— Этого я не знаю.
— Ты можешь сказать хотя бы кто он такой? — Татьяна, продолжающая крепко держаться за ладонь молодого графа и, как следствие, чувствующая себя увереннее, даже сделала небольшой шажок вперед.
— Сложно объяснить, — оборотень вздохнул и задумчиво поднял взгляд вверх, туда, где окаймленное языками пламени, синело темное ночное небо, — Он становится сильнее каждый день. Мне порой кажется, что он и меняет свою суть соответственно приобретенной силе… Откуда он черпает силу, я не знаю. Иногда кажется, словно ее источник лежит где-то за пределами этого мира, но верить в это совершенно не хочется. Альберт и так-то неимоверно силен, а если он еще имеет доступ к другим мирам…
— Устрашающе, — абсолютно равнодушно отреагировал граф де Нормонд, — Впрочем, пока он далеко от нас, мы можем…
— Не думай, что это надолго, — Ричард, перебив собеседника, решительно поднялся на ноги, — Он собирается нанести визит вам в самое ближайшее время. День или два, точнее сказать не могу… В любом случае, вам бы лучше быть настороже.
Девушка тихо вздохнула.
— Какая забота… И как будто бы искренняя.
Оборотень внимательно взглянул на нее, вновь находя окошко между огненных языков и усмехнулся.
— Замок начинает накладывать на тебя отпечаток. Даже на речь. Будет обидно, если вы потеряете его.
— Мы его не потеряем, — Эрик, несколько секунд размышлявший, неожиданно махнул рукой, будто туша свечу. Налетевший невесть откуда порыв ветра взметнул пламя едва ли не до самых крон деревьев, и тотчас же сдул, растворил его, заставляя исчезнуть. Оборотень, внимательно оглядев выжженный круг, словно ожидая подвоха, аккуратно переступил через него, переводя взгляд на графа. Пантера, едва ли не взвизгнув от радости, бросилась к хозяину и, черной тенью замерев возле него, снова неприязненно оскалилась в сторону молодых людей.
— Хватит, Дэйв, — голос Ричарда прозвучал несколько устало, — Я так понимаю, господин граф даровал мне амнистию?
— С одним условием, — кивнул в ответ граф де Нормонд, — Ты упомянул про Влада. Ты знаешь, кто он такой?
Мужчина в ответ усмехнулся. Усмешка у него получилась странно-грустной.
— Он всего лишь посыльный. «Шестерка» — так таких называют… Доставляет приказы Альберта… таким, как я.
— Как ты?.. — не удержалась от вопроса Татьяна, взирая на оборотня уже почти с жалостью. Тот же, подметив сие выражение, чуть поморщился.
— Как я. Слугам, подчиненным, — называй как хочешь. Я бы даже предпочел термин «зависимым», должен сказать. В отличие от Цепеша, меня он не спрашивал, хочу ли я так уж беспрекословно подчиняться ему.
— А что же он сделал?.. — девушка напряженно сглотнула неожиданно появившийся в горле комок. Ричард хмыкнул.
— Желаешь услышать рассказ со всеми кровавыми подробностями?
Татьяна, не зная, что ответить, ненадолго растерялась. Блондин, то ли поняв это, то ли выражая какое-то свое недовольство, поспешил прийти ей на выручку.
— Нет. Счастливо оставаться, Ричард. Нам пора домой.
Оборотень криво улыбнулся. Взгляд его был устремлен на девушку. Незаметно сжав зубы, он наблюдал, как молодой граф, потянув ее за руку, уводит с поляны; как он приказывает льву:
— Домой, Винсент, — и как кошка, неожиданно спрыгнувшая на широкую спину хищника, с удобствами устраивается на ней. На сей раз хранитель памяти почему-то совершенно не возражал против таких действий обнаглевшего животного. Он лишь бросил напоследок долгий взгляд на пантеру и, вздохнув, покинул общество ее и ее хозяина…
* * *
— Хватит дрыхнуть! — ввинтился через уши прямо в сознание знакомый до боли голос. За сим последовал несильный, но достаточно ощутимый шлепок по ноге.
Татьяна недовольно заворочалась, а затем, вдруг сообразив, кто к ней обращается, рывком села, прижимая одеяло одной рукой к груди, и другой пытаясь пригладить торчащие после сна во все стороны волосы.
— Роман… — сонно пробормотала она, взирая на удивительно довольного молодого человека, сжимающего в руке какую-то скрученную в трубочку газету, которой, очевидно, он и шлепнул ее по ноге, — Тебя где носило?
Юноша, самодовольно ухмыльнувшись, решительно плюхнулся на кровать, чудом не придавив собеседницу.
— Где носило, оттуда принесло! — весело поведал он и красноречиво помахал газетой перед носом девушки. Татьяна недовольно подтянула одеяло повыше.
— Я надеюсь, ты не собираешься кидать эту газетку в угол и кричать «апорт!»? — мрачновато осведомилась она, — Предупреждаю сразу — я не побегу.
— Так, у девушки с утра плохое настроение, — виконт де Нормонд проницательно прищурился, — Даже за газеткой не желает бегать… Что, вечер не удался?
— Это еще мягко сказано, — девушка, тяжело вздохнув, сползла поглубже под одеяло. Память уже вовсю старалась подсунуть ей картину окончания вчерашней прогулки…
Конец обещанной Эриком «романтики» оказался еще хуже, чем ее начало. Фактически волочивший после дружеской беседы с оборотнем девушку за собой по лесу, молодой граф мрачно молчал до самого замка, не обращая внимания ни на свою спутницу, ни на притихшего льва, ни на, казалось, окружающую обстановку. Во всяком случае, некоторые преграждающие ему дорогу ветки, он просто ломал, не утруждая себя их отклонением в сторону.
— Значит, тебе жаль его, — сумрачно молвил он, когда путь через чащу, наконец, закончился, и они оказались возле главного входа в замок.
— Ну да, — Татьяна, как раз заходящая в холл, с удивлением оглянулась на своего спутника, — А тебе нет? Ты же слышал, что он сказал — Альберт заставил его…
— И ты ему веришь, — граф де Нормонд скривился в непередаваемой гримасе. Девушка недоуменно пожала плечами.
— Верю, а…
— Не приходит в голову, что он мог обмануть нас? — не дав ей закончить, блондин быстрым шагом прошелся по холлу и, остановившись прямо перед собеседницей, хмуро взглянул на нее, — Думаешь, он не заметил, что ты его жалеешь? Он элементарно сыграл на твоей жалости, Татьяна, на твоих… — Эрик на мгновение замолчал, а затем холодно и мрачно процедил сквозь зубы, — Чувствах к нему. А теперь небось радостно сообщает своему хозяину, как удачно обманул глупцов из старого замка!
— Каких еще чувствах?.. — Татьяна, пару раз растерянно моргнув, нахмурилась, — Ты опять за свое? Между мной и Ричардом уже давно ничего нет, никаких чувств я к нему не испытываю, кроме жалости, можешь ты понять это?
— Не так уж давно, — буркнул граф де Нормонд и, усевшись на стул, скрестил руки на груди. Девушка, отчаянно пытаясь сдержать раздражение, сумрачно проговорила:
— С тех пор, как я здесь.
— Ты здесь не так уж и долго, — последовал равнодушный ответ, и Татьяна, вмиг разозлившись, резко шагнула к собеседнику.
— Слушай, если ты не прекратишь эту свою глупую, беспочвенную ревность…
— Я не ревную! — отчеканил молодой граф, демонстративно закрывая глаза, и всем видом показывая, что разговор окончен.
— О да, это просто в глаза бросается! — не сдержавшись, рявкнула девушка и, поднимая пыль, покрывающую пол холла в воздух, стремительно бросилась к себе в комнату.
Позже, незадолго до полуночи, когда она, тихо злясь, сидела на кровати, обняв руками колени и созерцая в окно луну над лесом, дверь в ее комнату негромко скрипнула, приотворяясь. Бросив быстрый взгляд в ее сторону, и обнаружив, вопреки ожиданиям увидеть Эрика, просунувшуюся в проем львиную морду, она тяжело вздохнула.
— Тебе-то чего надобно, старче? Ладно уж, заходи.
Винсент медленно, по возможности бесшумно, втек в комнату и, моментально приняв свой нормальный облик, плотно прикрыл за собою дверь.
— Я знаю, сейчас тебе совсем не до того, — невесело начал он, — Но мне больше не с кем поговорить, а держать все в себе сил нет. Это насчет Дэйва.
— Дэйва?.. — непонимающе переспросила Татьяна, даже отвлекаясь от сумрачных мыслей, — Ах, это пантера Ричарда… Что же ты хотел насчет него сказать?
— Если совсем коротко, то он такая же пантера, как я лев, — мрачно пробурчал хранитель памяти и, присев на край кровати, принялся с неимоверным интересом изучать собственные ногти. Девушка пораженно выпрямилась, недоверчиво глядя на собеседника.
