Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Цезарь поморщился — выражение лица выдало, что сам он не в восторге от выбранного места встречи. Но, увы, вариантов не было. Здесь, в этих пыльных горах, вероятность утечки информации действительно была почти нулевой.

Ци-ван, прищурившись, задал прямой вопрос:

— О ком вообще идёт речь?

— О русском, — коротко бросил Цезарь.

Ци-ван уточнил равнодушно:

— О Борисе? — назвал он по имени Царя Российского.

Цезарь качнул головой:

— О другом русском.

В следующее мгновение Ци-ван резко подался вперёд, словно его ударили током, и, вскакивая, выдохнул сквозь зубы:

— Мать вашу… Нет. Нет, нет, нет! Я с этим демоном больше связываться не буду!

В памяти, помимо воли, всплыло то унизительное мгновение, когда он, окружённый камерами мировых новостных каналов, в прямом эфире обмочился верхом на Золотом драконе. Сам ведь напросился на эту демонстративную поездку! Сразу же накатывает и другое воспоминание — груды убитых солдат, погибших в войне из-за того же человека, из-за Филинова.

Да, если вспомнить хотя бы генерала Ван Юньи, прозванного Желтоглазым Тигром… Отличный полководец, гордость армии, и всё же сгинул в той операции, как и многие другие. А потом, как следствие, пришлось лично проводить репрессии: несколько городов вспыхнули мятежами, отдельные сановники решили, что Ци-ван ослаб, раз позволил себе так позориться. Но они просчитались.

Он всё ещё оставался Грандмастером — и подавил все восстания быстро и жестоко. В этом он не изменился. Ци-ван был сильнейшим! Только вот Филинов… Филинов был каким-то совершенно другим, выбивающимся из всех привычных схем противником.

Цезарь, явно не желая даже упоминать мальчишку по имени и фамилии, произнёс тяжело:

— Он принёс нам обоим кучу проблем, а у меня ещё и реликвию без спроса брал, представь себе!

Ци-ван бросил с насмешкой:

— Не скромничай. Вы ещё и платите ему, чтобы у вас не было проблем.

Цезарь нахмурился:

— Откуда ты знаешь?

Ци-ван усмехнулся уголками губ:

— Из реестра указов Римской Империи, конечно. Не стоило делать приказ о субсидиях виноделен публичным. Думаешь, я или моя разведка это пропустим?

Цезарь тихо, но выразительно чертыхнулся, понимая свой промах. Следовало оформить всё как тайное распоряжение, а не официальный приказ. Да и лучше было бы не оставлять бумажного следа вовсе… Но, блин, поздно теперь трепыхаться.

— Да доколе это будет продолжаться! — сдавленно выдохнул он, облокачиваясь на стол и тяжело вздыхая. — Мы с тобой — самые могущественные правители в мире, а теперь вот терпим выходки какого-то мальца!

Шах Калифа неожиданно подал голос, слегка обиженно, будто напоминая о своём статусе:

— Калифа тоже могучий правитель, да? Или вы двое забыли?

Ци-ван, раздражённо передёрнув плечами, заговорил торопливо, запинаясь, как человек, который старается одновременно и высказать всё, и не сорваться на крик:

— Я не хочу больше связываться ни с Россией, ни с Филиновым. Ни напрямую, ни косвенно. Хватит мне одного позора и десятка потерь, что уже были.

Цезарь возразил:

— А мы и не будем связываться сами лично. Мы просто спонсируем того, кто купится… вернее, кто возьмется за этот подвиг и доведёт дело до конца.

Он медленно повернул голову к Калифе и, прищурившись, добавил:

— Отомстишь Филинову за то, что он загробастал всех остроухих гурий? С нас не заржавеет

Калифа вскинул голову, в голосе его зазвенела злая решимость:

— Да никто не смеет забирать всех красавиц-женщин! Они — мои!

Цезарь довольно кивнул, будто получил именно тот ответ, на который рассчитывал:

— Отлично. А мы с Ци-ваном займёмся твоим снабжением и дадим тебе флот: столько кораблей, сколько потребуется.

Император Рима весело заключил:

— Я даже знаю, куда ты ударишь первым. На самую восточную территорию Филинова. На Замок Дракона.

Глава 3

Центральные кварталы, Сторожевой город

Булграмм с Бером шагнули внутрь заведения, над которым красовалась вычурная вывеска с золотыми буквами. В нос сразу ударил насыщенный фруктовый аромат. Булграмм, оглядев массивные золоченые двери, пробурчал, будто самому себе, но громко:

— Странная таверна…Ну что, глянем, что за забегаловки в этой стране пернатых. Рвачи советовали эту харчевню, мол, самая нормальная из всех. Надо зайти, проверить, что тут к чему, как тут эти крылатые живут.

Бер, шагая чуть позади за могучим тавром, надменно скривил губы, словно ему в рот попала лимонная косточка.

— Ну, блин, я правда не понимаю, зачем ты меня с собой потащил, — проворчал альв недовольно.

— Да ладно, не ссы, кузен конунга, — легкомысленно отмахнулся Булграмм, даже не замедлив шаг. — Мы ведь теперь с тобой оба теневые воители конунга, так что нам есть о чём потолковать.

— Например? — хмыкнул альв, оглядев грубого воеводу с рогов до грубых сапог.

— Например, баб! — расхохотался Великогорыч и от души хлопнул стройного альва по плечу ладонью, размер которой могла бы прикрыть половину его спины. Удар был настолько мощным, что Бер едва не потерял равновесие и не влетел плечом в ближайшую стену.

Внутри оказалось вовсе не то, что ожидал Булграмм. Вместо привычного для воеводы задымлённого кабака с деревянными столами — ухоженное, почти утончённое место. Высокие колонны, мягкий приглушённый свет, ровный блеск отполированного пола. У самого входа стоял хостес в безупречном белом фраке под цвет крыльев. Он моментально подскочил к новым посетителям, но увидев, что они без крыльев, а один из них так вообще с рогами, растерялся:

— Эмм…Чем могу помочь, сиры?

Булграмм, покосившись на него, спросил прямо и без обиняков:

— Пиво у вас есть?

Хостес чуть поморщился, будто это слово оставило на его слухе грязное пятно.

— Пиво? Нет, — холодно произнёс он. — Только вино. Красное и белое.

— Рвачи, ну вы и козлы, даром что с перьями, — вздохнул воевода. — Ладно, давайте нам стол на двоих.

Вскоре они уже сидели за столом у стены, откуда было видно половину зала. Булграмм, развалившись на стуле, обхватил своей широкой пятернёй бокал с красным напитком, посмотрел на него с недоверием и всё же сделал глоток. Почти сразу его лицо скривилось, и он процедил сквозь зубы:

— Ну и кислятина!

— За ножку бокала держи, а не за сам бокал, — наставительно заметил Бер, поджав губы.

Булграмм хмыкнул и прищурился, подавшись вперед.

— А ты, случаем, не херувимский шпион? Откуда ты, вообще, такие тонкости знаешь?

— И локти со стола убери, — добавил Бер, закатив глаза. — Не позорь меня, рогатый.

— Ладно, ладно… — проворчал Булграмм, убирая руку со стола и отставив от себя подальше бокал. — Слушай, позвал я тебя для мужского разговора. Хотел дать совет насчёт женщин. А то, смотришь на тебя — и прямо видно: твоя тебя уже до ручки довела. Она тобой вертит, как кукловод марионеткой, дёргает за ниточки — и ты скачешь.

— И вовсе нет! — возмутился Бер.

— Да все же видят. Тут главное — держать их в узде. Вот как мы с конунгом держим своих женщин! Чтобы знала своё место, чтобы перечить и не думала, и вообще женщина должна…

Он не успел договорить — в кармане у него зазвенел связь-артефакт. Булграмм шумно выдохнул.

— О бычьи яйца, подожди минуту, — буркнул он и достал устройство. Приложив его к уху, сменил тон на примирительно-ласковый:

— Да, коровка моя. Нет, не шляюсь. Нет, не позорю конунга. Нет, не учу его, как жить… Да, зашли в заведение… Ненадолго, просто кружку уронить… Да-да, скоро вернёмся…

Бер, скрестив руки, молча наблюдал за этой сценой, а на его лице расползалась ехидная ухмылка. Булграмм положил трубку, и Бер, не удержавшись, с явным удовольствием, заметил:

— Значит, говоришь, в узде держать надо, да?..

— Да что ты пристал, остроухий! Мы о тебе вообще говорим! — буркнул Булграмм, отмахнувшись так, будто хотел прогнать назойливого шмеля, и принялся рыскать глазами по залу. Его взгляд на мгновение замер на одном из углов, но он сделал вид, что просто продолжает наблюдать.