Маша с Сережей переглянулись. Молодой человек заложил руки за спину и принялся ходить по комнате туда‑сюда от окна до входной двери.
– Где она? – вдруг остановился Сергей.
– Я принес ей в клуб матрас и одеяло.
– В клуб?! – Громко переспросил смотритель.
– Ну да, а куда я ее положу? – удивился мужичок. – Сюда нельзя, вы не разрешите. Она замерзла, понимаешь? По ночам сейчас уже холодно, а ее куртка куда‑то подевалась. Вот я и согрел.
– Эх, Миша, – хлопнул себя по лбу ладонью молодой человек. – Сиди тут и молись кому хочешь, чтобы мои подозрения не подтвердились.
Сергей скомандовал Сашке и Пашке взять в руки автоматы и следовать за ним. Маше же велено охранять Михаила. Девушка достала из рюкзака свой тесак и села рядом с допивающим бульон мужчиной.
Приятели быстрым шагом, почти бегом добрались до здания клуба. Дождь заливал им глаза. Сергей открыл дверь и громко произнес:
– Эй, ты тут? Живо выходи.
В ответ тишина. Парень снова повторил приказ, но из темноты так никто и не ответил. Тогда Сашка поджег заранее подготовленный факел и бросил его в центр зала. Таких факелов в лагере было пара десятков. Борис Валентинович заботливо их изготовил на экстренный случай.
Пламя осветило танцевальную площадку, сцену со старым оборудованием и стоящую возле одной из стен мотодрезину.
– Я так сразу и подумал, – голос парня явно стал нервным. – Нужно собирать совет. Бегом за Борисом Валентиновичем, пусть запрет станцию снаружи и приходит в лагерь.
***
Спустя тридцать минут.
В комнате отдыха в пионерском лагере друзья собрались за столом и перед разговором поздравили братьев, пропустили по половинке кружки того самого напитка неизвестного названия. Борис крякнул в кулак и спешно поднес к носу маслянистую шпроту на вилке.
– Так что у вас стряслось‑то? – спросил, жуя, наставник. – Простите, у нас.
Сережа показал рукой на лежащего на диване у входа Мишаню.
– Вот полюбуйтесь, – недовольно сказал парень. – Привел лису в курятник.
Михаил скривил лицо, обиделся и демонстративно отвернулся лицом к спинке дивана.
– Представляете, женушка его объявилась, – продолжил молодой смотритель. – Которая не смогла перенести боль утраты и бросила своего муженька. Не нужен он ей стал без патронов и мамкиного довольствия.
Михаил еле слышно пробубнил что‑то невнятное.
– Три дня ее скрывал в клубе, свою пайку относил. И умудрялся при этом лес валить. Теперь вот отходит, лежит. Мы его рыбным бульоном отпоили.
– Так в чем суть проблемы? – Борис Валентинович вытер рот и бороду чистой тряпочкой.
– Мы ходили туда сейчас, – серьезно ответил смотритель. – Светланы нет. Испарилась.
Миша резко обернулся и дрожащим голосом спросил:
– Как это нет? Может, в кусты выбежала по нужде?
– Докладывать твоя Светка побежала!!! – яростно крикнул на Мишу Сергей, встал и со всей силы бросил металлическую ложку на стол. – Несмотря на сильный дождь.
Челюсть у Бориса отвисла. Мужчина еще ни разу не видел друга в таком гневе. От неожиданности Маша икнула, встала из‑за стола и отошла к занавешенному плотными шторами окну. В памяти девушки всплыли моменты жизни, где муж был таким. Именно с таким выражением лица он управлял своей бандой.
– Увидела «Зину» в клубе и сразу смекнула, – не успокаивался Сергей. – Эту информацию можно продать. Дрянь снова наплевала на тебя. Даже не представляю, сколько может стоить мотодрезина в отличном состоянии. Она открывает новые возможности для барыг, наемников, грабителей, да для кого угодно. Мы ее спрятали от греха подальше с расчетом на то, что она сослужит нам добрую службу в трудный день. Теперь мы в опасности.
Сережа сел обратно за стол. Парень успокоился и принялся ковырять вилкой в жестяной банке.
– Я так сразу и не понял, – сказал Борис Валентинович. Мужчина смотрел в одну точку, совершенно не моргая. – Ты, Миша, должен был понимать: либо с нами, либо против нас. Сейчас, выходит, подставил. Но не со зла, а по глупости. Любовь, она, знаешь ли, голову срывает. Поэтому ничего тебе за это не будет. Работаешь ты славно, вот и работай, а то, что дурак, мне вовсе без разницы.
– Есть доля вины и на братьях. – Сергей строго посмотрел на Сашку и Пашку. – Ваша основная работа – следить за лагерем и никого не впускать.
– Даже не знаю, как прохлопали, – почесал затылок Сашка и ткнул локтем брата.
– Всегда вроде рядом был, – подхватил Пашка. – Кто же мог подумать?
– Ладно, теперь уже не важно, – Борис снял очки и глубоко вздохнул. – Нужно думать, что делать дальше. За «Зинкой» явно придут, и мы должны быть готовы к встрече.
– Или просто ее отдать, – перебила мужчину Маша. – На кой она нам? Незваные гости придут явно с оружием, и их будет немало. Готовы ли мы пострадать из‑за железяки, которая неизвестно пригодится ли когда‑нибудь. Переселим братьев на станцию и Мишу тоже. Нас убьют за нее, неужели не понимаете?
– Можно ее спрятать, – высказался Борис. – Перенесем в другое место, в лес или в деревню к зомби. Туда они точно не сунутся. А спросят, скажем, глупая баба все напутала, пусть с нее и спрашивают.
– Но ведь тогда они будут знать про наш лагерь, – возразил молодой смотритель. – Наши все запасы, считай, здесь. Твоя награда, Борис Валентинович, за спасение правнуков смотрительницы станции Стромино.
– Наша награда, – уточнил Борис. – Кстати, скоро будет готова наша зимняя одежда, надо будет за ней смотаться или отправить кого.
– Тут нужно всё хорошенько обдумать, – продолжил Серёжа. – Спешка может сыграть злую шутку.
Парень снова встал, теперь уже без эмоций. Подошел к супруге и, заметив ее волнение, крепко обнял.
– Может, мне старую банду собрать? – спросил Сережа и рассмеялся. – Ладно, неудачная шутка, признаю.
Наше главное преимущество, козырь, так сказать, в том, что они не знают, что мы их ждем. Надо это использовать по полной. У нас три автомата, много патронов к ним, хоть и дорогих, но жизнь дороже. Моя старая, но почти безотказная двустволка и ПМ у Маши. Мда… Помощь Ю сейчас бы не помешала.
Парень подошел к камину, сел на корточки, протянул руки к огню. Немного помолчал, никто не стал прерывать тишину, все думали, что с ними будет дальше. Потом Сережа встал, повернулся лицом к друзьям и объявил решение:
– В общем, так, у меня есть план…
В входную дверь дома кто‑то громко постучал тяжелым ботинком.
