Сережа открыл свой рюкзак и достал из него бутыль с непонятным содержимым, этикетка давно отклеилась и потерялась, но пахло из нее вполне приличной выпивкой. Месяц назад смотрителю удалось выменять у одного челнока почти за бесценок, так как тот опасался сам ее употребить. Сережа тогда сбегал в свою каморку, налил содержимое в столовую ложку и поджег. Огонь оказался синего цвета, и Сережа принял окончательное решение.
Молодой человек хранил напиток для особого случая, и вот сегодня как раз такой.
– Мы с Машей долго думали, что же вам подарить, – произнес Сергей. – Она настаивала, лучший подарок – это как следует вас вкусно накормить. Поэтому мы накрываем сегодня стол, и я добавляю к нему этот подарок.
Братья‑близнецы переглянулись.
– А сколько вам исполнилось? – спросила Маша.
– Двадцать пять, – ответил удивлённо Сашка. – А как вы узнали?
– Ю рассказала, – улыбнулась девушка и положила на стол железную банку шпрот. – Она подслушала ваш разговор и решила сделать сюрприз. Но так получилось, что сегодня ее не будет. Ушла от нас за своим счастьем.
– Печально, – вздохнул Пашка.
– Думаю, она вернется, – бодро ответила Маша. – Как только поймет, что счастье ее здесь.
– А Борис Валентинович? – Сашка подвинул три стула к столу со стороны камина. – Столько всего вкусного, он придёт?
– Нет, – ответила Мария, доставая из рюкзака стеклянную банку с тушёной говядиной. – Он любезно согласился остаться за старшего. Убежище нельзя оставлять без смотрителя. Ну, мы ему что‑нибудь оставим, ведь правда?
– Конечно, – одновременно ответили братья, мило улыбаясь.
– Это же стоит очень дорого, – добавил Сашка.
– Разве ты думаешь, что не заслужили? – Сергей убрал рюкзак на пол возле входа и принялся открывать банки с консервами. – Вы всё лето и начало осени проработали в лагере. Восстановили забор, да что там говорить, считай, новый построили. Выкопали и сколотили туалет. Даже щели мхом заделали. Заготовили дрова на зиму. Укрепили вход в дом и заколотили окна на первом этаже.
– Так мы не одни, с дровами нам Мишаня помогал, – Сашка закатал рукава водолазки.
– Кстати, где он? – опомнился молодой смотритель. – Пусть тоже садится за стол.
В коридоре послышался скрип дверных петель, щелчки замкового механизма и шум приближающихся шагов. В дверном проёме появился Михаил и от увиденной на столе еды чуть не падает в обморок.
Ребята быстро сориентировались, подхватили мужчину под руки и усадили на крайний диван.
– Что с тобой, Миша? – подбежала Мария. – Ты заболел? Что чувствуешь?
Девушка положила свою ладонь на его лоб, но температура показалась нормальной.
– Я не ел три дня, – ответил Мишаня, немного придя в себя.
– Как это не ел? – возразил Сашка. – Мы честно делим с тобой каждый день пайку на троих поровну. Хотя Маша сказала, мы можем себе брать больше. А как ты вообще дрова пилил голодный? Я бы не смог, так что не выдумывай.
– Я всё относил ей, – тихо ответил Михаил. – Она уже третий день сюда приходит.
Глава 28
Борис Валентинович открыл железную дверь станции и впустил пожилую женщину с целой корзиной осенних опят в руке.
– Ты что же, старый, ошалел? – с недовольным выражением лица прокричала бабушка. – Думаешь, я не слышала, как не хотел меня впускать? Ну подожди, вот уйдем отсюда, я тебе…
Никник машинально схватился за локоть Бориса и, опомнившись, тут же отпустил. Бабка прошла чуть дальше, поставила корзину на пол и, сняв полиэтиленовую желтую накидку, повесила ее у входа сушиться на один из вбитых в стену гвоздей в деревянную стенку коморки.
– Так ты, значит, смотритель? – спросила женщина и поправила седые волосы.
– Борис Валентинович, я временно исполняю обязанности, так сказать, – вежливо ответил наставник. – Смотрителя зовут Сергей, он скоро придет. А вас как зовут?
– Тамара Васильевна, можно просто Тамара, – так же вежливо ответила бабушка.
– Я ее Тамарка‑кошмарка зову уже пятьдесят пять лет, – расхохотался дед, но, увидев строгий взгляд жены, чуть не прикусил язык и моментально замолчал.
– Тогда и меня зовите просто Борис, – мужчина подошел к столу и поставил чистые тарелку и кружку. – Присаживайтесь к столу. Сейчас чего‑нибудь перекусим.
– Отлично! Значит так, Боренька, ставь‑ка ты на печь большую сковороду, если такая имеется, и давай нажарим грибов. Сил уже нет, как хочется опят.
***
Выжившие сидели на лавке за столом и уплетали за обе щеки жаренные грибы. Борис нажарил целую сковороду и немного отложил Сереже с Машей.
– Вам бы отверстие пропилить в печи, – довольным голосом сказал Никник, наблюдая, как бурлит на буржуйке вода в ковше. – Сверху, чтоб огонь непосредственно касался кастрюли или чайника. Так гораздо быстрее вскипятится вода, да и зимой отлично снег топить в ведре.
– Рацпредложения – дело хорошее, – улыбнулся Борис Валентинович. – Вот только чем это сделать? Ни электричества, ни инструмента подходящего у меня нет.
– Это разве рацпредложения, – рассмеялся дедушка. – Был помоложе когда, на заводе работал. В нашем цеху военную радиоэлектронику ремонтировали. Время‑то советское было, от всех требовали полное участие, так сказать. Вот и подошел как‑то раз ко мне начальник цеха и говорит: «Надо, Николай Николаевич, от простых рабочих тоже вынести какое‑никакое рацпредложение». Займись, говорит, этим. Долго думал, конечно, написал бумагу и подал ему на стол.
Дело в том, что часто в схемах выходили из строя микропереключатели. Я выпаивал их из плат и менял на новые. Считались не разборные, так как корпус был склеен клеем БФ. Предложил вымачивать переключатели в спирте. Клей растворялся, корпус открывался и, соответственно, появлялся доступ к контактам. И что вы думаете? Начальник с мастером долго смеялись. Хвалили меня, радостно хлопали по плечу и даже выписали небольшую премию по этому случаю.
«Это ты хорошо придумал с растворителем», – не успокаивался шеф.
В итоге: спирт на цех стали выписывать в разы больше, а микропереключатели как меняли раньше, так и дальше продолжали менять.
В зале ожидания станции Бякино раздался громкий смех выживших бродяг.
Никник встал из‑за стола, подошел к печи, почесал затылок и тихо произнес:
– Подошел бы обычный коловорот.
