Задние ряды симдов, почувствовав, что враг начинает колебаться, стали давить на передние, усиливая тем самым напор. Лонгцы, занимавшие вторую линию обороны конфедератов, помогали своим отступавшим союзникам, заменяя их и подбадривая. С яростью и отчаянием кидаясь в битву, они перебили множество врагов и стремительным нападением даже расстроили строй легионеров.
Пока передние ряды сражались в ближнем бою, задние, состоявшие из практиков с эссенциями атаковали через них, применяя разрушительные техники. Аканхта обрушивала на врагов каменный дождь, пробивающий их доспехи и ломающий кости. Аврелий метал в противника огненные шары, взрывающиеся и убивающие по нескольку практиков за раз. Конфедераты в ответ атаковали симдов молниями, камнями, огнем и льдом. Небо заволокло тучами, гремел гром и лился дождь.
Место, где шла основная битва между пешими войсками, оказалось так завалено трупами и оружием, что пройти там было трудней, чем сквозь сомкнутые ряды неприятеля. Пространство, разделявшее войска, которые еще уцелели, все было залито кровью, наполнено ранеными и убитыми. Кучи трупов, истекающих кровью и наваленных друг на друга, а также вооружение, разбросанное повсюду в беспорядке вместе с людьми, мешали движению правильно построенного войска.
Легионеры наступали в строю, преследуя врага, пробираясь, кто как мог, через горы тел и оружия, через лужи крови. Из-за этого ряды их расстроились, а соединения перемешались. Тут-то по ним и ударили гелиоские фаланги, обрушивая на них сокрушительный удар своих сарисс, их прикрывали аванские пращники и гиланские лучники. Гелиосцы в первых линиях успели вонзить острия своих сарисс в щиты легионеров и, таким образом, сделались недосягаемы для их мечей. Урон был колоссальный, теперь уже конфедераты теснили симдов
Луций, заметив это, велел тут же подать трубой сигнал: пусть отойдут назад. Из-за этого он пропустил удар от Тайры Нобунаги и был отброшен далеко назад.
Раненых симдов тем временем отправили в тыл, а воинов из резерва развели по флангам, дабы надежнее защитить и укрепить середину строя. И началось новое сражение: теперь бились между собой свежие и полные сил воины, равные друг другу и военным опытом, и славой своих подвигов. Их воодушевляли одинаковые надежды, им грозила одинаковая опасность. Но симды превосходили врага уверенностью в себе: они уже обратили в бегство акодийцев и лонгцев, оттеснили передовую линию и сражались уже на второй.
В воздухе фениксы и драконы, наконец, были вынуждены отступить под натиском Луция и снарядов машин. Эмилию тоже ждал успех. Она далеко отогнала всадников, а затем вернулась и налетела на вражеский строй с фланга. Это нападение поставило армию конфедератов в сложнейшую ситуацию. Многих из них окружили и убили в бою.
Когда с поля битвы были удалены разумные звери, началось состязание одних лишь людей и коней. Левое крыло симдов, которым командовала Эмилия, обратила в бегство стоящих против нее врагов.
На правом же крыле, где симдами командовал Григорий, и тем, и другим приходилось очень плохо. Но постепенно конфедераты одерживали вверх. Луций, видя это, послал ему на помощь Евандера Максимуса с отборным отрядом.
Битва стала походить на кошмар. Воинами наносились друг другу жестокие раны, раздавались стоны падающих и громкие радостные крики убивавших. Кровь лилась рекой, и сама земля казалось, стенала вместе с раненными практиками. Луций приказал усилить напор, чтобы сломить сопротивление врага. Но в этот момент сотни тысяч воинов замерли на миг, услышав оглушительный рев. Некто очень сильный и могучий кричал от нестерпимой боли, однако никто не мог понять, кто именно. Звук раздавался отовсюду, поражая сердца всех воинов. Командиры быстрее остальных пришли в себя и приказали продолжать сражение, так как медлить было нельзя.
Бой велся как между обычными практиками, так и между пиковыми Святыми. Одна атака Лонг Вейшенга, направленная на Лициния Татиуса, убивала несколько десятков воинов, когда тот уклонялся. В ответ Лициний сжигал пару дюжин практиков, в том числе и симдов, ненароком задев и их. Луций сильно ранил Нобунагу, заставив дракона отступить. Но тогда в бой с ним вступил Аминта. Предводитель гелиосцев с яростью обрушился на императора симдов, оттесняя того. Эмилия вступила в бой с Ху Минжем. Их ледяное противостояние заморозило сотни практиков с обеих сторон.
Аканхта, Аврелий и Пуло продолжали сражаться на своих позициях. Миюки и Антиох в это время лечили раненных практиков, которые получив исцеление, вновь шли в бой.
Битва не прекращалась, лишь набирая обороты. Уже десятки тысяч были убиты, не меньше ранено. Так продолжалось какое-то время, пока внезапно тьма не опустилась на землю. Абсолютная, всепоглощающая тьма приостановила сражение.
– Что происходит? – кричали удивленные практики.
– Я даже руки своей не вижу, – пробормотал изумленный Луций, также оказавшийся во власти тьмы.
– Еще одна уловка, Убийца Троллей? – скривился Аминта, пламя вокруг него позволяло ему видеть немногим больше.
– Только, если твоя, – нахмурился Луций, он слышал своего противника, но не видел его.
Воины обеих армий оказались дезориентированы. Сражение на время прекратилось, ибо сражаться не могли даже Святые. Не помогала и сила Солнца. Аминта, Лициний Татиус и другие практики огня были способны лишь рассеять тьму вокруг себя. Но мрак недолго царствовал на поле брани. Всего через минуту все вернулось на свои прежние места, но теперь практики оказались под угрозой быть раздавленными неизвестными обломками, ибо с небес начали падать камни, деревья и даже целые здания.
– Что же творится? – поморщился Аврелий.
– Смотрите, кто-то летит! – воскликнул некто глазастый в рядах симдов.
– Он летит прямо на нас!
– Барьер! Быстрее, ставьте барьер!
Послышался крик феникса, и на симдов с небес обрушилось яркое пламя.
Глава 11 Лес самоубийц
«Баошенгдади пытался убить Александра, я думал, что мне придется явить себя, но благо, подоспел Вивальди. Как сильно он изменился, пока я спал. Я знал Баошенгдади как доброго и заботящегося обо всех ангела. Я всегда думал, что и на нашу сторону в Бунте он встал только из-за любви к Андрею. Он много раз спасал меня, когда я возвращался с поля брани израненным. Это Баошенгдади изменился, или просто я был слепцом?»
«Записки обо всем» Асура
***
Когда сражение на Гесперийских полях еще не началось, на Острове Блаженных происходили события еще большей важности, чем война между западом и востоком. Взглянем же на то, что приключилось с теми, кто выжил после падения с Летучего корабля.
***
Никита из рода Стендаля, яростно крича, рухнул в лесу, от такого падения он тут же потерял сознание, его кости были раздроблены, а внутренние органы превращены в кашу. Если бы не кровавая сила, заработавшая и делающая все, чтобы спасти его, Никита был бы мертв. После падения прошло несколько часов, прежде чем он открыл глаза, с удивлением обнаруживая, что еще жив.
– Хвала кровавой силе! – воскликнул Никита, поднимаясь с земли.
Он осмотрелся и понял, что из его товарищей поблизости никого нет, вокруг были лишь тесно посаженные деревья огромного размера, кустарники, всевозможные растения, грибы и всякая мелкая живность, не особо волновавшая его.
– Похоже, остальные приземлились где-то еще, – пожал плечами Никита.
Ему ничего не оставалось, как начать их поиски и надеяться, что Баошенгдади не рыщет поблизости, ибо одному ему было не справиться с ним.
Он шел сквозь лес, который казался ему крайне необычным. Здесь царила тишина и спокойствие.
– И где же все опасные звери? – разводил руками Никита. – Нападайте, если хотите!
Это был воистину прекрасный лес. Свежий бодрящий воздух, наполненный ароматами хвои и листьев. Едва слышимое пение птиц, успокаивающее дух. Снующие туда-сюда зайцы, белки, олени и еще какие-то звери, абсолютно не враждебно настроенные по отношению к Никите. Это ощущение мира и покоя как раз и тревожило его.
