– Я думаю, что не будет лишним попросить помощи у Хань Вейжа. Он живет дольше нас всех вместе взятых и отлично понимает природу души. А пока я могу сказать лишь то, что жизненная энергия покидает Александра каждую секунду. Я могу замедлить этот процесс, но пока мы не извлечем это пламя, все будет бессмысленно.
– Я отправлю к Вейжу посла, – кивнул Филипп.
В этот момент тело Александра засветилось фиолетовым сиянием, и из его груди вылетел Рассекатель. Все ахнули от неожиданности, меч просвистел над их головами и ударил о стену, затем еще раз и еще. Он выбивал в ней буквы, собирающиеся в слово.
– Это Демон! – воскликнул Антиох. – Он пытается нам что-то сообщить.
Через какое-то время все смогли увидеть, что именно писал Асура. Это было имя. Рассекатель остановился и со звоном упал на пол.
– Я не знаю никого, кто бы смог лучше понять, что именно делать, – прошептал Асура, устало опускаясь на траву в подпространстве. Даже такое простое действие сейчас далось ему с трудом. Все-таки удар Уриила пришелся на его душу, объединенную с душой Александра. Основной урон принял именно Асура и, хотя теперь его жизни ничего не угрожало, если он будет просто сидеть в подпространстве, каждое действие вовне вредило ему.
– «Швитский», – прочитал Филипп на стене, – не нравится мне это…
– Демон считает, что нам поможет Швитский? – нахмурился Ахей.
– Стоит ли ему доверять? – с сомнением спросила Клеопатра.
– Александр верил Асуре, – сказала Миюки.
– Она права, – кивнул Антиох, – нам следует довериться ему, господин Филипп.
– Сперва послушаем, что скажет Вейж, а потом будем думать насчет Швитского, – с мрачным видом проговорил Филипп, – кто сказал, что он нам поможет?
– Отец, есть еще одна вещь, беспокоящая меня, – произнес Антиох, обращаясь к Ахею.
– Что такое?
– Насчет Лея, – Антиох указал на мертвое тело юноши, – при осмотре я заметил, что он – обладатель частицы молнии.
– И что?
– Отец, это была императорская молния, – серьезным тоном проговорил Антиох.
– Ты уверен? – удивился Ахей. – Я проверю.
Он подошел к телу Лея и прикоснулся к его груди. Ладонь Ахея засветилась золотым сиянием, он закрыл глаза и начал обследование.
– Миюки, ты уверена, что раньше он вел себя, как простой смертный? – спросил Антиох.
– Абсолютно, – кивнула Миюки, – Лей никогда не проявлял силу. Но он говорил мне, что был ранен. Я не поверила тогда, что Лей был Патриархом, ведь он слишком молод для этого.
– Этот юноша точно был Патриархом, – произнес Ахей, закончив осмотр, – ты был прав, сын. В его теле еще остаются следы использования багровой молнии.
– Но как это возможно? – ахнул Филипп.
– Миюки, к какому роду принадлежал твой друг? – спросила Клеопатра.
– Я не… я не уверена, – нахмурилась девушка, – Он называл себя Ван Леем, но при этом сказал, что это вымышленный род.
– Род Ванов не вымышлен, – покачал головой Филипп, – но они вымерли, да и багровая молния никогда не являлась их силой.
– Я обнаружил кое-что еще, – вмешался в разговор Ахей, – он подвергался телесному изменению минимум два раза. Я заметил характерные следы.
– Он менял свою внешность?
– Или кто-то другой менял его внешность, – пожал плечами Ахей.
– Ты можешь что-то сделать?
– Могу, – слегка улыбнулся Ахей, – я один из немногих практиков жизни, кто способен проводить трансформацию. Я попробую обратить результаты изменений вспять, чтобы мы увидели его изначальную внешность. Сложность только в том, что, по всей видимости, работал практик иллюзий.
– Но ты справишься? – спросил Филипп.
– Конечно, – самоуверенно усмехнулся Ахей, – С Коляниусом ведь справился.
«Хоть его разум еще не восстановил…» – добавил он про себя.
Ахей прикоснулся указательным пальцем ко лбу Лея и начал в его тело вводить духовную энергию.
– Может, это неправильно? – осторожно произнесла Миюки. – Может он не хотел бы этого?
– Не волнуйся, дитя, – сочувствующим тоном проговорила Клеопатра, – мы лишь хотим узнать истину. Тот факт, что он герой, ничто не изменит.
– Получается, – воскликнул Антиох, – получается!
Лицо Лея медленно изменялось. Кожа разгладилась, демонстрируя большую, чем прежде, моложавость, волосы стали темнее и гуще, нос слегка увеличился, подбородок вытянулся. Происходили десятки маленьких изменений, полностью менявших внешний облик Лея. Чем дальше заходил процесс трансформации, тем шире раскрывал свои глаза Филипп, а Клеопатра и Ахей сильнее хмурились.
– Э-это же… – пробормотал Филипп.
– И правда он… – не верящим тоном произнесла Клеопатра.
– Невозможно! – воскликнул Ахей. – Его смерть подтвердили в Нефритовом дворце!
– Вы его знаете? – удивилась Миюки.
– Ты должна была слышать про гения, о котором говорили, что подобные ему рождаются раз в тысячелетие? – нервно усмехнулась Клеопатра.
– Так говорили о Лонг Лее… – Миюки вытаращила глаза от осознания, – Ван Лей и Лонг Лей одно лицо?! Он даже имя не сменил?! Но как? Почему? Я слышала, что болезнь поразила его.
– Это официальная версия, – серьезным тоном произнес Филипп, – но, видимо. истину скрыли от нас.
– Получается, что Лонг Лей был ранен, но как-то инсценировал собственную гибель, сбежал, затем попал на каторгу и там встретил Александра? – выдыхая холодный воздух, быстро проговорил Антиох.
– И это объясняет наличие алой молнии, – потирая подбородок, сказал Ахей, – я думаю, что он был ранен во время прорыва, и это вынудило его наложить что-то вроде печати на свое развитие. Когда же он применил свои силы, то спровоцировал разрушение души.
– Я не понимаю, – еще сильнее нахмурился Филипп, – зачем будущему императору бежать? Может быть, его смогли бы излечить?
– Я не уверен, что это мог бы сделать кто-то, помимо бога жизни, – покачал головой Ахей.
– В любом случае, мы должны передать тело его семье, – сказала Клеопатра, взглянув на своего мужа.
– Разве это разумно? – Ахей сложил руки на груди. – Он умер на нашей территории, что если Вейшенг обвинит нас в смерти сына?
– Он не глупец, – отмахнулся Филипп, – и должен понять, что это не мы убили его сына.
– Раз так, то лучше поспешить.
– Да, нужно действовать как можно быстрее, – кивнул Филипп, – ситуация в мире становится все хуже. Сегодня я получил сведения, что морские твари захватили два из трех главных острова Волжского архипелага. Шуйский запрашивает помощь, прекрасно понимая, что сейчас ему никто не поможет.
– Если бы он вступил в Конфедерацию... – покачал головой Ахей.
– Мы должны были бы помочь ему как союзники. Но я не уверен, что в сложившейся ситуации отправка войск на острова – лучший вариант. Да, морские твари наши общие враги, но Луций уже вторгся к акодийцам.
– Обсудим политику потом, – вмешалась в разговор Клеопатра, – сейчас нужно думать об Александре.
– Ты права, – вздохнул Филипп, – мы должны спасти его… я не могу потерять сына.
***
Филипп отправил Власа в клан Огненных фениксов, надеясь, что старый друг сможет помочь ему исцелить сына. Пока Хань Вейж не прибыл, Александра поместили в специальный ванную, раствор которой содержал питательные вещества, позволяющие замедлить процесс исхода жизненной энергии из его души. Тело Лонг Лея послали вместе с Антиохом в Нефритовый дворец, Филипп написал письмо императору Вейшенгу.
Владыка востока (так принято называть государя в империи Лонг) давно смирился со смертью своего гениального наследника. В некоторой степени Лей разочаровал его тем, что умер от прорыва, как какой-то простой практик. Хоть Вейшенг и, несомненно, скорбел как любящий отец, однако сильнее была боль от потери великого наследника, это была боль государя, а не отца. Не все во дворце верили, что это была случайность, но расследование не показало следов злого умысла. Ментальный допрос двух практиков жизни, присутствовавших тогда, ничего не дал. О рабыне же по имени Юймин никто не помнил, будто ее никогда и не было.
