Блондин опустил руку и сделал шаг назад. Огню его помощь более не требовалась, — он разгорался с каждым мигом все ярче, все жарче и, казалось, ничто уже не в силах затушить его.
Татьяна, сообразив, что стоит с открытым ртом, снова поторопилась его захлопнуть и, сглотнув, восхищенно воззрилась на стоящего рядом с ней не человека.
— Это… Я даже не знаю, что сказать, — она прижала руки к груди, не скрывая широкой улыбки, — Это просто… Волшебно. Как ты это делаешь?
Явно польщенный граф пожал плечами.
— Не знаю, — честно сообщил он, — Я просто думаю о том, что хочу получить, и оп! — он щелкнул пальцами и протянул собеседнице взявшуюся из ниоткуда розу, — Это появляется.
— Невероятно… — восторженно прошептала девушка и, приняв из рук молодого человека цветок, поднесла его к носу, вдыхая чудесный аромат. Эрик, видя что Татьяна довольна, заулыбался сам и, подойдя ближе, приобнял ее за талию.
— Вопрос с сырой травой тоже не трудно решить, — шепнул он ей на ушко и, не успела девушка осведомиться, не планирует ли он создать покрывало, или, быть может, сразу диванчик, молодой человек легким движением подхватил ее на руки и, сев на траву, усадил собеседницу себе на колени.
Татьяна на краткое мгновение поняла, как выглядит райское блаженство. Прильнув к молодому графу, она, ухитряясь еще и удерживать в одной руке розу, ласково обняла его за шею и, не скрывая улыбки, тихонько осведомилась:
— Неужели тебе не мокро?
— Я это переживу, — отмахнулся блондин и, обняв в ответ девушку за талию, склонился к ее уху, нежно мурлыча в него, — Я же обещал романтику.
Татьяна только восхищенно покачала головой и, вздохнув от переизбытка чувств, недолго думая, примкнула к губам своего очаровательного молодого человека. Тот, разумеется, не стал возражать.
Ненадолго на поляне воцарилась атмосфера блаженства. Вокруг царила та ни с чем ни сравнимая лесная тишина, когда природа уже засыпает, но чувствуется, ощущается всем естеством, что не прекращает шевелиться, не перестает жить и дышать. Особые ночные звуки, тихие шорохи, — все это умиротворение спящего леса окутало молодых людей, словно покрывалом. Неподалеку от них мягко потрескивали объятые жарким пламенем ветки, где-то в ветвях дерева негромко мурлыкала кошка… Спокойствие казалось нерушимым.
Посему нет решительно ничего удивительного как в том, что оно все же было нарушено, так и в том, что вмешательство в их личную романтическую атмосферу заставило молодых людей невольно вздрогнуть.
— Какая идиллия, — разорвал мягкую тишину до боли знакомый насмешливый голос, — Я бы даже присоединился, но так боюсь спугнуть очарование момента.
Девушка, еще при первых звуках этого голоса успевшая оторваться от губ молодого человека, немного отстранилась от него, и недоверчиво перевела взгляд на говорящего. Что ж, вероятно, Эрик все-таки оказался прав… Не следовало, ох не следовало им так часто вспоминать сегодня этого человека!
— Ричард, — граф де Нормонд, несколько демонстративно прижав к себе Татьяну, нахмурился, — Казалось мне, ты обещал не возвращаться.
— Неужели? — Ричард, обнаженный по пояс, уже абсолютно поправившийся после стычки со львом, как обычно наглый, язвительный, и до невозможности красивый в свете костра, насмешливо улыбнулся, — Думаю, тебе все же казалось. Да расслабься ты, я ведь, в конце концов, не в замок к тебе рвусь. Просто пришел по-дружески нарушить вашу идиллию, чем же я заслужил такую злость с твоей стороны?
— Кто сказал тебе, что я злюсь? — в свою очередь удивился молодой граф и, даже отпустив обнимаемую им доселе девушку, слегка потянулся, демонстрируя откровенное пренебрежение к оборотню, — Я просто выполню свое обещание, — убью тебя, вот и все. Злиться мне для этого совершенно не обязательно.
— Прямо-таки просто… — мужчина с нескрываемой насмешкой покачал головой, — Как ты любишь себя переоценивать, мальчик… Эй, Дэйв!
Ветки кустов с краю слегка шелохнулись, и раздались в сторону, пропуская черное гибкое тело. На поляну, прямо перед молодыми людьми, скалясь в их сторону, вылетела крупная пантера, черный ягуар, на темной шкуре которого лишь кое-где проглядывали пятна, свойственные представителю этого рода кошачьих. Гибкий, поджарый, великолепный в свете пляшущего бликами на темной шкуре пламени, этот зверь казался неизмеримо легче тяжеловесного льва, бродящего где-то в кустах и, вероятно поэтому, гораздо опаснее.
Татьяна, судорожно сглотнув, рефлекторно прижалась к молодому графу, на чьих коленях по сию пору продолжала сидеть. Сердце ее, истерично подпрыгнув, вновь шмякнулось куда-то вниз, но, на сей раз минуя желудок, остановилось где-то в пятках и, словно опасаясь слишком громким стуком выдать свое присутствие, замерло там, лишь изредка дергаясь, будто вздрагивая от ужаса. Девушка, нервно вздохнув, машинально облизала моментально пересохшие губы. Пантера продолжала стоять прямо перед ней, зло скаля устрашающе длинные клыки и, казалось, просчитывая расстояние, необходимое для прыжка. Хотя чего уж его просчитывать — с такого расстояния даже Тиона вряд ли промахнулась бы, что уж говорить об обладающей куда как большими габаритами пантере. Татьяна снова сглотнула. Ой-ой. Прощай, счастливая жизнь вместе с Эриком, здравствуй, надгробная плита… Кто бы мог подумать, что Ричард настроен столь серьезно!
Между тем Эрик, со счастливой жизнью вместе с которым девушка уже готова была столь пораженчески распрощаться, обращал внимания на ягуара не больше, чем на деревья, располагающиеся по краю поляны. Голос его, когда он заговорил, так поражал хладнокровным равнодушием, что Татьяна даже, не удержавшись, оглянулась, пытаясь понять, не превратился ли ее спутник вдруг вновь в того каменного истукана, каким предстал ей в первую их встречу.
— А ты любишь недооценивать меня, — спокойно произнес граф де Нормонд и негромко, едва слышно за треском костра, окликнул, — Винсент.
Где до сего мгновения находился лев, девушка так и не поняла. Поляну совершенно неожиданно огласил громовой рык, и Винсент, желтой молнией мелькнув в воздухе, выскочил из каких-то кустов, приземляясь прямо перед пантерой и недобро скалясь в ее сторону. Ягуар замер. Долгих несколько секунд он не сводил взгляда с явственно разъяренного попыткой наехать на его хозяина хищника перед собой, а затем, тяжело вздохнув, сделал шаг назад. Испугался?..
Татьяна, решительно не понимая реакции пантеры, недоуменно глянула на стоящего перед нею хранителя памяти. И с удивлением отметила, что тот тоже выглядит как-то растерянно, неуверенно мнется с лапы на лапу, и даже клыки уже не демонстрирует, лишь заслоняя своим телом хозяина и его девушку от возможного нападения пантеры.
Эрик, мягко отстранив от себя девушку, легко поднялся вместе с ней на ноги, не сводя взгляда с того, кто по праву мог считаться сейчас главным врагом. Ричард, в свой черед, тоже глянул на хозяина проклятого Нормонда, явно недоумевая, чем вызвано такое странное поведение его четвероногого приятеля.
Блондин не стал ничего говорить. Он лишь поднял руку на уровень собственной груди, и нарочито медленно, прочувствованно, принялся чертить указательным пальцем в воздухе круг. Оборотень несколько секунд безучастно смотрел на эти упражнения, а затем сморщился.
— Пробуешь себя в гипнозе, граф?
Эрик вновь ничего не сказал, только улыбнулся загадочно, и взглядом указал куда-то под ноги противника. Тот непонимающе опустил голову, пытаясь увидеть то, на что намекал молодой граф, недоверчиво прищурился, и… буквально отскочил в сторону, чертыхнувшись сквозь зубы. На том месте, где он только что стоял, вверх взметнулась стена живого огня.
Ричард рефлекторно сделал несколько шагов назад, созерцая пляшущие перед ним языки пламени зло и недоверчиво, но тотчас же вновь дернулся, пораженно оглядываясь. Пламя, невесть когда успевшее распространиться, а может быть, возникнувшее из небытия по воле графа де Нормонд, теперь пылало и у него за спиной. Ричард оказался заключен в круг, в своеобразную клетку из огня, сквозь которую лишь с трудом мог увидеть стоящих чуть поодаль молодых людей.
