Кит слишком хорошо меня знает, поэтому не читает нотаций. Оставил их на утро, гаденыш. Сейчас понимает, что, если сказать мне что-то против, я свалю. Не догадывается только об одном: я свалю так и так. Иначе уже орал бы на меня, высказывая все, что думает о моем поведении. А я молчу, мне нужно спокойно добраться до комнаты, душа и шкафа с чистыми вещами. Просто я идиот, но не настолько, чтобы валить в одних мокрых штанах. И так есть подозрение, что ночные прогулки не прошли для меня бесследно. Терпеть не могу болеть. К счастью, всякие простуды подстерегают меня редко.
Когда оказываемся дома, Кит без слов под мое возмущенное бухтение запихивает меня в ванную комнату и запирает снаружи. Идиот. Боится, что я буду бегать по комнате с голой задницей? Так у него такая же. На моей даже экзоскелета нет, как знака отличия.
Зуб не попадает на зуб, когда я снимаю мокрые брюки, даже пальцы онемели. А ведь я и не заметил даже. Сначала был зол, а потом во мне была Каро. Ее вкус. Запах ее тела, жар и страсть. Как же меня уносит от этой девчонки! Притягивает так сильно, что стремлюсь оттолкнуть ее как можно дальше. В этот раз, похоже, получилось. Зачем ей сломанные игрушки? Она заслуживает того, кто починит ее саму. И это не я. В нашем случае, увы, подобное не притягивается к подобному. В нас слишком много боли, мы просто уничтожим друг друга. Сегодняшний день – яркое этому подтверждение.
Стою под обжигающими струями воды и корчусь от боли, но о содеянном не жалею. Мне нужно было выплеснуть раздражение и злость. Я хотел целовать Каро, и меня бесит, что Кит явился не вовремя. Оттолкнуть ее тоже хотел.
Боль – это последствие того, что я действовал за пределами своих возможностей и возможностей экзоскелета. Тянуть магию с Кита больше нельзя. Да и вообще, это получается у меня неосознанно, только когда своей катастрофически не хватает на поддержание работы экзоскелета, а брат где-то рядом. Мне каждый раз стыдно, и каждый раз мой эгоизм оказывается сильнее здравого смысла и угрызений совести.
Нужно научиться управлять своим резервом. Сделать так, чтобы отмеренного мне природой хватало в том числе и на безумную ночь. Поэтому я собираюсь отогреться, переодеться и свалить, пока не потерял решимость и волю. И наплевать на то, что сейчас ночь. Это не важно. Я знаю, куда идти.
Выползаю через полчаса в полотенце и без слов падаю навзничь на кровать. Чтобы Кит не лез с вопросами, демонстративно кладу подушку на голову. Наплевать, что он там подумает. Вряд ли что-то новое.
Кит матерится и уходит в душ, громко хлопнув дверью. Вот и отлично. Тут же поднимаюсь и лезу в шкаф. Черные брюки, толстовка с капюшоном, куртка и массивные ботинки. Откат нагнал по полной, и каждое движение отдается болью во всем теле, а алкоголь еще клубится в голове. Подташнивает, а руки трясутся.
Красавчик, что говорить! Не лучшее состояние для езды на осе, но пешком я не доберусь. Взять магмобиль Кита? Шарюсь по тумбочке брата, но кристалла управления нигде нет. Демоны! Все же придется брать осу. Кит – демонов конспиратор. Не может держать кристалл на видном месте?
В душевой шумит вода. Это хорошо, не хотелось бы в последний момент нарваться на брата, который выходит из ванной. Силой он меня, конечно, удерживать не станет. Хотя тут тоже не факт! Но в любом случае мозг выест основательно.
Максимально тихо выскальзываю за дверь и пробираюсь по темному коридору к выходу из корпуса общежития. На вахте никого нет. Отлично. Не хочу ни с кем объясняться. Мне не десять лет, чтобы отчитываться, когда ушел и когда вернулся.
По территории кампуса еле иду. Хромаю и шатаюсь. Ненавижу это состояние. В один момент мне кажется, что план провалится просто потому, что я не добреду до осы. Доползаю на морально-волевых. Все же кто бы чего ни говорил, упрямство – это моя сильная сторона. Чуть ли не единственная сильная. Если бы не она, я бы никогда не встал. И не смог бы передвигаться в экзоскелете так, что окружающие ничего не понимают, пока не видят мои золотые «украшения».
Ругаюсь и взлетаю. Двигаюсь медленно и всю дорогу стараюсь не лихачить. Сдержаться сложно, я привык гонять, и сейчас разочарование, отчаяние и разрушительная ненависть к себе требуют дать по газам и промчаться на грани возможностей. Проблема в том, что на данный момент мои возможности и возможности осы разнятся. И, как это ни печально, ориентироваться приходится на собственные силы, которые закончились, едва я заполз в душ.
Но до нужного места я все же добираюсь. Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы найти этот адрес. Но еще больше для того, чтобы решиться сюда приехать. Спокойный, не самый плохой район на окраине города. Узкие вымощенные улочки, высокие изгороди, увитые плющом, словно сказочные домики. Это не особняки элиты Горскейра, но и не трущобы. Тут все мило и удобно: от лужаек перед домом и до балконов, на которых стоят кадки с розовыми кустиками.
Оставляю осу за шлагбаумом и дальше отправляюсь пешком. Ночью удается проскользнуть незамеченным мимо символического пункта охраны, идти тут недалеко. Буквально два квартала и поворот направо. Но и этот путь меня окончательно выматывает. На миг жалею, что не отложил все до утра. Только вместе с рассветом придут сомнения, и я снова никуда не поеду.
Пожалуй, я не так представлял дом шэха. Более строгим, что ли. Но тут все так же, как и в домах по соседству. Розовые кусты, высокая изгородь, красная черепичная крыша, серый кирпич, дверь с колокольчиком и дорожка, ведущая к крыльцу.
Заношу руку, чтобы позвонить, и у меня просыпается совесть. Три часа ночи – не лучшее время для визита, если ты хочешь, чтобы тебя выслушали. Поэтому присаживаюсь на крыльцо, на светлый и с виду вполне чистый коврик, приваливаюсь к перилам, прячу руки в рукава, а нос в воротник, накидываю капюшон на голову и засыпаю.
Жестко, неудобно и холодно, но я все равно дремлю, изредка просыпаясь, чтобы сменить позу. Ночи сейчас пробирают до костей, особенно после относительно теплых дней. Но я упрямо сижу и жду. Где-то вдалеке небо уже начинает светлеть, и продержаться осталось не так долго. Меньше, чем тут торчу.
Из состояния алкогольного коматоза меня вырывает хлопнувшая рядом дверь и обеспокоенный голос:
– Эй! Эй, парень, ты что, решил тут окочуриться?
Стаскиваю с головы капюшон и поднимаю глаза, чтобы в предрассветной дымке встретиться со взглядом шэха, который тренирует Каро. А он ранняя пташка. К счастью, я не успел окончательно примерзнуть к крыльцу.
– Ты… – удивленно тянет он, цепляясь взглядом, как понимаю, за мои импланты. – Дар ведь? Правильно? Так тебя зовут? Ты что тут делаешь?
– А возьмите меня к себе… – тихо прошу я дрожащим голосом. Нет, не от волнения, просто похмелье, мороз и откат. – Тренироваться…
Смотрит с изумлением и усмешкой. Отчасти понимаю: сижу тут как бродяга. Жалкий, не протрезвевший до конца, замерзший.
– Нет уж. – Он качает головой. – Обдолбанных не тренирую. Ты выбрал не лучший способ набиться мне в ученики. Пришел бы в зал, как все нормальные, тогда бы поговорили.
– А разве я нормальный? – Указываю на свои импланты, но шэха это не впечатляет.
– Все равно не лучший способ.
– Я никогда и ни в чем не выбираю лучшие способы, – признаюсь я и вытягиваю ноги. Они затекли и онемели. Полночи просидеть на корточках – это жестко.
– Дар, я правда не берусь тренировать таких… – Шэх замолкает, пытаясь подобрать слова, а у меня ощущение, что получаю удар в солнечное сплетение. Жестко.
– Инвалидов, – выплевываю я с горечью. – Только вот я терпеливый и упрямый. Справлюсь не хуже тех, кто без этих украшений.
– Ага, инвалидов. – Шэх не спорит, но мстительно добавляет: – На голову. Мне наплевать на твой экзоскелет. А вот тебе – нет. Ты знаешь, что алкоголь и импланты несовместимы. У тебя толстовка в крови. Готов поспорить, все болит, но ты все равно пил.
Он прав, я это понимаю. Как понимаю и то, что выгляжу безответственным идиотом. Не поспоришь, я и правда такой, но должен попытаться убедить его дать мне шанс.
