Не ошибаюсь в своих подозрениях. В нашей комнате Энси.
– Ой! – Когда я захожу, она испуганно подскакивает и едва не роняет банку с чаем с верхней полки, но успевает поймать на лету.
– Ты решила вернуться? – спрашиваю я осторожно. Понимаю: Энси может быть здесь, только если разругалась с парнем.
Но девушка, потупившись, улыбается.
– Да нет, забежала за некоторыми вещами. Но вышла раньше, еще полчаса свободных. Чай? – Она демонстрирует мне банку, и я, кивнув, соглашаюсь. Почему бы и нет? Все лучше, чем сидеть одной в темноте.
Мы болтаем пару часов, а потом Энси, получив сообщение, подрывается. Хватает сумку и поспешно прощается, даже не допив свой чай.
– Прости, Каро, но мне нужно спешить! Я была так рада тебя видеть! – тараторит она, надевая ботинки.
А я смотрю на эту нервозную суетливость, и мне становится противно, хотя неправильно испытывать это чувство если не к подруге, то к приятельнице точно. Но как же нужно себя не уважать, чтобы так зависеть от парня? Мне никогда не понять подобного.
Проводив Энси и закрыв за ней дверь, решаю лечь спать. Слишком длинный день, ссора с Даром, которая так и не была облечена в слова, и общая накопившаяся усталость заставляют меня вырубиться в тот же миг. Радуюсь, что хотя бы заставила себя раздеться.
Сон липкий, тяжелый и какой-то неестественный. Я словно муха, упавшая в мед. Вроде бы пытаюсь проснуться, но не могу. Сон затягивает все глубже, лишая сил и возможности сопротивляться. Еще бы понять почему, но в голове вата. Борюсь со слипающимися глазами, но очень быстро забиваю. Ведь непонятно, почему мне нельзя сейчас засыпать. Ночь, я у себя в комнате. В безопасности.
Просыпаюсь от крика и от того, что кто-то трясет меня за плечо. Резко подрываюсь и едва успеваю задержать занесенную для удара руку. Вовремя замечаю у своей кровати заплаканную и, похоже, напуганную Энси.
– Я… я… – всхлипывает она. – Я думала, что ты умерла! Каро! Я так испугалась! Я пришла… а ты… – захлебывается слезами подруга.
– Так! Объясни…
В комнате полумрак. Явно раннее утро. Спросонья я соображаю плохо, поэтому не сразу улавливаю несоответствие. Сажусь на кровати и с удивлением таращусь на пышную юбку, прикрывающую колени.
– Что это за хрень? – Не сразу соображаю, что говорю это вслух.
– Тебе лучше посмотреть на себя в зеркало… – осторожно произносит Энси, а от ужаса в ее глазах у меня леденеет где-то в районе солнечного сплетения.
Я подскакиваю, несусь к шкафу с зеркальными дверцами и с ужасом смотрю на себя, пока Энси рассказывает.
– Мы поругались с моим парнем… – печально вздыхает она. – Я каждый раз наступаю на те же грабли… Но это не важно. Я психанула и уехала. На этот раз совсем. Захожу, а тут ты…
Она снова всхлипывает, а у меня дрожат руки и губы.
Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что близка к тому, чтобы просто уплыть в обморок. Мои гладкие черные волосы завиты упругими локонами, собраны с висков и заколоты на затылке крупным кукольным бантом. Неестественный румянец на щеках, наклеенные длинные ресницы и по-особому накрашенные алые губы, делающие кукольный образ еще более правдоподобным. Из одежды на мне платье с пышной юбкой и кружевом. Очень знакомое платье. Его словно заказывали в той же мастерской, в которой заказывал его Он.
Кто-то ночью сотворил со мной такое, а я, даже подозревая опасность, не смогла проснуться. Накрывает паника и отчаяние, и я чувствую, как, отступив, начинаю сползать по стене, закрыв голову руками. Меня сносит волной панической атаки.
– Каро! – зовет меня Энси откуда-то издалека. – Каро! Да что же такое!
Она мечется передо мной, а я даже не могу отреагировать на эту суету. Поняв это, Энси, разрыдавшись, выскакивает из комнаты, оставив меня одну в прострации. А мне наплевать. Мне сейчас вообще на все наплевать, я словно не здесь.
Глава 15
Кто-то приходит. Ко мне обращаются по имени, но среди лиц, слившихся в одно, среди голосов, которые что-то от меня требуют, я вижу только его. Дар. Только он способен вытянуть меня из оцепенения и заставить дышать, двигаться, говорить.
Отступают обиды, становится не важно, кто и почему ушел, не попросил прощения. Мне нужен он. Здесь, сейчас и всегда.
– Каро!
Дар расталкивает преподавателей и подхватывает меня на руки прямо с пола. Хочу сказать, что ему «нельзя», но молчу. Потому что сейчас я слабая, сильный он. Я покоряюсь этой силе. Обхватываю его за шею и с рыданиями утыкаюсь в воротник рубашки. Мне все равно, куда и зачем он меня несет. Лишь бы был рядом. С ним я чувствую себя живой, а не куклой.
– Все пошли отсюда! – рыкает он на набившихся в комнату людей.
Энси своими воплями собрала кучу зевак. Как всегда.
– Молодой человек… что вы себе позволяете? – возмущается кто-то из преподавателей, я даже не могу понять кто.
Перед глазами пелена слез. В голове туман. То ли потому, что не прошел эффект зелья или заклинания, которым на меня воздействовали, то ли я значительно слабее, чем представляла себе.
– Вы видите, ей плохо!
– Так, может, врача? – суетливо предлагает Энси, пытаясь угодить. На ее лице застыло встревоженное выражение.
– Ее шэха и Лестрата. Больше никого не нужно, – коротко отрезает Дар.
– Некроманта? – в ужасе выдыхает девушка.
– Не мельтеши! Пожалуйста! Кит! – кричит Дар, и я понимаю, что второй близнец тоже здесь. А я его даже не заметила.
– Я тебя услышал, – отзывается он.
Фокусирую взгляд и вижу только спину Кита, который уходит, чтобы выполнить поручение брата. Когда надо, между ними воцаряется удивительное взаимопонимание.
– Молодой человек, куда вы ее несете? – доносится сбоку, и Дар рвано отвечает:
– В душ! Чего непонятного? Ее пугает этот образ! Нужно смыть дурацкий грим.
Заполнившие мою комнату люди что-то спрашивают, но Дар их не слушает. Запихивает меня ванную комнату и под возмущенные вопли преподавательского состава захлопывает дверь. Меня постепенно начинает отпускать, но я все равно напугана и растеряна.
– Каро, дыши! – просит Дар, открывая воду. – Просто дыши и ни о чем не думай. Сейчас все будет хорошо! Ты свободна, жива и здорова. Это главное.
Киваю и беспрекословно позволяю избавить меня от платья. Трясет. Мелкая дрожь пробивает до костей. Противно, потому что мне переодели даже нижнее белье. Сейчас на мне кружевные панталоны с рюшами, как на фарфоровой кукле.
– Я не понимаю, как он мог зайти! – рыдаю я. – Я была заперта. Я снова ничего не чувствовала. Я нигде не могу быть в безопасности. Это выбивает из колеи…
– Это я виноват.
Дар избавляет меня от последней одежды и засовывает в ванну. Льет побольше пены и для надежности задергивает шторку.
– В чем? – нахожу в себе силы спросить я. Пока сложно сосредоточиться на его речи. Но, когда получается, страх отступает, и я чувствую себя лучше. Живой.
– Я не должен был психовать и уходить вчера. Не тогда, когда тебе угрожает опасность.
– Ты не можешь всегда быть со мной рядом… – устало отзываюсь я.
– Я должен всегда быть с тобой рядом.
От этих слов становится тепло. А может быть, от обжигающей воды, которая стремительно наполняет маленькую ванну.
– Ты ведь не уйдешь сейчас? – тихо спрашиваю я. – Вот сейчас мне точно нужна твоя поддержка.
– Не уйду, – соглашается Дар.
Я отодвигаю шторку, потому что пена заполнила ванну до краев, и я плотно спрятана под ней. Хотя даже когда Дар меня раздевал, я не испытывала стыда или смущения. Он мой. Слишком мой, чтобы между нами остались преграды. Сейчас я отчетливо это понимаю. И это осознание – как вспышка среди ясного неба.
Он наносит на мои волосы шампунь, осторожно смывая кукольную укладку. Распределяет по прядям кондиционер. Я смываю непривычный плотный макияж, нанесенный так умело, словно это делал бьюти-маг, и расслабляюсь.
С водой уходит страх. Когда я вылезаю и заворачиваюсь в свое привычное и уютное полотенце, уже почти чувствую себя собой.
