— Все верно… — подтвердил я. — Поэтому в субботу или в воскресенье мы улетим к границе «шестерки» на дежурном дирижабле и «потеряемся» в Пятне ориентировочно до середины августа.
— Чьи-нибудь заимки отбивать будем? — полюбопытствовала Оля.
Я отрицательно помотал головой:
— Мы — нет. Но «натравим» на парочку отделение Ульяны, посмотрим, как народ справится с этой задачей, и решим, стоит ли отпускать родичей в свободное плавание на втором ранге, или лучше дать им время прорваться в первый.
— Так, стоп: в рейд с отделением Шпаги, вроде как, собирается Ксения Станиславовна… — подала голос Оля.
— Все верно… — подтвердил я. — Причем с братьями Плещеевыми.
— Хочешь посмотреть, как они поведут себя во время зачисток?
— Да. Кстати, я почти уверен, что у старшего имеется что-то вроде чуйки. И пусть он о ней пока даже не заикался, в экстремальных ситуациях, по логике, может и открыться.
— Не откроется хотя бы Ксении Станиславовне — я в нем разочаруюсь… — неожиданно жестко заявила Птичка и снова замолчала.
— Защитница… — хохотнула в ухо Дайна, а через мгновение сообщила, что меня «хочет» Карамзина.
Я попросил вывести ее звонок на гарнитуру, услышал голос Кувалды и весело поздоровался:
— Доброе утро, Наталья Родионовна! Если что — вы вовремя. В смысле, мы уже закончили первую тренировку и в данный момент плывем к горизонту.
Женщине явно полегчало, поэтому она села на предложенную волну:
— Если бы вы знали, как люто я ненавижу вас, ваших напарниц и пилота этого самолета. Но сорвать злость на вас и вашей Стае не могу, ибо вы очень далеко, а убивать пилота себе дороже — самолет грохнется с высоты десять километров, и я этого падения не переживу.
— Далеко собрались? — полюбопытствовал я.
— Лечу в Южный. Собираюсь к вам. Обсудить парочку важных вопросов. С вечера предупредить не смогла — одна из проблем возникла поздно ночью. Примете?
— И даже встретим… — пообещал я, выяснил, в котором часу приземлится ее борт, и развернул Стаю к берегу. А через несколько минут, закончив беседу, «отключившись» и выслушав комментарии БИУС-а, поделился с девчатами крайне неприятной новостью:
— Скрябин, тварь, все-таки дотянулся и до Карамзиной — подвел одну из «марионеток» к телохранителю и, по совместительству, любимому мужчине Натальи Родионовны.
— Ты хочешь сказать, что Денис пошел налево⁈ — недобро прищурилась Оля.
На этот вопрос ответила Дайна:
— Нет. «Марионетка» «натянула» личину его матери, встретила на пороге дома,
обняла, убила и исчезла в неизвестном направлении. В общем, Кувалда балансирует на грани нервного срыва и держится только за счет многолетней привычки держать лицо. Ну, а к вам летит для того, чтобы предупредить о том, что спецотдел взял далеко не всех «марионеток», и хоть немного отвлечься. Ибо попытка сосредоточиться на подготовке похорон и работе не помогла. Но вы об этих проблемах пока ничего не знаете, соответственно, готовьтесь искренне сочувствовать и сопереживать…
…Карамзина спустилась на летное поле из дворянского зала, подошла ко мне, еще раз поздоровалась, извинилась за прилет без предупреждения, приняла приглашение подняться на борт «Орлана» и позволила забрать самую обычную спортивную сумку. Оказавшись в салоне, сходу прошла к пилотской кабине и поприветствовала Иришку. А потом с моей помощью опустилась в кресло, подождала, пока сяду я, и весь перелет до Бухты вела светскую беседу. Великолепно держалась и во время «прогулки» от посадочной площадки до нашего коттеджа — полюбовалась морем, аккуратными дорожками и беседкой, призналась, что часто вспоминает время, проведенное в нашей компании, и поинтересовалась, как давно мы были на автодроме. Никак не показала своего горя и во время встречи с девчатами — сделала каждой по очень красивому комплименту, затем весело заявила, что в моих руках грех не расцвести, и даже пошутила. На тему идиотизма поклонников Оли и Светы, объединившихся в сетевые «клубы».
Об этих клубах мы не слышали, поэтому женщина какое-то время нас просвещала. Потом забрала у андроида бокал со свежевыжатым апельсиновым соком, пригубила, посмаковала вкус и потемнела взглядом:
— Каждый раз, попадая в любое из ваших владений, я ловлю себя на мысли, что оказываюсь во Вселенной дивной красоты, изысканного стиля, изумительного вкуса и спокойного безвременья. Последнее удивляет сильнее всего: у меня, привыкшей к сумасшедшему темпу жизни, пропадает всякое желание куда-либо торопиться, все проблемы уходят на второй план, а разум уступает место чувствам. Мне стало легче даже сейчас. Хотя я была уверена, что это невозможно. Просто потому, что этой ночью я потеряла единственного человека, которому доверяла так же, как самой себе.
Мы мгновенно посерьезнели, поэтому Наталья Родионовна, начав с сухого изложения фактов, потихонечку разговорилась и, в конечном итоге, вывернула душу. Плакать — не плакала. Но ее боль чувствовалась чуть ли не кожей. Поэтому мы не изображали сопереживания, а жили ее чувствами. Так что к концу монолога жаждали крови Скрябина и его «марионеток» как бы не сильнее Кувалды. Вот я и пошел навстречу пробудившимся желаниям:
— Убить Григория Витальевича второй раз, к сожалению, не получится. Зато можно подключить к поискам убийцы Дениса спецотдел, ИСБ и другие силовые структуры.
— Я — уже. В смысле, подключила… — криво усмехнулась Карамзина. — Набралась наглости, позвонила Людмиле Евгеньевне, попросила помощи и была услышана. Но поиски — дело небыстрое…
— … так что можно сорвать злость, к примеру, на высокоранговом зверье, обосновавшемся возле захваченных заимок… — подхватил я.
— Можно, конечно. Но до четверга я буду занята. Похоронами, помощью близким родичам Дениса и другими хлопотами.
Я сказал, что мы собираемся в Пятно либо в субботу, либо в воскресенье, и во взгляде гостьи появилось злое предвкушение:
— Это меняет дело! Я — с вами. Если возьмете…
— Возьмем… — пообещал я и неожиданно для самого себя задал женщине вопрос на грани фола: — Наталья Родионовна, а как далеко вам до второго Кошмарного ранга?
Вместо того, чтобы возмутиться, она сказала правду:
— Если бы я знала…
— Понял… — буркнул я, вспомнил, в чей пространственный карман мы последний раз заныкали наш «тюнинговый» определитель ранга, и попросил Олю его «принести». А после того, как супруга выполнила эту просьбу, вручил артефакт Карамзиной, развернулся мордой к стене и дождался авторитетного заключения младшенькой:
— Девять-десять суток маньячных медитаций в «троечке», порядка семи — в «единичке» и так далее.
Карамзина, вне всякого сомнения, обратившая внимание на то, что наш определитель размечен по третий Кошмарный ранг, приняла к сведению этот «диагноз», но перед тем, как поблагодарить за помощь, дала слово хранить тайны моей семьи и моего рода.
Этот порыв души добавил мотивации, и я продолжил в том же духе:
— Наталья Родионовна, зачищать захваченные заимки мы будем от силы два дня. А потом отпустим дирижабль Воздушного Патруля и уйдем вглубь Пятна. Ксения Станиславовна, двое ее воспитанников, Ульяна Егоровна и ее подчиненные — то есть, восемь Богатырей и Одаренные послабее — отправятся на тренировочную заимку родовой дружины, расположенную в «троечке». В их планах — медитации, учебно-тренировочные и охотничьи походы по этой области и ко внешнему краю «двоечки». Заимка крупнее и комфортабельнее любого логова, так что места хватит и вам. Само собой, если вы захотите взять следующий ранг не когда-нибудь, а еще до конца месяца.
— А как глубоко уйдете вы, если это не секрет?
— За третий круг Кошмара… — честно сказал я и ответил на безмолвный вопрос онемевшей женщины:
