Фенрис и Чонсок снова переглянулись.
– И вообще, вас ждали там великие дела, вот и идите их совершать, – опять отмахнулась от них Тэруми и потащила сестру дальше, ускоряясь, чтобы оторваться от спутников.
– Если это правда, и Аркуэн узнает, – с ужасом прошептала Лайя, покрываясь мурашками от своих же слов, – он убьет Дария.
– Однозначно, – согласилась Тэруми и добавила: – Ты только угрюмому не додумайся сказать.
– Фенрису всё равно на такое!
– Не скажи, у братьев обычно в такие моменты что-то в голове щелкает, и они начинают блюсти честь сестер, даже если тем это вообще ни разу не нужно!
Лайя глубоко задумалась. Хорошо, если у этих двоих всё же получится. Или всё-таки нет? Родители Фенриса никогда не согласятся на такой союз. А Исалиэль не Фенрис, отпор не сможет дать. Это в любом случае тупик.
– Кстати, – отвлекла её от зарождающегося беспокойства Тэруми, – я тут одно такое место нашла. Тебе точно понравится. Пойдем, как раз время подходящее.
Блеск глаз танэри был слишком предвкушающим – Лайя была заинтригована. Они пришли на один из многочисленных балкончиков. Тэруми указала рукой вниз. На площадке внизу тренировались воины. Слаженные движения сильных, тренированных, обнаженных по пояс мужчин мало кого оставят равнодушными. Азурианка довольно хмыкнула, радуясь произведенному эффекту, а потом указала глазами на их учителя. Его движения отличались особой грацией, да и в целом от него шла та самая уверенность, которую даже не увидеть, её можно почувствовать. Тренировал воинов Натаниэль.
– Пожалуй, включу в свое расписание прогулки на свежем воздухе, – тихо проговорила Лайя, задерживая взгляд на тренированных руках, которые сейчас выписывали сложные пируэты с мечом.
– Отдельные элементы эльфийской культуры очень даже неплохи, – вынесла свой вердикт Тэруми, оценивающе рассматривая их бывшего сопровождающего.
Сзади подошли Фенрис и Чонсок. Лайя аж вздрогнула. Она думала, они уже ушли.
– Тот самый Эарендил, – с прохладцей спросил Фенрис у Чонсока, обращая взор на предмет интереса девушек.
– Он самый, – ответил Чонсок, глазами обещая Тэруми карательные меры воздействия.
Натаниэль почувствовал внимание, а может, услышал голоса и поднял голову. Увидев Магистра, он коротко что-то приказал на эльфийском, остальные эльфы тут же склонили головы в почтении, опускаясь на колени. Натаниэль последовал за ними. Спустя паузу Фенрис коротко ответил, разрешая подняться, и отошел от края, чтобы больше не отвлекать.
– Черт, угрюмый, – старательно пряча восхищение, проговорила Тэруми, – соглашусь, подобное сложно перекрыть. Выглядит в разы впечатляюще. Это не мечом махать… – Взгляд Чонсока стал свирепее. Тэруми мило ему улыбнулась. – Ты что, амэнэ, Фенрис мне как брат… – припомнила ему она его же слова про Лайю.
– Ты!.. Не доводи меня!
Тэруми захохотала и отбежала на всякий случай подальше. По её счастливому блеску глаз стало понятно, что четко спланированная диверсия удалась во славу. Именно так и планировалось.
Фенрис подозрительно молчал до самой комнаты. Лайя гадала, насколько её шутливое замечание про прогулки, могло его обидеть, и искала слова, чтобы объяснить.
– Планирую услышать извинения и увидеть искренность твоего раскаяния, – сказал Фенрис, захлопывая за собой дверь.
Он злился. Волны магии расходились в стороны. От него веяло опасностью и могуществом. Наверное, правильно было испугаться, но Лайю обдало жаром совсем другого рода. Она замерла, наблюдая, как Фенрис надвигается на неё. Её тело вспыхнуло от возбуждения, и едва он подошел ближе, она страстно впилась поцелуем ему в губы. Он подхватил её. Ноги Лайи обняли его талию, прижимая к себе. Руки принялись нетерпеливо освобождать себя и его от одежды…
А дальше…
Поцелуи грубые, злые… Лайя пила его ярость и не могла насытиться. Сгореть вместе с ним, быть ещё ближе, теснее… Когда он вторгся в неё, его имя стоном сорвалось с губ…
– Фенрис…
Развязка была такой же яркой и неистовой.
Лайя лежала, тяжело дыша и медленно водила пальцами по его обнаженной спине. Фенрис лежал на ней, чуть сместившись вбок, уткнувшись носом в ухо. Горячее дыхание опаляло щеку.
– Как думаешь, поэтому Тэруми всё время злит Чона? Чтобы потом вот так было? – тихо спросила Лайя.
– Вряд ли. Думаю, она просто так понижает градус своей ядовитости, чтобы саму себя не сварить заживо, – хрипло ответил он и ворчливо добавил: – И почему мы вообще о ней говорим в такой момент?
Лайя звонко рассмеялась, а затем повернулась и поцеловала его в лоб.
– Я говорила тебе, что не люблю, когда ты ревнуешь? – ласково сказала она, проводя ладонью по любимой спине.
– Что-то не заметил, – с легкой иронией ответил Фенрис, чуть отклоняясь, чтобы посмотреть на неё. Синие глаза ещё не утратили искры пережитой страсти и скользили откровенным взглядом по её нагому телу.
Лайя снова счастливо рассмеялась.
Они ещё немного так полежали, а потом Фенрис поцеловал её плечо и стал собираться.
– Как долго мы ещё пробудем здесь? – спросила Лайя.
– Не знаю, но начинаю думать, что зря я согласился на эту церемонию. Мне иногда кажется, что они цветы специально для этого мероприятия посадили и ждут, когда те вырастут, чтобы их срезать, – раздражение проникло в обычно невозмутимый голос. – И так во всём.
– Зато сыто и безопасно.
Фенрис спрятал возникшую грустную иронию. Не хотел портить жене настроение сомнениями, поэтому ответил уклончиво:
– Всё относительно. – Он подарил ей поцелуй, нежный, ласковый, и нехотя отстранился. – Мне нужно идти. В город не ходи…
– Хорошо, – пообещала она, улавливая спрятанное беспокойство мужа.
Фенрис неслышно вышел, а Лайя ещё долго лежала и лениво размышляла, чем ей занять этот день. Как заснула, не заметила.
***
Дарий вышел из своей спальни. Звуки, которые доносились из-за двери соседней комнаты, весьма красочно сообщали, что кому-то было хорошо. Запрещая представлять свою ведьму в объятиях эльфа, Дарий почти бегом покинул это крыло. Ненависть к Эарендилу летела следом, разжигая ревность. Один из поворотов подарил ему новую порцию «удовольствия». Он наткнулся на проклятую азурианку. Одно хорошо, ей было не до него. Она стояла в объятиях имперца и смотрела на океан.
Успокоился Дарий, только когда добрался до вчерашней скалы. Скинув обувь, он уселся на землю и закопал ноги в песок, стал периодически шевелить пальцами, чтобы те показывались на поверхность, и снова прятал их в миллионы песчинок. Это действо заняло его надолго. В голове была такая блаженная пустота, что улыбка не сходила с лица.
Солнце словно вторило воцарившемуся лету в его душе и стало сильнее припекать. Дарий воспользовался тем, что берег пустынный, обнажил торс и улегся, положив под голову ладони. Чтобы глазам не было больно, закрыл их. Первые минуты было неуютно. Чувство беззащитности не оставляло. За время службы на леди Ивори он уже забыл, каково это – не ждать ножа в спину.
В какой момент он стал думать про черноволосую эльфийку, так и не понял, но она прокралась в его мысли и плотно там обосновалась. Он прокручивал вчерашний вечер, начиная со своего порыва подойти к ней и заговорить, заканчивая этим утром, где сам напросился на новую встречу. Он пытался вспомнить, почему вдруг так по-юношески, до потери контроля захотел её, и не мог. Это было каким-то наваждением, от которого не мог отказаться.
А вообще, к черту причины… Какая же она красивая… настоящая принцесса… удивительно… А какие губы… И робкие поцелуи… И стеснение… Такая малышка… Всё-таки он правильно сделал, когда подошел к ней… И всё равно, чем всё закончится… Лишь бы не струсила и пришла…
***
Первые часы активной работы увлекли Исалиэль. Постоянно надо было что-то согласовывать и организовывать. Управлять кем-то и нести ответственность за свои решения было ново для неё, видеть застывшее в глазах ожидание ещё более непривычно. Ближе к обеду она хотела уже от всех сбежать, а понимание, что Дарий вряд ли будет ждать её так долго, забирало краски из её жизни. Финальным аккордом в укрепившимся плохом настроении стало кольцо, которое передала ей эльфийка от мастера. То самое кольцо, которое было предназначено для Тэруми. Вернули ей и кольцо Чонсока. То самое, которое она, Исалиэль, могла надеть на палец избранного судьбой мужчины.
