— У Ричарда есть хранитель памяти?..
Винсент сумрачно кивнул и, тяжело вздохнув, продолжил:
— Мы с Дэйвом когда-то были друзьями. Давно… Очень давно, я тогда еще даже не познакомился с Эриком. Потом… Знаешь, как говорят, дорожки разошлись. Когда мы были с ним знакомы, он все переживал, что не смотря на собственную сущность, еще не встретил человека, которому бы надо было помочь с сохранением воспоминаний. Подозреваю, что такого человека он, в конечном итоге, нашел в лице Ричарда…
— Здорово… — Татьяна устало вздохнула и мимолетно коснулась лба, словно собираясь с мыслями, — У Рика есть не только темное настоящее, но и не менее темное прошлое, о котором он, ко всему прочему, еще и не помнит… Интересно, что еще хорошего может случиться?
— Я об этом даже думать боюсь, — мрачно произнес хранитель памяти, — А насчет Дэйва… Он, вообще говоря, совсем не плохой парень, по крайней мере, был таковым. Я подумал, если поговорить с ним… Может быть, он бы даже сумел нам как-то помочь?
— Без ведома Ричарда? — девушка невесело усмехнулась, — Винс, я, конечно, в хранителях памяти не эксперт, но мне кажется, ты бы вряд ли без ведома Эрика пошел помогать его врагам. Я не права?
Винсент не колебался ни мгновения.
— Права… — тихо ответил он и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги, — Ладно, я пойду в подвал. Может там будет думаться лучше. Спокойной ночи, — и, не успела собеседница прореагировать, он вновь обратился в крупного хищника и быстро, даже торопливо покинул комнату девушки, открыв дверь большой лапой. Татьяна вновь перевела взгляд на луну. Какое уж теперь «спокойной ночи»…
— Итак, вы поругались, — до крайности довольно констатировал Роман, которого Татьяна поставила в известность, разумеется, лишь о первой части происшедших после прогулки событий, и умиленно прижал руки к груди, — Первая ссора влюбленных, как это мило! А вообще, по-моему, Эрик прав.
— Почему я не удивлена, что ты встал на сторону брата? — ядовито осведомилась девушка, — Мужская солидарность, все дела, да?
— Да причем тут мужская солидарность! — недовольно фыркнул молодой человек, — Ты и в самом деле как-то слишком уж доверяешь этому своему оборотню. И я прекрасно понимаю, почему Эрик, безусловно, сознающий его преимущество в твоих глазах…
— Стоп-стоп-стоп, — Татьяна, едва не уронив от неожиданности по-прежнему прижимаемое к груди одеяло, недоверчиво подалась вперед, — Поподробнее-ка с этого места. Какое это такое преимущество Ричарда Эрик, по твоему мнению, осознает? Я лично ничего такого в глаза не вижу!
— Эрик смотрит внимательнее, — Роман безмятежно пожал плечами и вздохнул, — Подумай сама. Есть он — только-только начавший оттаивать, приходить в себя после трехсотлетней заморозки парень, который ничего не знает об этом времени, и явно отличается от тебя восприятием реальности. И есть Ричард — вполне себе современный, горячий мужчина, который никогда и не был заморожен. Естественно, если судить объективно, Ричард тебе ближе. Поэтому то, что Эрику совсем не нравится твое с ним милое общение — это абсолютно неудивительно. Скажи… — виконт де Нормонд задумчиво облизнул губы и как-то очень серьезно воззрился на свою собеседницу, — Ты не пробовала сказать ему о том, что чувствуешь?
— Чего? — девушка недовольно передернула плечами, — Роман, ты не пробовал к окулисту сходить? Мы с Эриком вообще-то встречаемся, думаешь, это было просто так, без выяснения обоюдной симпатии?
Роман, тяжело вздохнув, поднялся на ноги.
— Слушай, женщина, не понимаешь моих глубоких мыслей, лучше молча отрицательно покачай головой. А лучше не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Речь не о простой симпатии.
Татьяна, вмиг потеряв всю свою наносную язвительность, помрачнела, опуская взгляд.
— Нет, — негромко произнесла она, — Не пробовала. Я… Ты знаешь, в последнее время было столько всего, было не до того, и… я не знаю, как он воспримет, — при последних словах девушка подняла голову, взглядывая на младшего брата хозяина замка. Тот слегка вздохнул.
— С того момента, когда он в последний раз испытывал что-то подобное, прошло много времени… Сейчас даже я не могу предсказать его реакцию, — он сочувствующе улыбнулся, и прибавил, — Извини.
Татьяна лишь устало кивнула, и поспешила сменить тему.
— Так ты не сказал, где тебя носило? И что за газетка, которой ты хотел мне сделать «апорт»?
— Оо, это волшебная газетка! — с радостью подхватил молодой человек, разворачивая эту самую газету и раскладывая ее на кровати, — Тэк-с, где тут у нас… Ага, вот. Читай!
Девушка слегка склонилась над газетой и вгляделась в нечеткий расплывчатый текст, какой часто можно встретить в старых печатных изданиях, пытаясь понять, что именно в указанной молодым человеком статье должно было привлечь ее внимание. Первые строки абсолютно точно не казались важными, но вскоре взгляд девушки зацепился за знакомое имя, и она удивленно подняла глаза.
— Ричард Лэрд?..
— Да-да! — Роман, явно уставший ждать, пока его собеседница обнаружит суть указанной статьи, выхватил газету у нее из под носа и сам с выражением принялся читать, — Итак, мистер Ричард Лэрд благополучно разгромил один из лондонских пабов. Напился, как сапожник и подрался с кэбменом. Из-за чего была драка, неизвестно, да и поступок, в общем-то, до крайности глупый — тут же присутствовали двое полисменов. Драчунов благополучно арестовали и отправили по камерам, но… На утро вместо мистера Лэрда обнаружили труп охранника. Смерть наступила из-за перелома шейного отдела позвоночника, голова бедняги была буквально свернута на спину. Происшествие отнесли к ряду странных и необъяснимых событий, порою происходящих в лондонских трущобах. По счастью, в том же пабе, незадолго до происшествия, побывал журналист, успевший заснять главного участника драмы. А вот и фото, — с сими словами Роман эффектным жестом развернул газету к собеседнице, демонстрируя черно-белое фото рядом со статьей, на которое та прежде не обратила должного внимания. Теперь же, тихо вздыхая, Татьяна созерцала изображение взъерошенного недовольного мужчины. Черные глаза из-под густых бровей смотрели довольно мрачно, и вместе с тем устало, в руке был зажат наполовину опорожненный стакан для виски, при этом мужчина почти всем телом навалился на барную стойку, опираясь на нее локтем той же руки, в которой был зажат стакан. Однако же, мужчина на фото отнюдь не казался пьяным. Разве что усталым и раздраженным.
Татьяна чуть покачала головой. Узнать его было абсолютно несложно, особенно с учетом напечатанного рядом имени.
— Должно быть, он был в плохом настроении, а кэбмен прицепился к нему с какой-нибудь ерундой… — пробормотала она, — Это, насколько я знаю Ричарда, более вероятный вариант развития событий, нежели пьяная драка.
— Да при чем тут драка? — юноша, к удивлению собеседницы, совершенно искренне возмутился и, ткнув куда-то выше статьи, требовательно вопросил, — Ты обратила внимание на год?
— Обратила, — удивилась Татьяна, — И что в нем такого страшного? 1954 год был не так уж давно, а то, что Ричард родился не вчера, мы итак знали.
— Да, и даже не позавчера, — Роман кивнул и, отодвинув газету в сторону, развернул еще одну, — Не буду утруждать тебя, заставляя читать, смысл тут таков — некто Ренард Ламберт тридцатого сентября указанного года подрался с извозчиком в каком-то кабаке. На его беду, в заведении присутствовал жандарм, которому, хоть и с трудом, но удалось скрутить хулигана и доставить его в ближайшую тюрьму. На утро в камере нашли его труп со свернутой шеей, а Ламберт исчез, — молодой человек замолчал и, ухмыляясь, нарочито медленно развернул газету к девушке. Взгляд последней на сей раз сразу же зацепился за черно-белое изображение все того же черноволосого мужчины, разве что наполовину закрытое его рукой, словно бы он пытался убрать камеру.
— Как тебе историйка? — не выдержав грозящегося затянуться молчания, виконт де Нормонд легким движением откинул газету в сторону и, деловито шмыгнув носом, выжидательно воззрился на собеседницу.
