Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга

Сильнее всех отличилась героическая Дита. Она, когда на них с неба гостинец хряснулся, облик-то приняла. Превратилась в гориллу реально внушительных размеров. Эту гориллу я успел самолично наблюдать, когда на ругательный рёв пришёл. Здоровенная животная, не смотри, что обезьянка. Только вот вместо того, чтоб храбро воевать, понеслась со стены и своротила-таки две пушки, что на той стене стояли — на это ей дури хватило.

И теперь наш конь-артиллерист исходил на навоз. Могу его понять. И так орудий — кот наплакал, над каждым он трясётся — и всё ради того, чтоб какая-то дура-переросток, в ужасе бегая по позициям, пушки переворачивала⁈

— Как вы смеете повышать на меня голос? — вопила горилла грубым басом. — Я, между прочим, девушка!

— Девушки дома сидят, а не по гарнизонам шастают, играя в дутых героинь!

— Вы ещё поплатитесь! — пыталась нависнуть над ним горилла.

И тут атаман, перекинувшийся было в человека, снова накинул облик и встал на задние лапы:

— А ну мне это скажи!

— И скажу! Сегодня мы будем тела́готовить к отправке на родину. ТЕЛА!!! Три молодых девчонки! Дурёхи, побежали за красивыми словами идиотки… МОЛЧАТЬ! Сопроводительные письма к их родне кто будет составлять? Я ли?.. — он довольно бесцеремонно дёрнул гориллу за подбородок, поднимая выше лицо. — Эти барышни доверились вам. И прибыли они с вами, как часть этой идиотской роты, которая рота только на словах, а на деле — говно собачье!!!

— Вы забываетесь! — оскалилась Дита. — Вы забыли, чем обязаны роду Острожских.

— Нет, это вы забываетесь!!! Во-первых, никакому не роду, а лично вашему дедушке, который просил не выставлять вас вон, обещая крепости новую батарею. А, во-вторых — где она, эта батарея, не подскажете??? Ваш дедуля всё кормит меня завтраками, а орудий как не было — так и нет!

— Всего и делов? — удивился я. — Гони ты их в шею, Арсений Парамонович! Будет тебе новая батарея, слово моё!

— Вы бы уж не лезли не своё дело! То же мне, Свадебный Ворон! — пренебрежительно выпятила губы горилла. Впечатляющие губы, надо сказать. Афоня обязательно бы схохмил: «Таким ртом медку бы хлебнуть!»

— Вот это обидно было, — развёл я лапами. Да, я тоже не торопился облик снять. — А не боитесь, дамочка, что я вам чего-нибудь этакого пожелаю? На каждого зверя, знаете ли, свой укротитель найдётся! Приедете домой, а ваш дедуля уже сосватал вас за первого встречного, а? — разномастная толпа оборотниц, скучковавшаяся позади Диты, дружно ахнула.

— Я всё равно в это не верю! — огрызнулась горилла.

— Как показывает практика, — усмехнулся Иванов, — стихийные магические модели работают и на тех, кто в них не верит.

— Прекратите-прекратите-прекратите! — заверещала Дита, многие аж уши прикрыли. — Я всё равно отсюда не уеду!

— А ну цыц! — рявкнул атаман. — Здесь вам что — детский сад⁈ — Он обернулся ко мне: — Коршун — реально будет батарея?

— Я ж сказал — казачье слово!

— Добро! — он слегка откашлялся. — Я — глава гарнизона Бидарской крепости, ввиду участившихся и одновременно усилившихся атак на вверенный мне объект объявляю в крепости чрезвычайное положение! Все гражданские лица, не занятые на обслуживании и производстве, должны покинуть крепость в течение четырёх часов. Собирайте вещи, дамочки.

— Как⁈ Вы выставите нас в джунгли⁈ — ахнул кто-то из девичьей толпы.

— Что ж я, изверг, что ли? — сурово усмехнулся атаман. — Я выделю вам конвой, который сопроводит вас до генерал-губернаторского управления в городе Бидар. С тем, чтобы секретарь непременно зафиксировал ваше туда прибытие. Далее ваши жизни принадлежат только вам, я вас на поруки не брал.

— А мы разве не заняты… Как это вы сказали?.. — выпучила глазки пушистенькая волчица.

— Нет, — отрубил атаман. — Вы являетесь группой сугубо гражданских лиц. Кружком, если хотите. И подчинены вы исключительно госпоже Острожской, как многократно мне ставилось на вид. Вы не подписывали контракта ни с военным ведомством, ни с горнодобывающим министерством. Я мог бы предложить вам места на кухне, но сейчас там нет вакансий. Посему.

— Кстати, — добавил я, — князь Витгенштейн объявил открытие дома терпимости. Вот там изрядно вакансий, хватит на всех желающих.

Толпа девиц ахнула второй раз, а горилла бросилась на меня с рёвом:

— Мерзавец!!! — и… Я уж приготовился её ловить — всё же горилла против белого медведя не роляет, но Дита до меня не добежала. Повисла в воздухе, нелепо дёргаясь.

— Запрещено, — строго сказал голос Айко, — гражданскому лицу нападать на офицера. Наш господин всего лишь упомянул об одном из вариантов работы. Даже не предлагая вам! Вы поступили крайне невежливо. Попытка нападения на офицера трактуется как нарушение порядка. Вы будете наказаны по законам, предусмотренным чрезвычайным положениям в гарнизонах Русской империи. Хотару!

— Да! — пискнул второй голосок, и в воздухе материализовалась крупная такая розга.

— Начинай!

И, можете себе представить, они её выпороли! Прям вот так, на весу. А окружающие так обалдели, никто и слова не смог сказать. По окончании экзекуции Дита умчалась в женский дом, рыдая басом. Остальные девушки стояли, испуганно моргая, сбившись плотной кучкой.

— Однако, — крякнул атаман.

— И ведь действительно — всё в полном соответствии с уставом, — белый барс несколько нервно бил себя по бокам хвостом.

— Барышни, идите собирайтесь! — махнул рукой атаман. — Остальным — в столовую. Фронтовой шкалик* всем принять надобно.

*«Шкалик» — одна двухсотая водочного ведра, 62 мл.

— Погодите, господа! — поднял руку я. — У меня есть бутылочка настоя, приготовленного матушкой, для успокоения нервной системы. Мне кажется, многим из нас пора принять.

— А оно сертифицировано? — слегка нахмурился Арсений Парамонович.

— Ещё как! — чуть не обиделся батя.

— Дуся — она ж для самого монастыря Марка Печерского эликсиры делает! — тут же сказал дядя Антон, и все наши карлукские одобрительно зашумели.

— Тогда разбавим на общий объём, — решил атаман, — раз такая польза!

В столовой собрался весь гарнизон. Ну — кроме стоящих в карауле, те свою пайку после получат, как сменятся. Все подходили чинно, получали свою рюмку и запоздалый завтрак, рассаживались за столы. Наверное, успокоина в той водке была совсем малая доля, но всё же это лучше, чем ничего.

Офицеры и рядовые казаки неторопливо ели, обсуждая бурное утро и приходя к общему мнению, что вообще-то этот налёт оказался для наших недругов полностью провальным в прямом и переносном смысле. Индусы, считай, двух летучих мышей точно потеряли. Одной крылья покоцало. И ещё одну проводили очередями, она тоже летела как-то странно. Как бы загребая воздух, неровно… может, потом и сдохнет?

НА ВЫХОД, С ВЕЩАМИ!

Казалось бы, сколько времени нужно на сбор барахла, привезённого с собой в военный лагерь? Однако барышням четырёх часов не хватило. Или это был тайный приём на затягивание отъезда? Быть может, отдельные светлые головушки из их числа полагали, что старый медведь побьётся-побьётся — да отступится, и всё как-нибудь исправится само?

Выходить они стали, когда атаман пригрозил, что отправит их без вещичек, а для принуждения применит лис. Лис в крепости уже опасались.

Героини усаживались на платформу тягача зарёванные, обкладываясь множеством кульков и коробочек. Очевидно, всё это были нужные для войны вещи…

Тягач шёл в Бидар под максимальной защитой. Конвой из двух «Детин», «Пантеры», «Саранчи» и двух «Алёш» — достойно даже императора сопровождать. Я, конечно, тоже отправился с ними, как офицер в приличном чине да с титулом. Титул вообще оказался удобной штукой, чтобы сложные бюрократические вопросы решать.

Нынешний генерал-губернатор Бидарской губернии, граф Орлов, немножко пасовал перед княжной Острожской и её дедулей, но титула герцога он убоялся ещё больше, так что я благополучно сплавил ему всех девиц, стребовав расписку о доставке их в целости и сохранности. А также о передаче трёх тел, на которые гарнизонной канцелярией была выписана справка о гибели в момент налёта на крепость.