– Ты что тут делаешь? – возмущаюсь я, сделав шаг парню навстречу. – Заболеешь же! Хоть бы оделся!
– Тебя жду… – отвечает он слегка заторможенно. Взгляд стеклянный, а на предплечьях – мурашки.
Какой он все же двинутый на голову!
– И зачем же? – спрашиваю воинственно, складывая руки на груди. Интересно, где Дар потерял Кита? Или это Кит потерял брата? Зачем отпустил его мотаться по кампусу в таком виде?
– Я передумал, – сообщает парень будничным тоном, словно я должна догадаться, о чем идет речь, исключительно по его мокрым штанам!
Дар молчит и внимательно смотрит на меня, а я буквально теряюсь в его потемневших глазах со все еще мокрыми ресницами, которые сейчас смотрятся словно нарисованные небрежными мазками кисти.
– Да? И разреши спросить, по поводу чего ты передумал? – спрашиваю я, поражаясь тому, насколько хрипло звучит мой голос.
– Я сказал, что не хочу целовать тебя после Кита…
– И?
Голос срывается, а сердце начинает стучать как бешеное. Хочу сказать что-то резкое, одернуть парня, но почему-то стою и завороженно смотрю на него, не в силах даже сбежать.
– Мне насрать, кто целовал тебя до меня…
Сказав это, Дар делает неуловимое движение мне навстречу и заключает в объятия, прижавшись холодным влажным телом. Точно ведь заболеет, сумасшедший!
Нежная замерзшая ладонь на моей щеке, едва ощутимое прикосновение. Дар ведет подушечками пальцев по скуле ниже, задевает губы, чуть нажимая на нижнюю и заставляя рот приоткрыться, и потом по подбородку. Сжимает шею.
Я распахиваю глаза и выжидающе смотрю в его лицо. На холодные ночные тени, которые делают черты более резкими. Бледная в лунном свете кожа, злая улыбка на губах и экзоскелет, который в таком освещении кажется серебряным.
И жалящий, злой поцелуй. Холодные мокрые губы, капельки воды, капающие с его челки на мое лицо, и дрожь, то ли от холода, то ли от предвкушения. Кровь стучит в висках, вкус дорогого алкоголя и отчаяния. Эмоции на разрыв.
От уверенных и жадных прикосновений его языка меня словно обливает кипятком. Я горю и чувствую, как рядом со мной нагревается Дар. Мышцы расслабляются, и нездоровая дрожь отпускает.
Смелые руки и уверенные губы. Я снова оказываюсь прижата к стене, а он впечатывается в меня своим напряженным телом. Слегка прикусывает нижнюю губу и отпускает, давая возможность вздохнуть, ведет носом по моей скуле и ниже, чтобы следом впиться жалящим поцелуем-укусом мне в шею. Туда, где как сумасшедшая бьется венка.
Вскрикиваю от слишком острых, немного болезненных ощущений и чувствую нежное, влажное касание языка. И опять легкий укус, на этот раз чуть выше, в районе уха.
Дар наказывает меня. Еще понять бы – за что. За поцелуй с Китом или за то, что свожу его с ума? Я тоже умею так. Веду пальцами по позвоночнику, точнее, по обеим сторонам экзоскелета к затылку и, прихватив влажные волосы, оттягиваю голову парня, встречаясь с шальным пьяным взглядом.
Рваное дыхание в унисон и шум в ушах. Зло целую первая и снова оказываюсь в сумасшедшем и жадном плену его губ, распятая тренированным телом на стене. И впервые мне не хочется быть сильнее. Хочется покориться.
Да о чем речь, я уже почти покорилась ему. Дар подхватывает мою ногу и закидывает себе на бедро. Скользит пальцами по икре и выше, сжимает колено и чуть тянет на себя. Мы так близко, что я чувствую его обжигающее желание. В ушах стучит кровь, а мир перед глазами плывет, и, кажется, нет никакой силы, которая могла бы заставить меня остановиться.
– Дар! – Голос Кита вырывает из сладкой неги.
Дар тут же отстраняется и отступает на шаг, оставив меня у стены. Растрепанную, смущенную, пытающуюся выровнять дыхание.
– Видишь, Кит… ей все равно, кого целовать… – хрипло бросает Дар злую фразу, заставляя задохнуться, как от удара в солнечное сплетение. – Потому что мы с тобой чертовски похожи. Только ты чуть менее сломанный, поэтому перспективнее. Так ведь, Каро?
Его слова жалят. И то, что Дар еще пьян, не оправдание. Я не помню, чтобы мне было так обидно и больно. Желудок скручивает, и, кажется, меня сейчас вырвет. Ненавижу! Как я могла спутать симпатию и ненависть? Это ведь нереально?
– Идиот! – в сердцах выплевываю я и убегаю. Слышу только слова Кита за спиной:
– А ведь она права. Дар, ты идиот.
Глава 17
Душат слезы, и трясутся руки. Козел! Какой же Дар козел, а я – дура! Я никогда не чувствовала себя такой раздавленной! Оказывается, словами можно бить больнее, чем кулаком. Мне настолько плохо, что к горлу подкатывает тошнота, и, кажется, я никогда в жизни не подпущу к себе ни одного парня. Этого точно не подпущу!
Не понимаю, что на меня нашло! Я ведь всегда была здравомыслящей. Все мои награды, победы, долгий путь преодоления физических и душевных травм – все это сделало меня холодной и здравой. Так почему же в последнее время мне сорвало крышу? Что вообще со мной происходит? Почему меня тянет к этому неадеквату? У меня что, своих проблем мало? Зачем мне еще и его тараканы?
Я всегда думала, что выберу спокойного и простого парня без черных пятен в душе. Такого, кто принесет в мою жизнь покой и стабильность. Такого, как Волк. Правда, Волк простой только с виду. Если копнуть глубже, у него тоже скелетов полный шкаф, поэтому он обходит девчонок стороной. Но он хоть надежный. А Дар? Эта гремучая смесь комплексов, саморазрушения и убивающей сексуальности. Моя погибель. От таких, как он, держаться надо подальше. Даже Кит проще и спокойнее. А вместе они просто способны довести до ручки!
Решено! Я больше не подойду ни к одному из близнецов. Никогда в жизни. Успокоюсь, схожу в душ, лягу спать, а завтра с утра сделаю вид, будто в моей жизни не было ни Дара, ни Кита. Ни, желательно, маньяка. К счастью, тот, кто гадил мне, признался сам. Ну, не совсем признался, конечно, но намек был понятен. Очень надеюсь, что Лестрат выведет его на чистую воду и моя жизнь снова будет состоять из двух составляющих: тренировок и учебы. Именно так правильно.
После этих прочищающих голову мыслей становится несколько проще дышать. Сделав небольшой круг по улице и стараясь ни с кем не пересечься, я все же иду к себе. В коридорах темно и пусто, а из-под двери нашей комнаты видна тонкая полоска света. Значит, Энси уже вернулась. Блин! Вряд ли получится скрыть опухшее лицо и блестящие глаза.
Тихонько захожу в комнату и слышу тихие всхлипывания с кровати. Кажется, не только у меня вечеринка пошла не по тому пути. Энси лежит на кровати прямо в вечернем платье. Длинная юбка измята, а подол испачкан в грязи, словно Энси ползала по лужам. На голове у моей соседки подушка, которую она придерживает руками.
Я замираю рядом, раздумывая, стоит ли подойти и попытаться утешить, но потом решаю, что сама бы предпочла не отвечать на идиотские вопросы малознакомых людей, которые тебе в целом симпатичны, но не настолько близки, чтобы выворачивать душу наизнанку. К тому же я сама готова разреветься, поэтому беру со стула свою пижаму и мышкой проскальзываю в ванную комнату.
Горячий душ, ароматный гель и несколько минут наедине с собой – пожалуй, все, что нужно. Этот сложный и тяжелый день пора заканчивать. Надеюсь, завтрашний будет лучше.
Дар
Сколько раз я услышал за сегодня, что идиот? А сколько от Каро? Не важно. Она права. Я сейчас в том состоянии, когда не важно все. Холод, боль в мышцах, как откат от бурной ночи в экзоскелете, внутренняя дрожь – то ли подступающее похмелье, то ли реакция на игры с чужой магией. Отвратное физическое самочувствие позволяет немного отвлечься от отвратного самочувствия морального.
Пока идем в комнату, Кит молчит, только сопит укоризненно. Наверное, я должен усовеститься и попросить прощения сразу за все свои прегрешения. Пошел в жопу. Я тоже на него злюсь. И да, я поступил как скотина. Можно подумать, в первый раз. Я всегда поступаю так, когда злюсь. Не знаю, что Кит думает. Точнее, предполагаю, он считает, что у меня сорвало башню из-за Каро. Это не совсем так, меня понесло из-за него. И Каро с ним. Это разные вещи. Так что брат виноват не меньше, чем я. Ну или мне приятно так думать.
