Мёртвая магия полетела дальше, снова собираясь в единый поток где-то за нами.
Лиловая чернота уходила, вновь возвращая привычный вид этой локации.
Затем я почувствовал лёгкую боль. Некий неприятный зуд на коже — вроде бы и ничего критичного, но раздражает. Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы уже с большей адекватностью вспомнить, что я сейчас дерево и это не зуд, а аномальный зелёный свет, который больно жжёт листья.
Я отменил древесный вид и формация распалась. Проходчики приходили в себя. Пустота прошлась по мозгам каждого.
А что, если в такой дряни и будет поле боя со стражем-ошибкой?
Не рискну делать ставку на все наши артефакты…
Мы продолжили путь. Мой миазм стелился у ног, рисуя странные узоры в тех местах, где я шёл. Местный миазм из жрущей металл плесени растительной эмпатией передавал нам эмоции, которые можно было расценить как любовь.
А ведь эта плесень отлично растёт под таким светом. Определённо нужно взять образцы и принять на вооружение.
После того как миазм миновал, настроение поползло вверх. Дурные предчувствия, в которые я уже почти поверил, оказались ложными. Локация была нам не врагом, а другом.
— Здесь что-то вроде инопланетного болота, — сказала Сайна.
Дрон спроецировал на зелёной стене не менее зелёную ядовитую локацию с чернеющими стволами мёртвых деревьев.
Место представляло собой мёртвые изломанные джунгли с высокой влажностью и свисающей зелёной бахромой на некоторых ветвях. Лёгкий туман над поверхностью, обилие коряг, ручей — источник слабого, едва заметного свечения.
— Локация природы? — удивился я. — Хотя логично, если судить по принципу подобия.
— Я бы так не сказала. Дроны выдают крайне агрессивную среду и дохнут. Это очень опасное место. Зелень здесь выжить не могла. Разве что очень особенная, — сказала Сайна.
— А подробней? Какого типа миазмы?
— Вон тот ручей — какая-то сложная химия. Приборы её видят как некую силикатную кислоту, но формулу просчитать не в состоянии. Вот эта зелень на деревьях — это налёт хлоридов железа, меди и эфирохлоридов. Последнее не знаю что такое, но эридианцы похоже встречали. Короче, это химикат.
— А дымка?
— Фосген. Крайне токсичен. Ещё здесь тот же токсичный свет. Я пока не поняла что это такое. Возможно, имитация солнца той планеты, на которой была такая жесть.
— Надеюсь, деревья хотя бы настоящие, — заметил я. — Тия, Эстель, что по вашей части?
— Здесь есть что-то живое. Чувствую одну особь. Размер небольшой. Предположительно животное.
— Я думал, здесь только камни, черви и тараканы, — хмыкнул Кот.
— За этой локацией должна быть ещё одна. Спуск где-то в ней, — сообщила искатель.
33. Болота, по которым не стоит гулять
Разделявшая локации дверь распахнулась. Теперь не только чтобы пропустить новую партию разведывательных дронов.
Следующей на очереди была разведка. Белая прошла внутрь и взмыла вверх на крыльях.
— Я подсвечу, когда найду его, — сказала Эстель, имея в виду монстра, обнаруженного Тией.
Несколько шагов, и она вошла в пол, сливаясь с локацией.
Мы сформировали боевое построение. Локация была не очень удобной для прохождения крупной группой. Фактически, она представляла собой непроходимые инопланетные болота.
К такому нас жизнь конечно готовила, но от естественных проблем, возникающих в таком случае, это не спасало.
Мы вынужденно собрались близко друг к другу и приготовились быстро переориентироваться в нужную сторону, чтобы вести огонь. Выстроиться более редким строем было бы слишком опасно с учётом, что враг такими ограничениями не страдал.
Налёт со всех сторон существ, которые чувствовали себя в этом биоме домом, был бы для нас сильно не в тему. Но алых миазмов ланцетов не наблюдалось, как и признаков присутствия корвов.
И тем не менее, локация вскоре преподнесла нам сюрприз.
— На шесть часов! — предупредила Эстель, и я почувствовал через неё, где находится враг.
Однако сделать я уже ничего не успел — существо передвигалось необычайно быстро, плюс было невидимым.
Тия отметила тварь магией хаоса, и теперь силуэт очерчивался светящимися янтарными точками.
— Не стрелять! — крикнул Хантер.
Выстрелы не прозвучали, и чудовище схватилось с Рейном в ближнем бою. Тот поступил мудро и шагнул вглубь строя, где в монстра тут же вонзился мой майр, кинжал Кота и серп Амории.
Тварь коротко взвизгнула и с плеском свалилась в кислотный ручей. Для зверя он, впрочем, был самым обычным.
— Офигеть зверушка, — прокомментировал Мерлин.
Оно напоминало мускулистую лысую собаку без глаз — в том плане что всю морду занимала крупная зубастая пасть, раскрывающаяся на три лепестка. Лысых собачьих уха тоже было три, добавляя морде чудовища ещё больше сходства с экзотическим цветком.
— А что не так с огнестрелом? Взрывной миазм не уследили? — спросил я у Хантера.
— Нет — ответил бледный проходчик. — На выстрелы бы появилась большая стрёмная хрень с огромной пастью, и проглотила б весь рейд целиком.
— Такая? — уточнила Лифа, указывая винтовкой в сторону темнеющего в зелени силуэта пятиметрового червя.
К счастью, о нас он не знал и мирно полз себе куда-то мимо нас.
Подняв небольшой ворох брызг, опустилась Белая. Все взгляды обернулись к ней. Она с высоты точно должна была разглядеть эту штуку.
— Ланцет, — сообщила она сходу. — Иммунный почти ко всему. Считайте, что это мини-босс локации.
— Думаешь, не завалим? — спросил Мерлин.
— Справимся, — ответила Белая. — Но придётся потратить много сил. Одно из правил Стены — всё может быть убито.
— Ну, предположим, это правило уже устарело, — подал голос Странник.
Он опять появился будто из ниоткуда.
— Это противоречит самой сути Стены и дела проходчиков, — возразила Белая.
— Неуязвимая рептилия из пятьдесят пятого с тобой бы не согласилась.
— Сектор смерти? — уточнил я.
— Да. Это страж-ошибка оттуда.
— Тогда это может быть следствием двойного пересбора стража, — сказала Белая.
— Да, может быть и так, — пожал плечами Странник.
— Постараемся просто не попасться ему на глаза, — принял я решение. — Нам эту локацию лучше просто пробежать, пока никакая дрянь из числа миазмов не появилась.
— Ближайший смертельный миазм в шести минутах. Заморозка, — добавила Сайна. — Хотя он идёт пока мимо, так что я просто на всякий случай.
Я наконец-то смог дотянуться до торчащих на токсичной местности деревьев и обнаружил, что это действительно растения, но развивавшиеся в невероятно экстремальной среде.
Ещё один ценнейший образец генетики.
Я попробовал отщипнуть кусочек ветки, и у меня ничего не вышло. Даже погнуть её не смог. Неожиданно чёрные стволы с редкими сучьями оказались не гнилыми, а наоборот, окаменелыми.
Отпилил майром сменив форму оружия на пилу и добыл-таки небольшую веточку. Клинок со звоном справился и принялся сразу же регенерировать полученный при этом скол лезвия.
Дерево оказалось невероятно прочным.
Попробовал тёмный лес и вскоре увидел появившиеся крохотные ростки.
Убила растение не среда — она как раз была естественной для дерева. Скорее всего, здесь прошёл выжигающий миазм, потому инопланетный пейзаж выглядит чёрным болотом. Выгоревшим, если быть точным.
Спустя минут пятнадцать пути по болоту, утопая в грязи, перепачканные и уставшие, мы вышли на открытый участок. За нами и по правую руку были длинные чёрные останки деревьев, а прямо по курсу — множество заполненных кислотой луж.
А за ними, за болотистой равниной, темнели руины.
— Спуск вниз там, — сообщила Эстель.
Я кивнул, и мы взялись за продумывание дальнейшего пути под зелёным светом.
Образец флоры пошёл в убежище к Сильвану. Развить и внедрить в растительные скафандры способности местных растений предстояло ему, пока мы бродим по болотам. А пока лучше постараться не сильно прыгать по лужам.
