– А почему тогда не обрежешь? – задает Дар вполне резонный вопрос, и я думаю, как описать свои чувства.
– Потому что длинные волосы для меня – символ победы над ним. Я мечтала обрезать их все время, пока находилась в плену, потому что знала: с длинными волосами стану безупречной и умру. Но волосы отросли, а я все еще жива. С каждым годом волосы становятся длиннее, а я – все дальше от того кошмара. Для меня это символично, – признаюсь я и добавляю с невеселой усмешкой: – Была дальше от кошмара.
– Все образуется, – говорит Дар и целует меня в макушку.
Я меняю позу и обнимаю его за талию. Ребро экзоскелета тыкается мне в щеку, и я вожусь, устраиваясь поудобнее.
– Тебе не больно? – спрашиваю обеспокоенно.
– Мне всегда больно, – признается он. – Ты не представляешь, как я хочу снова стать нормальным. Иногда мне кажется, что мысль об этом сведет меня с ума, но и отпустить ситуацию я не могу.
– Но ведь шэх дал тебе надежду?
– Или ее призрак. Никто не знает, возможно ли это.
– Если возможно, то у тебя непременно получится, – уверенно говорю я. – Ты всегда добиваешься того, чего хочешь.
– А если нет?
– А если нет, то все усилия, которые ты потратишь, тоже будут не зря. Ты и так совершаешь невозможное каждый день в этом экзоскелете. Станешь еще сильнее, еще увереннее. Движения будут более плавными, и боль уйдет. Цеуньши творит чудеса. И шэх творит чудеса. Поверь.
– Но если я не смогу, то полноценным никогда не стану. Ты всегда будешь круче. Зачем тебе такой парень?
– А ты всегда будешь богаче. Мне начать загоняться по этому поводу?
– Нет. Это как раз нормально. Парень и должен быть богаче.
– Почему?
– Потому что на нем ответственность.
– Глупости, – говорю я и обнимаю его крепче, а Дар тихо смеется и снова запускает пальцы в мои волосы, заставляя меня мурлыкать, как кошку. Страх и боль отступают. Предательство матери еще жжет в груди, но уже не так сильно. Завтра новый день, и он непременно будет лучше.
Глава 14
Нам сложно друг от друга отлипнуть даже на следующий день. Мы проросли друг в друга. Слишком долго отрицали очевидное, и теперь нам необходимо быть рядом. Мне кажется, что, если я отпущу Дара и останусь одна, в мою жизнь снова ворвется кошмар. А я этого не хочу. Я хочу покоя. Но в то же время понимаю, что это неправильно. Я всегда функционировала как самостоятельная единица, и нельзя расслабляться. Это слабость, а я панически боюсь быть слабой.
К тому же и у Дара есть дела. Он словно извиняется передо мной, когда говорит, что до тренировки, которая сегодня вечером будет у нас совместной, ему нужно заскочить домой. Бабушка периодически работает с ним и его магией, делая все, чтобы высвободить как можно больше магической энергии.
Ему тоже не хочется расставаться. Я вижу по глазам, но невозможно постоянно цепляться друг за друга. Нам важно понять: если мы ненадолго расстанемся, мир не рухнет.
Дар уезжает, пообещав заехать за мной перед тренировкой. Добираться в город все так же неудобно. Проводив его, я иду в столовую. Потому что в любовном угаре есть тоже забываю, а вечером тренировка.
Так погружена в свои мысли, что не замечаю никого и ничего вокруг, поэтому неожиданный голос, который обращается явно ко мне, заставляет вздрогнуть.
– Все же, значит, он…
Поднимаю глаза и вижу Кита, который подпирает стену. Они так похожи с Даром, что сердце ускоряет бег, но отличает их выражение лица. Взгляд воспаленный и злой.
– Ты знал это.
Я пожимаю плечами. Я действительно не скрывала, поэтому суть претензий от меня ускользает.
– Знал, но думал, он оттолкнет тебя, – признается Кит и проводит рукой по волосам, взлохмачивая светлую, падающую на глаза челку.
– И почему же? – От слов Кита становится обидно. Неужели я недостойна? Впрочем, конечно, недостойна и знаю это. Мы из разных социальных слоев, и когда-нибудь это станет проблемой.
– Ты – вызов и напоминание Дару о его несовершенстве, потому что сама ты совершенна, – говорит Кит хрипло, а у меня вспыхивают щеки. – Умная, красивая, талантливая. Ему сложно с теми, кто, по его мнению, лучше. Наши отношения сильно разладились по этой причине.
– Ты считаешь себя лучше его? – усмехаюсь я и качаю головой. От Кита я такого снобизма не ожидала.
Но парень поясняет:
– Я – нет, и то, что ты выбрала не меня, прямое тому подтверждение. Дар – да. И это проблема…
– Мы разберемся, Кит.
– Это значит «не лезь»? – спрашивает он с болью.
– Да. – Я киваю. – Это значит «не лезь». Мне кажется, тебе не нужна я. Просто на меня обратил внимания Дар.
– Нет, Каро, не нужно решать за меня, что нужно мне и почему. Мне просто не везет с девушками. Они всегда выбирают кого-то другого, не важно, это мой брат или кто-то еще. Ты не первая, кто предпочел не меня. Но ты, пожалуй, честнее. Ты не давала надежды, но все равно умудрилась залезть под кожу.
– Я не хотела этого.
– Знаю, но от этого не менее больно, – сообщает он и уходит, а я понимаю, что есть расхотела.
Разговор с Китом выбивает из колеи и оставляет неприятный осадок. Вроде бы и понимаю, что не виновата, но на душе скребут кошки, поэтому остаток дня я нахожусь в напряжении. До приезда Дара. Но даже с ним уже не могу расслабиться. Нам предстоит еще одно испытание – тренировка, и я заранее готова сражаться за него.
Контролировать себя получается лишь до тех пор, пока мы не приезжаем в клуб. Я чувствую напряжение еще до того момента, как мы заходим в зал. Идем, держась за руки, и наши парни, которые считают меня своей, смотрят зло. Дар для них – вызов, некто посягнувший на меня; экзоскелет тоже как красная тряпка для быков.
Мне это не нравится, и я иррационально злюсь на шэха, который намеренно поставил нас в такую ситуацию. Не только Дара, но и меня. Мне не комфортно в родном зале, потому что я волнуюсь за парня и ничего не могу с собой поделать.
Только Волк, пожалуй, нейтрален. Он просто знает чуть больше остальных и, думаю, предполагал что-то такое. Он даже здоровается с Даром. Да, пока настороженно и издалека, но это уже неплохо.
Фрост щурится. Здесь, в отличие от трека, он как рыба в воде. Не конкурент мне или Волку, но вот остальным – вполне. И я понимаю: Фрост отомстит. Обязательно выйдет с Даром на татами и, как и в гонке, сдерживаться не будет. Только тут он в своем праве, травму проще представить как несчастный случай. А я не могу этого позволить. Не хочу, чтобы Дар страдал из-за того, что Фрост с чего-то решил, будто имеет на меня какие-то права.
Сам Дар невозмутим. Мимолетно кивает Волку, отвечая на приветствие. Нагло ухмыляется Фросту, и я понимаю, что этим лишь злит его сильнее. В этом весь Дар: нарываться даже там, где не стоит этого делать.
Дар выходит на татами без майки. Низко сидящие на бедрах штаны и сверкающий экзоскелет, который только подчеркивает развитую мускулатуру. Отросшие волосы собраны в маленький хвостик на макушке. Начинает привычно разминаться, не обращая внимания на заинтересованные взгляды девчонок и в большинстве своем агрессивные – парней. Он другой. Выделяется на общем фоне не только экзоскелетом. А своей независимостью и нахальным взглядом. Я сама долго боролась с желанием ему всечь. Не сразу поняла, что это защитная реакция.
Первый выпад следует от Фроста. Он уже размялся и жаждет крови, поэтому атакует, едва в зале появляется шэх. В этом тонкий расчет: при шэхе можно выяснять отношения только на татами, поэтому не прикопаешься.
– А что, у нас инклюзивная секция? – выплевывает он, и меня подрывает.
Но шэх успевает отрезать первым.
– Мне кажется, твоего мнения не спрашивали, Фрост. На татами все равны. Я, кажется, учил вас этому?
– Нам опустится до его уровня? Я не понял? Потому что совершенно очевидно, что ему до нашего не подняться. Вы же сами говорили: цеуньши – это не благотворительная организация. Мы сильнейшие, и отбор сюда строгий.
