать: как эти загадочные «они» (я наших врагов имею в виду) позапихали в замкнутое пространство таких разных тварей? Тут же тебе и собаки, и свиньи, и обезьяны, и даже какие-то крысы здоровенные. Как они друг друга-то не пожрали, пока их по воздуху к нам доставляли? Оно понятно, полёт — это быстро, но не настолько же, чтоб в глотки рядом сидящему-лежащему не вцепиться. Тем более что корзины, когда хряснулись о парапет стены и развалились, оказались полны, прям с крышечкой. Ну иначе откуда столько тварей бы взялось?

Мне будет действительно интересно. Потом.

А пока я накинул шкуру и шинковал визжащую и ревущую животную кашу, успевая кой-когда выхватывать картинки со стороны.

Одна корзина упала во внутренний двор прямо под опоры к «Детинам». Вот уж они-то рады были радёшеньки! Размазали всех, кто там был, пулемётами. Да ещё и потоптались сверху. А то им, говорят, в прошлый раз почти ничего не досталось.

Вторая упала прямо перед первой линией обороны, ну и казачки врезали по очумевшей живности из станкачей. В кровавые лоскуты порубили животин.

А дальше мне смотреть стало некогда, потому как прямо перед моим носом хряснулась, раскрываясь, очередная «бомбовозка» для живых снарядов, а из неё начали выскакивать макаки, швыряющиеся подсвеченными орехами.

— Артефакты! — гаркнул кто-то. — Берегись огня, братцы!

Против глаз у меня пшикнуло. Вместо пламени из ореха вырвались искры, как от бенгальских огней, и седоватая макака напротив яростно оскалилась.

— Оборотни! — зарычал я, понимая, что мне здорово повезло, потому как защита никак не желала накидываться. Макак напротив тоже скалился, щёлкая пальцами. Заклинание хочет кинуть, подлюка, да не получается у него! А со всех сторон скакали ещё, не давая мне до него дотянуться. Я рявкнул, отмахиваясь и снося их с парапета.

Седой макак тем временем отпрыгнул, нырнув в корзину, и тут же вылетел назад, швырнув в меня целой пригоршней орехов. Спасла меня только медвежья скорость. Всё стало как будто очень медленным. Я успел отмахнуться от артефактов, часть из которых уже активировалась и раскрывалась мне навстречу огненными тюльпанами. И насадил прыгнувшего мне в лицо макака на когти. Под стеной глухо бумкнуло. Пол под ногами слегка вздрогнул.

Воздух вдруг мелко-мелко заколебался. В ушах нестерпимо засвербело. И из-за парапета — прямо передо мной — вынырнула огромная орущая морда летучей мыши.

— Blöde Scheiße*, — выругался я почему-то по-немецки (всё Хагена влияние!) и хлестанул тварь поперёк хари.

*Тупое дерьмо — нем.

Она однако вцепилась крючьями-когтями, присутствующими на её кожистых крыльях, за край парапета и резко дёрнулась вперёд, клацнув зубами в неприятной близости от моего лица.

Я чирканул когтями — но на морде твари едва несколько царапин осталось — и только. Под ногами лопнул ещё один орех, досадливо опаливший шкуру. Разом пыхнуло в корзине, превращая её в обугленные ошмётки.

— Магия заработала! — радостно вскрикнули мы со Зверем и швырнули страховидле в морду Ильина огня. — Кушай, не обляпайся!

Огонь мыши не понравился. Она сорвалась со стены и взлетела, намереваясь… плевать я хотел, что она там намеревалась делать. Как вдарил по ней сосулинами, пользуясь удачным моментом!

Мышь получила несколько сквозных дыр в крыльях и резко шарахнулась к лесу. Я крутанулся вокруг себя. Рыжие хвосты вперемешку с серой шерстью и чёрной кожей кубарем катались по башенной площадке.

— АЙКО! — рявкнул я. — МАГИЯ!

И она услышала! Не понял я, что она сделала, только клубок из тел вдруг вспыхнул зелёным пламенем… и сразу опал. Кончилось магическое попущение, что ль? Но лисе хватило. Она уже стояла над тушей летучей мыши, распластывая ей грудную клетку, выдирая внутренности…

Тут я и услышал этот вопль:

— Баб спасай! — и увидел дедов, бегущих в сторону участка, где стояла женская добровольческая рота.

ДРУГАЯ СТОРОНА БОЯ

Тут надо чуть отступить назад и рассказать вам ту часть сегодняшнего дня, которую я не видел, а восстановил по свежим рассказам.

Ещё две огромных корзины упали на стены. Так, братцы, вышло, что в первый момент, как увидели мы этих тварей, на некоторых как оцепенение напало. Стрелки тупо смотрели в прицелы, не веря своим глазам. Да все, кто из ранее видеть не сподобился! Уж очень летающая мышь животная неприятная. И только когда крик более опытных бойцов: «Огонь! Огонь!» — дошёл до сознания новичков — тут жара пошла.

Но, опять же, может, от ошаления этого не всегда выстрелы лучшим вариантом оборачивались.

Короче, очнулся Саня Пушкин, сидевший стрелком на «Пантере», да и полоснул из крупняка поперёк мышиной туши. Поторопился, боялся — достигнет тварь крепости. Упредить хотел. Иль рука у него дрогнула? Я, вообще его прекрасно понимаю, самого, когда в первый раз увидел — передёрнуло. Понимаю и не сужу.

Ну и подбил мышу. А она — нет чтоб за стеной упасть! — из последних сил рванулась да вместе с грузом хлопнулась прямо на галерею стены. И ладно бы куда в приличное место — так прям туда, где бабское войско стояло.

Визг истошный поднялся, ядрёна колупайка! У животин, что в той корзине были — по-любому звуковой шок организовался. А иначе как объяснить, что ломанулись они во все стороны как подорванные и даже особо и не покусали дамочек.

А вот мышь эта гигантская — та да, натворила делов. Она поначалу-то умирать совершенно не собиралась, невзирая на пробитую крупняком грудину. Взлететь, правда, уже не могла, вот и билась без смысла на галерее. Не в том смысле, что сражалась, а как раненые животины бьются в агонии. Металась, дёргалась. И поскидала некоторых дамочек со стены. Оно, конечно, они все в облике были, но трём это таки не помогло. Двор-то камнем забран, да и стена высока. Разбились, конечно. Наши казачки, как увидели такое — с рёвом «Спасай баб!» так попёрли вверх, что порубали зверьё чуть не в минуту. Правда, упавшим девушкам это уже не помогло.