Клавдий и Лей были полностью сосредоточены друг на друге и поглощены сражением. Глаза первого светились нарастающей с каждой секундой яростью, тогда как у второго они выражали лишь решимость победить. Воздух вокруг них потрескивал толи от напряжения, толи от их силы.
Багровые молнии, словно живые, извивались на теле Лея, срываясь каждую секунду и ударяя во врага. Постоянно ускоряясь, он двигался с умопомрачительной скоростью. Клавдий преследовал его, продолжая атаковать. Белые молнии разили с небес, каждый их удар вызывал дрожь земли. Они оставляли после себя чёрный дым, который медленно поднимался вверх. Багровые и белые молнии били без перерыва, создавая завораживающее светопреставление.
Наконец Лей начал выдыхаться, сказывалось то, что он, по сути, находился на начальной ступени Патриарха и лишь за счет своего таланта и преимущества императорской молнии мог сражаться против Святого.
Клавдий заметил замедление противника и воспользовался этим. С победоносной улыбкой он выпустил в него сразу несколько молний, вкладывая в них большое количество энергии. Две из них поразили цель. Тело Лея содрогнулось от сильных ударов, он застонал и выпустил из пальцев крохотную молнию, которая с невероятной скоростью вонзилась в грудь Клавдия. Несмотря на малый размер, молния содержала в себе поразительную мощь. Теперь уже тело патриция затрясло от боли. Он закричал от боли и рухнул на землю. Его внутренние органы были сожжены.
– Превосходство императорской молнии не только в ее большей разрушительной силе, – тяжело дыша, сказал Лей, взирая сверху вниз на поверженного врага, – важнее, что она способна поглощать другие молнии.
Клавдий в последний раз вздрогнул и закрыл глаза. Он умер. Лей стоял над телом мёртвого патриция с потускневшим взором. Его одежда была опалена, а лицо выражало сильную усталость. Битва закончилась, но он знал, что теперь его ожидает незавидная участь. Он сделал шаг к телеге, но его тут же скрутила ужасающая боль в груди, а кровь подступила ко рту и он, не в силах сдержаться, начал обильно кровохаркать.
– Вот и расплата… – прошептал Лей, вытирая кровь с подбородка.
***
Коня убил Клавдий, задев своей Святой областью, а Александра нужно было срочно доставить в Гелиополис. Мало того, что их преследовали, и преторианцы могли появиться здесь в любую минуту, так еще и сам Лей теперь не мог ждать. Он снял печать со своего ядра, тем самым высвободив свои силы, но этим запустил процесс собственного умирания. Жизненная энергия стремительно покидала его душу и тело.
Откашлявшись кровью, Лей взвалил на свою спину Александра и бросился бежать в сторону Светлого полуострова. Гонка со временем началась.
Глава 2 Детство Лея
«Нефритовый дворец колоссален и состоит из нескольких тысяч зданий, окруженных озерами и садами. В нем есть библиотеки, музеи, театры, павильоны, пагоды и многое другое. Это место учености и культуры, где императоры и их ученые советники проводят время, занимаясь политикой, наукой, искусством и литературой. Особенно выделяется среди достопримечательностей Нефритового дворца всемирно известная пагода девяти драконов, которая была построена еще до основания империи. Эта пагода имеет девять этажей, каждый из которых символизирует одно из девяти племен драконов. Это наследие того периода нашей истории, когда в Звериную эпоху клану Лонг покровительствовали могучие драконы».
«География» Чжоу Сунь
***
Вы можете задаться вопросом – как наследник могучей империи оказался в столь незавидном положении? И почему все считали его погибшим, даже собственный отец? Как он очутился на каторге? Я расскажу об этом, поскольку ощущаю себя обязанным поведать историю героя.
***
Шел четыре тысячи восемьсот шестьдесят девятый год от Сошествия. Седьмого перуниона империю Лонг охватило ликование. У императора Вейшенга, наконец, родился наследник. Прекрасного мальчика нарекли Леем, что значит «Молния». Провидцы заявили, что он будет сверкать, как молния, и слава его будет жить в веках.
Вся страна ликовала, каждый в народе, от мало до велика знает, что, чем сильнее практик, тем сложнее ему зачать, но одновременно с этим всем известно, что и ребенок от сильного практика будет далеко не простым. Посему все лонгцы давно ожидали появления на свет сына императора, дочь уже была, но она не могла стать правителем. Таковы традиции, лишь юноша может воссесть на престоле в Нефритовом дворце.
По такому случаю Вейшенг организовал грандиозный пир в столице и всех крупных городах, даже рабы получили возможность отдохнуть целую неделю, и господам было запрещено их наказывать. Многие аристократы, давно ожидавшие этого момента, отпустили тысячи невольников на свободу. Другими проводились масштабные игры, а в Нефритовом дворце Вейшенг устроил турнир, на котором лично выступил в финале, продемонстрировав всем подданным свою впечатляющую силу. Багровая молния – самая разрушительная сила на континенте (такие аномалии как способность Аниуса или огонь Уриила уникальны), и малютка Лей унаследовал ее от отца. Благодаря определенной подготовке во время беременности матери, он родился уже практиком, с укрепленным телом, и пройдет совсем немного времени, прежде чем мальчик пробудит эссенцию.
***
– Сюли, я видел дурной сон прошлой ночью, – обратился к своей жене Лонг Вейшенг, в его тоне звучала серьезная обеспокоенность, – он не дает мне покоя.
Когда празднество подошло к концу, правящая чета, наконец, могла отдохнуть в своих покоях от десятков поздравлений и улыбок аристократов. Императрица держала крохотного человечка на своих руках, мерно покачивая его, младенец же сладко посапывал.
Император стоял у окна, его тяжелый взгляд был устремлен в небо. Он ощущал быстро нарастающую тревогу в своем сердце.
– Посему ты весь день такой напряженный? – вздохнула Сюли. Ее голос был нежен и приятен на слух.
– Я видел, как желтый дракон взлетает ввысь, пасть его исторгает алые молнии, он устремляется вверх, разверзая небеса, и ничто не может удержать такую мощь… Но потом… появляется орел, совсем крохотный по сравнению с драконом, однако этот орел бьет его в спину, и дракон низвергается на землю. Он не может пошевелиться, пытается что-то сказать, но ничего не выходит. Затем орел вонзает в него свои когти, и дракон превращается в крохотную ящерку, совсем слабую. Орел хватает ящерку, и та не в силах вырваться, пока ее куда-то уносят… – произнес мрачный Вейшенг, – это сон предвестник трагедии, я чувствую.
– Ты думаешь, что желтый дракон – это ты? – спросила Сюли, оторвав свой взгляд от Лея и взглянув на мужа.
– Нет, – покачал головой Вейшенг, – дракон тот казался не старым, а молодым, – он закрыл глаза и тяжело вздохнул, – это наш сын. Лей ведь гений, я знаю это. Ты сама видела предзнаменования. И посему, несмотря на юность, желтый дракон был так силен.
– Ты слишком суеверный, муж мой, – невольно усмехнулась Сюли, – что может случиться с Сяо-Леем? Он наследник могучей империи, народ уже любит его, а аристократы никогда не решаться выступить в открытую.
– Суеверный?! Как ты можешь так говорить? – нахмурился Вейшенг, поворачиваясь к жене. – Сны предупреждают нас, они не случайны, это дар Судьбы. И я должен что-то сделать, иначе наш Сяо-Лей пострадает.
– Прости, владыка, – устало вздохнула Сюли, – Но кто же ему навредит? Что это за орел? Симды?
– Я думал об этом, но… – покачал головой Вейшенг, сложив руки на груди, – орел действительно является символом их империи. Однако орел во сне казался таким маленьким. Если исходить из того, что драконом является Сяо-Лей, а орлом кто-то из симдов, то получается…
– Получается, наш сын проиграет какому-то слабаку! – раздраженно проговорила Сюли, повышая свой тон.
Младенец на ее руках заерзал, отчего женщина мгновенно успокоилась и уже тише добавила:
– Я не верю в это. Этого не может быть.
– Возможно, здесь есть что-то еще… – поглаживая свою аккуратную бороду, произнес Вейшенг, – кто может быть этим орлом?
