Как ни странно, но услышанное Костя переварил легко, особенно первую часть монолога про динамику. От земной ситуация мало чем отличалась. Вторая часть про врожденные таланты пошла чуть хуже, но только чуть.
– А когда в группе, между собой вы как общаетесь?
– На языке шефа.
– На улице у вас, наверное, творится каша.
– Ну есть немного. – Горица на мгновение призадумалась. – Да, наверное, со стороны и правда каша. Как интересно. Никогда об этом не размышляла.
– Ну а вот его я сейчас ведь не понимаю. Это вежливо?
– Диалог не касается тебя напрямую, так что не переживай.
– А-а.
Косте все происходящее перестало казаться абсурдом или нелепым захватывающим сном, теперь он просто плыл по течению. Вроде нужно расстраиваться, возмущаться как-то, что-нибудь предпринимать, но он просто сидел, попав в зависимость от двух относительно дружелюбных незнакомцев, и наблюдал за течением собственной жизни словно со стороны. Чудовищное и одновременно обыкновенное ощущение. Что может быть обыкновеннее человека, умеющего инстинктивно приспосабливаться к любой ситуации.
Не переживать, значит – не переживать.
– Нашему дитятке надо бы взглянуть на одного господина. Будешь?
– А у меня выбор есть? – Костя удивленно уставился на Иму.
– Есть. – Негр снова насмешливо оскалился и, преодолев несколько шагов до дивана, вытащил из сумки Горицы планшет.
Обычный такой планшет. Парень даже расстроился слегка. Столько времени околачивается с мифическими созданиями, а магии ни грамма не увидел, одна техника.
– Я так понимаю, вопрос выбора относился к одной из ваших формальных законодательных процедур.
– Верно подметил. – Иму сунул под нос охраняемому планшет. – Встречал его?
С экрана на Костю взглянул тощий парень с белесой всклокоченной шевелюрой и ушами. Нет, скорее так: с УШАМИ. Эти два органа головы создания были огромны, оттопырены и светились. По крайней мере, на снимке они были окружены видимой глазу аурой.
– Эх локаторы! – незамедлительно отреагировал Костя, позабыв обо всяком неуважении к своей персоне и отсутствии явного проявления наличия магии.
– Переведи, – обратился Иму к напарнице.
– Если не ошибаюсь, его уши поразили.
– То есть не видел?
– Считаете, в здравом уме я б пропустил Чебурашку со светящимися ушами? – Парень с удовольствием подметил ухмылку на лице негра. Шутка, очевидно, получилась удачная.
– У альвов уши только на снимках светятся, – снова пустилась в разъяснения сердобольная Горица. – У них там сосуды ближе всего к поверхности кожи, плюс их больше, чем у любого другого создания, так что циркулирующее маниту легко запечатляется.
Костя засмеялся.
– Нет, ну тут он прав. Альвы дурные что мозгами, что на вид. – Иму повернул экран планшета к себе и скривился.
– Не начинай, – завелась девушка. – Они с причудами, не более. Каждому роду свое!
– Нравятся альвы?
Гор порывисто скрестила руки на груди. По крайней мере теперь подобные неожиданные и неуместные переходы Иму на ее личность по поводу и без легко объяснялись, и вот это сердило русалку больше всего. Даже тут, в Иномирье, с этим мальчишкой под боком, леопард умудрился со свойственной ему импульсивностью залезть в ее личное пространство, не имея при этом никаких прав.
– Нравятся! – Гор сердито поджала губы и с вызовом взглянула аниото в глаза.
Он, конечно, совсем не походил на тех зверей, супротив которых ее предки не раз шли в бой, да и прошлым своим не гордился, как иные. И все же она – не зверь, чтоб можно было пытаться покорить ее, как представителя своего рода. Она – дитя пресных вод, нежных и опасных.
Иму легко читал эмоции на ее курносом лице. Русалка решила проигнорировать свою истинную сущность и поиграть в легенды о владычицах озер, прекрасных и холодных защитницах от плотоядной нечисти. Так выходило даже интереснее. Вызов – это всегда интересно. Тем более что свою склонность к приключениям и горячему сексу она придавить вряд ли сумеет. Ее заблуждения относительно себя самой всегда выглядели крайне обворожительно.
– У меня сейчас ощущение третьего лишнего. Нет? – Костя переводил взгляд с одного своего сторожа на другого.
– Клеомен – сын Дике? – Руся с трудом верила в услышанное. – Черт и богиня истины? Да как они вообще умудрились… – Ведьма сцепила пальцы в замок, изображая нереальную, на ее взгляд, связь.
– Вот это, – Зверобой повторил ее жест, – спроси у Клео. Меня такие детали не интересуют. Богам в период регулярного брачного обострения и тумбочка за трон сгодится. Шеф вон пережил свое без последствий, и ребята счастливы. Иму больше всех за него переживал.
Козлова досадливо вздохнула. Только она, только подвластная Шуту могла не сложить два плюс два. Зачем Эйдолону серьезные отношения с нимфой, пусть и одаренной? Зачем мягкая досада от расставания вместо стандартной божественной глубокой депрессии сроком на год от утерянной вечной любви? Все просто! У бога было обострение.
– Змий!
– А люди поминают меня, – подмигнул Зверобой и в два прыжка преодолел ступени.
– Всех вас и никого конкретно. – Маруся не спеша поднялась следом. – Ты уверен, что никто бежать не вздумает?
– Это же нимфы. – Черт постучал. – Нимфы не бегают. А если бегают, то очень эротично и на камеру.
– Смешно. – Руся вновь вернулась мыслями к родословной Клеомена. Прямое наследие оры не подавишь никакой магией: сын Дике будет всегда точно знать, лжет создание или говорит правду.
Дверь общежития распахнулась, на пороге стояло полуголое видение в прозрачной бледно-лиловой тунике.
– Добрый день. – Зверобой протянул руку видению и покровительственно заглянул в ярко-фиолетовые очи. – Как вас зовут?
– Амбра, – шелковым высоким голосом ответствовала нимфа.
– Итак, Амбра, скажите, где Гладиола Мов?
Козлова удивленно уставилась на спутника. Оказывается, работать в паре с Ликом куда как проще, чем с его подчиненными. С Иму неладно, Горица – чудачка, перед Мос виновата, теперь этот вот с нажимом допрос начинает вместо законного вежливого диалога.
– Она пропала. – В фиолетовых глазах промелькнули первые искры разума.
– Амбра, где ее вещи? Быстро!
– Мурзик забрал.
– А комната?
Красавица заколебалась, впервые, очевидно, призадумавшись, зачем и кому отвечает на вопросы.
– Убойный отдел МУПа, – ответил на ее нерешительность Зверобой и склонился к миловидному личику чуть ниже, стараясь не потерять зрительный контакт.
– Комната?
– Виола под себя переделала.
– Давно?
– Два года назад.
– А до этого?
– Коломбина жила.
– А до Коломбины?
– Фульвия год, а до нее еще Орнелла с Росой. Но мы всё постарались сохранить, как было при Гладиоле. – Фиолетовоглазая хлопнула ресницами и заулыбалась.
– Благодарю.
Нимфа склонила голову в изящном поклоне и еще около минуты наблюдала за удаляющимися посетителями.
– Сохранили как при Гладиоле? – иронично прошептала Козлова, стоило им завернуть за угол, туда, где на сиденье спортивной красавицы Зверобоя отдыхала ее метла.
– Ничего неожиданного. – Черт снял экран защиты и подал ведьме ее фамильный транспорт. – Может, все-таки пассажиром со мной?
– Нет, мне на метле надежнее. Откуда ты знал, что в комнате куча созданий перетопталась?
– Ты просто никогда не жила в доме сестринства нимф.
– Я не… Что? – Маруся замерла, так и не сев на расчехленную метелку.
– Встретимся у Мурза. – Зверобой обворожительно улыбнулся, подмигнул и повел свой болид навстречу идеальным городским дорогам.
– Вот… Черт! – Козлова оседлала метлу, стукнула каблуками и взлетела над землей.
Где жил Сатир, знал любой ребенок. А когда и при каких обстоятельствах Зверобой жил в доме сестринства нимф, она пообещала себе уточнить у кого-нибудь из ребят.
– Этот ме-мир давно поза-ме-э-был, что такое красо-ме-э-та. И только нимфам дано привне-ме-э-сти в его бессмысленное существо-ме-вание толику ме-э-чуда, заставить радовать глаз чисто-ме-той цветов и естественностью их соче-ме-э-тания.
